Первый раз в седьмой класс. В 23 года!

В Перми воспитанник детдома с ДЦП в 23 года пошел в 7-й класс. В детстве ему поставили диагноз умственная отсталость и после совершеннолетия отправили в психоневрологический интернат. С помощью волонтеров парень выбрался из «тюрьмы для инвалидов» и начал нормальную жизнь.

«До пяти лет я ползал»

Каждый день Игорь Агапитов созванивается со своим опекуном Галиной Фроловой и рассказывает ей о своих школьных успехах или просит помочь с домашним заданием.

– Ему очень интересно учиться, он как будто надышаться учебой не может, – говорит Галина.

Пока Игорь учится на дистанционке из-за пандемии, но, как только карантин снимут, будет ходить в общеобразовательную школу «Мастерград» недалеко от его дома и заниматься в классе с 12-летними подростками. Игоря это не смущает: для одних средняя школа – муки адские, для него – мечта.

Игорь родился с ДЦП, родители от него отказались, и он попал в систему, из которой сложно выбраться: дом малютки – детдом – коррекционный интернат – психоневрологический.

– До пяти лет я ползал, – рассказывает Игорь. – Мне сделали операцию, и в 8 лет я начал потихоньку ходить – сначала по стеночке, потом на ходунках. Сейчас я их иногда беру с собой на улицу, тяжело без них подниматься.

Из детского дома Игоря отправили в интернат для умственно отсталых детей: там для инвалида-опорника была доступная безбарьерная среда. В интернате мальчику поставили диагноз глубокая умственная отсталость.

– Я не берусь судить, почему так получилось, – разводит руками Галина Фролова. – Может быть, у Игоря на тот момент и была какая-то задержка в развитии, которая впоследствии была устранена, когда он стал обучаться, читать книги. Мы же не знаем, каким он поступил в интернат.

С Игорем педагог занималась индивидуально по коррекционной программе. Он изучал чтение, математику и русский язык. Мальчику и тогда нравилось учиться, своей учительнице он очень благодарен: она не только дала ему азы знаний, но и обивала с ним пороги медучреждений и занималась его здоровьем, хотя не была обязана.

«Пока живешь в ПНИ, у тебя нет никаких прав»

В интернате Агапитова признали ограниченным в дееспособности и, когда ему исполнилось 18 лет, перевели в психоневрологический интернат для взрослых. Молодой человек ничего не знал о таких учреждениях. Ему казалось, что после интерната начнется настоящая взрослая жизнь.

– Я сильно удивился, когда увидел в ПНИ много пожилых людей, которые вели себя странно, – вспоминает Агапитов. – Понял, что санитарам ничего не стоит поднять руку на проживающих. Пока ты живешь в ПНИ, у тебя нет никаких прав. Если ты захочешь дойти до директора и спросить про свои деньги, которые у тебя на книжке лежат, тебя развернут. Выходить за ворота нельзя, по территории гулять негде. Все прогулки – дойти до столовой.

Нас кормили холодной едой, которую накладывали в железные миски. Как собакам.

Из-за интернатовской столовой Агапитов научился готовить. На электроплитке, пока не видит персонал, стряпал себе ужины. Соседями Игоря были такие же парни, как и он: бывшие выпускники детдомов и интернатов.

– Нормальные, адекватные ребята, – говорит про них Игорь. – Только со школьной программой у них проблемы.

Все свободное время они смотрели фильмы, играли в игры, серфили в интернете: «Больше там было заняться нечем». Так Игорь провел в ПНИ четыре года.

«Хотелось купить всё и сразу»

Его вытащили сотрудники службы проекта «Вернуть будущее». Они понимали, что молодому парню с сохранным интеллектом в ПНИ не место.

– По Игорю с первых минут общения было видно, что он умный и педантичный. Думает, что сказать, обходительный, никаких сомнений в нем у нас не было, – рассказывает Галина.

В ноябре 2019 года она оформила опеку над Игорем, и вот уже почти год он снимает квартиру вместе с другими участниками проекта, молодыми ребятами. Галина Фролова – опекун, куратор, но контролировать каждый шаг Игоря, по ее словам, не требуется, он быстро социализировался.

Поначалу Агапитов боялся пользоваться общественным транспортом («Вдруг на меня косо посмотрят») и пару раз путал автобусы, приезжал не туда, но сейчас освоился. Были небольшие сложности с тратой денег.

– Игорю хотелось купить бытовую технику, всё и сразу, – вспоминает Галина. – Мы с ним планировали, распределяли покупки по месяцам. А вот на еде он экономит, иногда приходится его просить: «Игорь, ну купи себе хоть конфетку».

Первым делом Игорь записался на водительские курсы, но людям с ментальными нарушениями права не дают. Агапитов с куратором обратились в психоневрологический диспансер, и диагноз умственная отсталость ему сняли без проблем. Со снятием ограниченной дееспособности сложнее, нужно ехать на экспертизу в центр психиатрии в Москву. И хотя частичное ограничение ему не мешает жить, Игорю важно избавиться от этого клейма.

В этом году Игорь прошел психолого-педагогическую экспертизу, которая дала ему направление в 7-й класс школы. В общеобразовательной школе «Мастерград» необычного ученика согласились взять, у них уже есть небольшой опыт инклюзии – обучается девочка-колясочница.

– Игорь заранее обговаривал с учителями и директором, что будет присутствовать в классе, и они не видят в этом проблемы, – говорит Фролова.

Для 23-летнего ученика, впервые попавшего в школу, стало открытием, что, кроме математики, русского и чтения, есть и другие предметы. Игорь ответственно подходит к учебе: никаких несделанных домашних заданий, непрочитанных параграфов. Он с нуля изучает английский и нанял дополнительно репетитора – землячку, которая переехала в Лондон. Ученик почти целый день в ноутбуке и учебниках, для него это чистый кайф.

Если все хорошо сложится, то Игорь закончит школу экстерном, а если нет, то, говорит, расстраиваться не будет. Как замечает Галина, это тот случай, когда лучше поздно, чем никогда. После получения аттестата Игорь планирует поступить в вуз на айтишника и параллельно работать.

Сейчас вместе с Галиной Игорь добивается выделения ему жилья. В интернате за ним закрепили квартиру дальних родственников, к которой он не имеет отношения и жить в ней не может, хотя по закону должны были предоставить жилплощадь.

На тех, кто поставил ему диагноз, который перекроил всю его жизнь, он зла не держит.

– Что о прошлом думать? Мне надо идти вперед, к своей цели. Спасибо волонтерам, но даже если бы я их не встретил, то все равно пытался бы выбраться из ПНИ, – признается он.

Я ему верю.

Мнение

Детских домов быть не должно!

Организатор движения «STOP ПНИ» Мария Сиснёва объясняет, почему случай 23-летнего ученика – и уникальный, и типичный одновременно.

– У кого-то из детей с ДЦП наблюдается отставание в интеллектуальном развитии, а у кого-то нет. Мама всегда поймет, есть ли у ее малыша с церебральным параличом отставание или нет, а в детдоме никто выявлять, сохранный ли интеллект у инвалида, не будет.

Таких детей сливают в дома-интернаты для детей с ментальными нарушениями и обучают по коррекционной программе. Им даже аттестат не дают – просто свидетельство об обучении, с которым и в ПТУ не поступишь. Их обучают по специальным программам профессионального обучения на озеленителя, работника типографии и т.д.

Это счастливый случай, что Игорь встретил волонтеров, которые ему помогли, но и его заслуга тоже. Многие сироты не могут встать на ноги, даже когда встречают нужных людей, потому что травма очень сильна. Если бы Игорь воспитывался в приемной семье, то ничего этого не было бы, он смог бы получить образование. Детских домов быть не должно, дети должны воспитываться в семьях.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №43-2020 под заголовком «Первый раз в седьмой класс. В 23 года!».