Станислав Белковский: Торжественное закрытие суда

На нашем общественно-политическом горизонте появился новый повод для легкой паники. По данным известного депутата Госдумы от КПРФ, юриста и бывшего судьи Вадима Соловьева, комитет по конституционному законодательству и госстроительству нижней палаты российского парламента вот-вот приступит к рассмотрению законопроекта, который может поставить под сомнение конституционный принцип открытого правосудия.

Согласно новому проекту, судьи получат право по своему усмотрению делать любой процесс закрытым для СМИ. Правда, это можно делать и сейчас, но лишь в исключительных случаях, например, когда материалы процесса кишмя кишат материалами, составляющими государственную тайну. А если примут новый закон, то вопрос об открытости процесса будет полностью отдан на откуп судье, его правосознанию и личным предпочтениям.

Правда, глава того самого думского комитета Владимир Плигин и председатель Комиссии по поддержке СМИ Общественной палаты Павел Гусев слухи о новом суровом законопроекте опровергли. По их версии, в действительности всё наоборот: высшие суды совместно с депутатами и гражданским обществом неустанно работают над тем, чтобы процессы стали еще более открытыми, чем сегодня. А открытее и так почти не бывает: не только журналист, но и любой человек с айпадом может организовать из зала суда прямую трансляцию (скажем, в Твиттере), и никто ему не помешает.

Хотя, как говорил Михаил Жванецкий, что будет лучше – не верю, что будет хуже – верю сразу и во веки веков. Так что не факт, что слухи им. Вадима Соловьева так уж стопроцентно беспочвенны.

И если «закрывающий» законопроект на самом деле где-то бродит думскими кабинетами, то его авторов, в принципе, можно понять.

Судьи – тоже люди. Причем, в массе своей, люди непубличные. И когда в ходе очередного резонансного процесса про них начинают каждый день писать, что они, дескать, сатрапы кровавого режима, подрывающие основы семьи, частной собственности и государства, что им будет стыдно перед собственными детьми и внуками и т.п., - понятно, к какому писхологическому состоянию может прийти любой судья. И как это скажется на качестве его работы, включая глубоко субъективное отношение к подсудимым.

К тому же не надо забывать, что большой побудительный мотив многих страшных преступлений – тщеславие. Для иного преступника громкий процесс – апофеоз его усилий и точка максимума жизни. «Комплекс Герострата» еще никто не отменял. Как и русскую пословицу «на миру и смерть красна».

Так что, может, и стоило бы как-то расширить права судей закрывать некоторые процессы (по строго оговоренному набору статей УК). Другое дело, что нельзя этого делать этого сейчас, когда судебная система прогнила до основания. Но только – после судебной реформы. Когда исполнительная власть потеряет право назначать судей, а председатели всех судов станут выборными единицами.

Но даже и тогда айпад с твиттером останутся сильнее любой судейской закрытости. В такое уж время живём.

Читайте также другие публикации Станислава Белковского