Ученые оказались не в курсе дела

Юрист прокомментировал заявления участников круглого стола о защите прав предпринимателей в сфере корпоративных отношений

Фото: Завод "Тольяттиазот". Фото: Юрий Стрелец / РИА Новости

Юрист Александр Низов прокомментировал заявления участников круглого стола о «защите прав предпринимателей в сфере корпоративных отношений».

Это мероприятие прошло в сентябре в помещении Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ, и главной его темой, как отмечает РАПСИ, стало рассмотрение уголовного дела о мошенничестве в особо крупном размере против Владимира и Сергея Махлаев и швейцарца Андреаса Циви в Комсомольском райсуде Тольятти.

В июле Махлаи и Циви заочно были осуждены на девять лет колонии общего режима. Бывший генеральный директор ТОАЗ Евгений Королёв и руководитель швейцарской компании Nitrochem Distribution AG Беат Рупрехт получили по восемь с половиной лет. Также суд удовлетворил гражданские иски миноритарного акционера «Уралхим» (заявленные им как в свою пользу, так и в пользу ПАО «Тольяттиазот» — на 10,3 млрд рублей и 77,3 млрд рублей).

8 октября началось рассмотрение жалобы адвокатов подсудимых на приговор суда первой инстанции, который участники «круглого стола» подвергли критике. «По всей вероятности ученые, готовясь к круглому столу, смогли лишь очень поверхностно вникнуть в дело, прежде всего, опираясь на материалы, которые им были предоставлены адвокатами осужденных», — считает Александр Низов, представлявший в суде интересы АО «ОХК "Уралхим"».

Низов отметил, что выступления участников мероприятия в ТПП «изобиловали расплывчатыми эмоциональными формулировками и теоретическими рассуждениями», а также «многочисленными искаженными толкованиями положений корпоративного, уголовного и гражданского права» и даже «пренебрежительными высказываниями в адрес правоохранительной системы и судебных органов», принявших решение по делу, расследование которого шло более пяти лет, а судебное следствие — полтора года.

Так, по мнению управляющего партнёра юридической консалтинговой компании «Шиткина и партнёры» Ирины Шиткиной, приговор, вынесенный Комсомольским райсудом, нарушает концептуальные основы российского корпоративного права, так как наличие акционерного контроля в нем доказывается ссылками на электронную переписку, а одинаковое голосование акционеров трактуется судом как «согласованная деятельность», на основании которой акционеров можно признать «группой лиц».

С этими оценками не согласен Низов, по мнению которого Шиткина «не в полной мере знакома с материалами уголовного дела» (отметим, они составляют более полутысячи томов): «Акционерный контроль, а конкретнее — взаимозависимость и аффилированность между "Тольяттиазотом" и дистрибьютором его продукции — швейцарской компанией Nitrochem Distribution AG — была доказана многочисленными свидетельскими показаниями и документами, лишь часть которых представляет собой электронную переписку. Кстати, электронная переписка, полученная с соблюдением процессуальных норм, является относимым и допустимым доказательством по любым судебным делам».

Александр Низов

Шиткина критиковала также использование данных, предоставленных американскими официальными ведомствами (а именно — Службой внутренних доходов США, или попросту налоговой — IRS) по запросу российских государственных органов. Американское ведомство подтвердило применение «Тольяттиазотом» в сделках с компанией Nitrochem Distribution нерыночных цен: по данным IRS, разница между ценами продажи тольяттинского аммиака компанией Nitrochem Distribution и ценами реализации ОАО «Тольяттиазот» по контрактам со всё той же компанией составляла 20–38%. «В отрасли минеральных удобрений и химии принятая торговая маржа колеблется в пределах от 0,5 до 5,5% и составляет в среднем 3%, — отмечает Низов. — Столь высокая маржа, как в случае "Тольяттиазота", как раз и является признаком намеренного уклонения от налогов». Низов добавляет: заподозрить американскую фискальную службу в том, что она играет на руку «неким рейдерам из России, довольно сложно».

Другим примером расхождения отпускных цен и цен перепродажи продукции ТоАЗа юрист назвал сделки с турецкой компанией Yildiz Entegre Agac Sanaye Ve Tigaret A.S. Эта фирма приобрела у компании «Нитрохем» на базе FOB Южный 11 500 тонн аммиака за $282/тонна, в то время как «Нитрохем» приобрел эту партию у «Тольяттиазота» на тех же условиях по цене $171/тонна: «Таким образом, в швейцарском офшоре осталось свыше 64% от рыночной стоимости продукции».

Суд пришел к выводу, что имело место не просто одинаковое голосование мажоритариев по вопросам о деятельности «Тольяттиазота», а консолидированное, согласованное и единообразное, так как нужная позиция направлялась голосующим — что и подтверждается перепиской и показаниями свидетелей из уголовного дела. Низов указывает: это говорит о сговоре между мажоритарными акционерами, которые контролировали все производственные, коммерческие и финансовые вопросы. Среди других прямых доказательств состоявшегося сговора на совершение преступления юрист выделяет двадцатилетнее соглашение на поставку аммиака, заключенное между «Тольяттиазотом» и «Нитрохемом», которое суд признал кабальным по условиям.

Согласно обвинительному приговору суда, своими действиями подсудимые нанесли убытки как миноритарным акционерам, «Уралхиму» в том числе, так и самому «Тольяттиазоту». Александр Низов напоминает, что у акционера — «Уралхима» — есть право на гражданский иск в соответствии с законами об акционерных обществах (АО) и с Гражданским кодексом (ГК), по которому убытками являются как реальный ущерб, так и упущенная выгода.

ГК и законодательство об АО устанавливают определенный объем прав и обязанностей акционера и общества по отношению друг к другу, то есть определенному праву акционера соответствует определенная обязанность акционерного общества. При этом все имущество общества находится в общей собственности акционеров, что как раз и является основой корпоративного права, на «нарушение» которых сетовала Шиткина. Согласно Закону об АО, члены совета директоров и другие управляющие органы общества должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

Но Махлаи и Циви преследовали цели личного обогащения, а не руководствовались интересами общества, разъясняет Низов: согласно материалам дела, прибыль от экспортных продаж, поступающая через «Нитрохем», распределялась между конечными бенефициарами и не использовалась в интересах предприятия, а свою аффилированность с ПАО «Тольяттиазот» подсудимые, вопреки требованиям законодательства об АО, скрывали через подставные офшорные компании.

Юрист обращает внимание на единообразность судебной практики по такого рода делам: «Исходя из этого, не побоюсь заявить, что российское корпоративное право нарушали как раз обвиняемые, те, ради защиты которых Ирину Шиткину и пригласили поучаствовать в круглом столе. Ну а основное, что было установлено в ходе расследования — в результате хищения продукции размер имущества предприятия уменьшился, уменьшилась стоимость акций, сократилась доля прибыли эмитента, которая могла быть перераспределена в виде дивидендов между акционерами, не являющимися подконтрольными подсудимым. Тем самым были нарушены права АО «ОХК "Уралхим"».

Еще один участник круглого стола, зав. кафедрой предпринимательского права юрфака МГУ Евгений Губин, критиковал ситуацию, в которой «сегодняшняя система, к сожалению, не позволяет разграничить и признать того, что в ряде случаев сложные гражданские иски не могут быть рассмотрены в одном процессе — в уголовном и гражданском». А профессор кафедры гражданского права и процесса НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Александр Сергеев заявил, что «в приговоре, который составляет 265 страниц, гражданскому иску потерпевших уделено всего шесть страниц. При этом... вопросу о размере взыскания посвящен всего один абзац, в котором сказано, что иск "Уралхима" подлежит удовлетворению». По мнению Сергеева, «вопрос о защите имущественных прав потерпевших целесообразнее передавать на рассмотрение в рамках гражданского судопроизводства».

Александр Низов возражает на это: «Действующим законодательством (статья 44 УПК РФ) допускается обращение с исковым заявлением о возмещении ущерба, причиненного преступлением, непосредственно в рамках рассматриваемого уголовного дела. Эта норма наиболее полно позволяет защищать права и законные интересы потерпевших».

Доказательствами по гражданскому иску, напоминает юрист, являются также «все материалы уголовного дела», что избавляет суд от необходимости описывать всю доказательную базу для гражданского иска отдельно: «Размер ущерба, а также лица, его причинившие, были установлены в уголовном деле. Суду оставалось только соотнести размер ущерба с требованиями в иске, что и было сделано».

Наконец, адвокат Сергея Махлая Александр Гофштейн в выступлении на мероприятии в ТПП указывал на якобы возникшую необходимость защищать собственников от их же собственности — вернее, «от обвинений в том, что они украли фактически принадлежащую им собственность». Низов с этой оценкой не согласен: суть в том, доказывает он, что обвиняемые «привыкли считать себя полновластными владельцами имущества "Тольяттиазота", совершенно не принимая в расчет права и интересы других акционеров предприятия, неподконтрольных мажоритарным».

«Поскольку миноритарные акционеры имеют гарантированные законом права на часть собственности "Тольяттиазота" и его управление, бенефициары и фактические владельцы ТОАЗа, распоряжаясь имуществом предприятия лишь в своих интересах, тем самым нарушали имущественные права других акционеров», подчеркивает Низов, а суд установил, что мажоритарные акционеры осуществляли хищения продукции — путем изъятия продукции у завода и передачи компании «Нитрохем» якобы на выгодных для предприятия и его акционеров условиях.

«Размер ущерба, причиненного преступлением, определяется не суммой денежных средств, не поступивших на счета ТоАЗа, а фактической стоимостью похищенной продукции, которая была установлена следствием по результатам экономико-правовой экспертизы, — напоминает юрист. — Все денежные средства, перечисляемые компанией "Нитрохем" за аммиак и карбамид, концентрировались на счетах "Тольяттиазота" в "Тольяттихимбанке", полностью принадлежащем осужденному Сергею Махлаю».

«Формы распоряжения денежными средствами, поступившими в АКБ "Тольяттихимбанк" от компании "Нитрохем", были разнообразные: выплата вознаграждения членам подконтрольного Махлаю С. В. и Махлаю В. Н. совета директоров, в том числе Королеву; выплата дивидендов акционерам, а по сути, самим себе; оплата услуг юридических компаний, которые обеспечивали легальность проведения корпоративных процедур в ПАО "Тольяттиазот", ЗАО "Корпорация ТОАЗ" и других подконтрольных подсудимым юридических лицах; оплата проживания Королева в Лондоне под видом командировки в то время, когда он скрывался от правоохранительных органов; выдача кредитов "Тольяттиазоту" и ОАО "Трансаммиак"; помещение вырученных от продажи аммиака и карбамида за рубежом денег на депозитах в АКБ "Тольяттихимбанк" для получения дополнительного дохода, — перечисляет адвокат. — Все эти затраты были связаны с личными потребностями подсудимых, а не с интересами "Тольяттиазота"».

Ошибочной называет Низов оценку «Тольяттиазотом» характера формирования экспортных цен как контрактного. Дело в том, что в контрактах было указано лишь примерное количество товара, а «даты поставок, объёмы партий и цены на продукцию устанавливались в ежемесячных дополнительных соглашениях», по условиям контрактов цена на аммиак и карбамид по мере необходимости корректировалась, а общая сумма контракта определялась только на момент завершения отгрузок. По методике Argus Media и Международной ассоциации производителей удобрений (IFA), принятой в отрасли, это цены как раз не контрактные, а спотовые. На это же указывает и оплата Nitrochem Distribution AG продукции посредством аккредитивов. Соответственно и эксперты по делу, проводившие экономико-правовую экспертизу, брали за основу именно спотовые цены, и суд признал отсутствие оснований для применения скидок на объём партии, пояснил Низов.

Характерно, что спотовыми признавались цены на продукцию завода и в решениях арбитражных судов о доначислении «Тольяттиазоту» налогов на прибыль в 2009–2013 гг.

Между тем утверждения защиты и представителей ПАО «Тольяттиазот» об отсутствии факта хищения имущества ОАО «ТОАЗ», как говорит Низов, не соответствуют фактическим обстоятельствам — и дело здесь уже не в том, что арбитражные суды признавали сделки между ОАО «ТОАЗ» и компанией «Нитрохем» возмездными: «Арбитражные суды исходили из формальной оценки взаимоотношений ПАО "Тольяттиазот" и компании "Нитрохем", не исследуя вопрос о том, кто и каким образом распоряжался денежными средствами, поступавшими на счета "Тольяттиазота". Размер ущерба, причиненного преступлением, определяется не суммой денежных средств, поступивших на счета ТОАЗа, а фактической стоимостью похищенной продукции, которая была установлена органом следствия по результатам экономико-правовой экспертизы».

РАПСИ цитирует мнение адвоката Константина Гандерова, который высказал мнение о несоответствии заявленной цели «круглого стола» по теме судебного спора, находящегося в активной фазе рассмотрения, и подлинных намерений организаторов этого мероприятия: «На мой взгляд, это не этично и даже не профессионально, поскольку озвучиваемые на нем мнения участников юридического сообщества вполне могут использоваться для давления на суд. Одно дело, когда на подобных мероприятиях обсуждаются общие теоретические вопросы правоприменения, как это принято за рубежом, либо рассматриваются кейсы прецедентных завершенных дел — только в этом случае такой формат выполняет свою научную и общеобразовательную функции. И совсем другое дело, когда поверхностно вникнувшие в дело специалисты дают рискованные толкования дела, в котором точка еще не поставлена и споры продолжаются».

За проведением столь непривычного мероприятия Гандеров увидел «только желание одной из сторон конфликта добиться нужного решения любой ценой, в том числе за счет репутации уважаемых правоведов».

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика