Станислав Белковский: Владимир Путин завидует Михаилу Ходорковскому

Многие люди, которые, в отличие от меня, воспринимают политику сплошь по телевизору, верят во всякие теории заговоров и т.п.

Они искренне (!) думают, что где-то, в каком-то модернизированном по последнему слову офисной техники бывшем бункере Гитлера, сидят некие жидомасоны и решают судьбы мира. Типа – Иванова налево, Петрова направо.

Поверьте мне, все не так. Политикой, как и всем остальным в мире, управляют простые человеческие чувства. Прежде всего три из них, наиглавнейших, да простится мне этот стихийный канцеляризм: любовь, ревность, страх смерти.

Вопреки мнению прогрессивной общественности, которая в своей ненависти к действующему президенту РФ уже достала сама себя, а не только всех остальных, Владимир Путин не уходит от власти не потому, что он ее так жаждет. Он пожилой усталый человек, который, как это ни странно, прекрасно понимает, что власть – бремя, а не удовольствие. И надо иметь титановый позвоночник, чтобы выдержать это бремя. Потому-то он, кстати, так не любит Михаила Ходорковского, и с каждым годом все больше не любит: у бывшего олигарха есть этот титан в позвонках, потому-то он и выжил в земном аду, именуемом русской тюрьмой. А вот есть ли этот титан у Путина, пока неизвестно.

Мюнхенские речи и сотни человек охраны, сопровождающие действующего президента по выжженной от людей Москве, говорят, может быть, об обратном.

Путин, судя по всему, не очень любит людей и предпочитает животных. В хорошем смысле. Только дураки могут думать, что он целует собак и тигров ради пиара. Он делает это потому, что понимает: животным от него ничего не надо. Они просто откликаются искренностью на искренность. А люди так не умеют.

Именно поэтому, мне представляется, Путин и назначил Игоря Холманских, начальника цеха «Уралвагонзавода», своим полномочным представителем в Уральском ФО. Президент видит: этот человек любит его совершенно искренне. Как лабрадор Кони. Без всякой задней мысли. А Путин устал от людей, которые делают вид, что хорошо к нему относятся. Он хочет финальной искренности. Как хочет ее все общество, смертельно уставшее от Путина – но не от человека и президента, а символа политического постмодерна, при котором искренность невозможна. Когда можно только врать и даже только – самому себе.

Вот и вся любовь.