Артемий Троицкий: Нынешняя власть боится только Лёшу Навального

Троицкий стал культовым человеком еще в 80-х, а может быть, и раньше: рок-журналист и музыкальный критик, вдохновитель рок-концертов и автор телепрограмм, в эфир которых приходил сам Дэвид Боуи. Сегодня он на правах такой же знаменитости появляется в эфирах, читает лекции, ведет ютуб-канал ARU.tv и делает музыкальную программу на радио «Свобода».

Цивилизацию спасет матриархат

– Когда горел Нотр-Дам, многие усмотрели в этом символ заката Европы. А какой была ваша реакция?

– Меня в этой истории поразило то, что во вроде бы богатой цивилизованной стране люди не смогли потушить пожар.

Я не считаю, что это символ заката Европы. Это бесспорный символ абсолютной профнепригодности одной конкретной европейской страны – а именно Франции… Если вдруг выяснится, что Нотр-Дам сожгли арабы, я думаю, в этом случае партия Марин Ле Пен без особого труда победит на парламентских выборах и во Франции может сформироваться ультраправое, если не фашистское правительство.

– Артемий, вы, говоря недавно о мировом расколе, разделившем сегодня и Америку, и Россию, и Европу, сказали, что он возрастной. Неужели все так просто? 

– Возраст – это только один параметр раскола. Есть еще уровень образования и уровень жизни. То есть образовался огромный разрыв между молодыми, образованными и успешными – с одной стороны и пожилыми, малообразованными и выживающими – с другой. Это два абсолютных полюса. 95 процентов одного – против Трампа, брекзита и Крыма, 95 процентов другого – точно так же за Трампа, за брекзит, за Крым.

На мой взгляд, основная причина такого драматического раскола в том, что люди с «полюса стариков» дико боятся того, что происходит в мире, они боятся будущего – не хотят интернета, цифровых технологий, новой гендерной политики, не хотят ничего из XXI века. И я их прекрасно понимаю. Я тоже стараюсь избегать некоторых новшеств XXI века. Я человек ламповый, аналоговый, а не цифровой, и всю эту полувиртуальную онлайн-жизнь я в гробу видал. Но понимаю, что таково течение цивилизации, поэтому особенно против и не выступаю. Уж тем более не выступаю против тех вещей, которые мне кажутся абсолютно безобидными, типа тех же гей-браков. Не понимаю, с какой стати все эти старики ополчились на геев и феминисток – на их жизнь это вообще никак не влияет. 

– Они приводят обоснования. Мол, геи – это часто культурные, образованные и успешные люди, и эта социальная конкуренция размывает традиционный бойцовский дух мужицкого племени планеты Земля. Как-то так. 

– Понятно. Ну так я считаю, что этот мужицкий дух давно прокис и обанкротился. Мужская доктрина, то есть агрессивность, культ силы, стремление к завоеванию, зашла в тупик. От войн уже умерла куча народа, природу испоганили – все, хватит. Я ненавижу понятия типа «настоящий мужик», «мачо» – это все как раз прогнившая основа стремительно увядающей цивилизации. Спасет цивилизацию исключительно матриархат. Должна возобладать нежная, заботливая, дипломатичная, гибкая женская доктрина. Женщины вообще гораздо лучше мужчин, и я считаю, что вся власть должна принадлежать женщинам.

Я думаю, что от всех этих трепыханий «полюса стариков» через 20 лет ничего не останется, раскол исчезнет, и весь мир станет цифровым. Другое дело, что могут появиться новые линии противостояния. О каких-то из них мы даже, может, и не подозреваем. Одна из таких линий, думаю, о себе заявит лет через 20 – это развитие искусственного интеллекта. Исследования в этой области ведутся со страшной силой, на них тратятся сотни миллиардов денег, и очень скоро эти исследования уже дадут убедительные результаты. Тогда и начнут сбываться многочисленные и утопии, и антиутопии, и прочая научная фантастика. И вот это уже может привести к таким виткам противостояния, о которых раньше писали только фантасты, причем говоря об очень отдаленном будущем. Я имею в виду конфликт между человечеством и разумными роботами. Вот это уже становится на повестку дня! 

Трамп сам не уйдет

– Артемий, а как вы относитесь к политкорректности? Вот Трамп, которого вы, кажется, не любите, у себя в стране ее до некоторой степени упразднил. 

– Проблема Трампа, как и Путина, в первую очередь в том, что они жлобы и шпана. Люди, считающие, что им позволено все, и на окружающий мир им более или менее плевать. И что касается США, то должен сказать, что все что угодно себе там позволяет один Трамп. Трамп в Америке, точно так же, как Путин в России, создал себе статус неприкасаемого. Почему это произошло в демократической стране, я не понимаю. И нормальные американцы тоже не понимают. Это странная мутация в общем-то свободного и демократического общества. Разумеется, с расистскими высказываниями Трампа я категорически не согласен. А что до сексизма, то тут я настроен гораздо более либерально. Да, хватать женщин всей пятерней за задницу или за влагалище – это, конечно, абсолютное хамство и хулиганство. Но вести себя галантно, отвешивать комплименты, целовать в щечку и обнимать за талию – против чего протестуют американки – это, считаю, абсолютно укладывается в норму. 

– А как вы думаете, кто придет после Трампа? 

– Это сейчас в Америке главный вопрос. Я только что месяц провел в Америке и за это время не слышал там ни одного разговора о Майкле Джексоне, зато каждый день я разговаривал про Трампа и на тему того, что произойдет в 2020 году. Практически все мои американские собеседники сошлись на том, что Трамп просто так власть не упустит. И очень вероятно, что в 2020 году будет создан первый за всю историю Америки прецедент насильственного удерживания власти. Об этом сейчас говорят очень многие в политологической и академической среде.

Если Трамп будет проигрывать демократическому кандидату, он может пойти на всевозможные вещи – вплоть до вывода своих сторонников на улицы, для того чтобы удержаться у власти. Ситуация очень тревожная, шаткая и усугубляется тем, что совершенно непонятно, кто будет оппонировать Трампу. У демократов нет явного лидера и вообще нет очевидно сильного человека, который мог бы убедительно Трампа убрать. 

Такого цинизма даже в России не видел

– Пять лет назад вы переехали в Эстонию. Как живете?

– Очень хорошо живу! Тут очень чисто, безопасно, уютно, красиво, экологично. Детям нравится в школе, а нам с женой нравится здешняя вечерняя и ночная жизнь – концерты бывают часто, рестораны очень хорошие. Мы живем в центре Таллина, в небольшом домике занимаем целый этаж, и мне очень нравится приглашать сюда всяких друзей в гости. Они тут все балдеют и млеют.

В здешней политической жизни я особого участия не принимаю, да, в общем, и не считаю себя вправе вмешиваться в эстонские дела, поскольку гражданином Эстонии не являюсь. Ну еще примерно раз в месяц я пишу статьи о ситуации в России для главной эстонской газеты «Постимеэс». В Эстонии традиционное разделение на эстонцев и русских, которых в стране 30%. Между ними имеется некоторое взаимное отчуждение. Большое количество русских живут тут в своем русском параллельном мире и пересекаются с Эстонией разве что в супермаркетах.

На последних парламентских выборах в Эстонии большого успеха добилась ультранационалистическая партия. Это типичные популисты в стиле «Национального фронта» Ле Пен. Они, с одной стороны, за скрепы, против гей-браков и феминизма, с другой – они категорически против мигрантов. Причем под раздачу тут попадают не столько негры и арабы, сколько русские, украинцы, белорусы. И вот здесь произошла крайне циничная и подлая, на мой взгляд, вещь – главная прорусская партия, набиравшая голоса за счет русских, взяла и создала коалицию с этими ультранационалистами. Чтобы остаться у власти. И как им после этого не стыдно смотреть в глаза русским избирателям, я не знаю. Такого цинизма я даже в России не видел. По этому поводу общество Эстонии раскололось очень сильно – практически как Америка при Трампе. Примерно пополам. Молодые образованные эстонцы категорически против националистов. Еще смешной штришок: поскольку я тоже против, эта нацпартия заклеймила меня как агента Кремля.

Бритни Спирс – последняя судорога

– Артемий, вы в Россию приезжаете читать лекции. А в Америку тоже с лекциями ездили? О чем они?

– Надо сказать, что те лекции, которые я читаю в России, это примерно процентов 10 или даже 5 от общего количества. Основное лекционное пространство у меня – это США и еще Канада. Сейчас я вернулся из большого тура – Монреаль, Торонто, Бостон, Нью-Йорк и куча еще всяких колледжей в Новой Англии. В основном я беру историко-культурологические темы: история молодежного движения в России или сто лет музыкальной цензуры в России – от Вертинского до IC3PEAK. И конечно, история русского рока. Надо сказать, что там мои лекции проходят весело и популярны у студентов. А что до лекций в России, то это лекции очень разные – например музыка и кино, от Прокофьева до Джармуша и Тарантино.

Недавно в Москве прочел лекцию про Пугачеву – народа, правда, было заметно меньше, чем обычно.

– Сейчас на место Пугачевой вы видите кого-нибудь?

– Нет. Времена общенациональных кумиров закончились во всем мире. В Америке никогда не будет Элвиса Пресли или Майкла Джексона, в Европе – «Битлз» или ABBA, в России не будет ни Муслима Магомаева, ни Аллы Пугачевой. Потому что всё. Эпоха тотальной пропаганды, когда телевидение или радио могли сделать глобального идола, прошла. Последний всплеск был в 90-е годы. Причем крайне низкого качества – я имею в виду «Спайс герлз» или там Бритни Спирс. Это была последняя судорога. Так что новой Аллы Пугачевой в принципе быть не может, хотя равные ей по таланту артистки могут быть. Та же Земфира. Надеюсь, что таланты в России не будут гасить и они не будут вынуждены эмигрировать, как это происходит сейчас со многими. Я не имею в виду себя, кстати, тем более что и эмигрантом себя не считаю.

Власть боится только Навального

– Вы считаете, что старый русский рок приблизил перестройку. Какая музыка сейчас может сыграть такую же роль? И есть ли вообще возможность новой перестройки?

– Я вполне допускаю, что новая перестройка произойдет. И я очень хочу, чтобы так оно и случилось. Другое дело, что роль музыки в ней не будет велика. Потому что подпольный русский рок вызревал долго – 70-е и первую половину 80-х. Подпольные записи распространялись в таких количествах, что можно было за них золотые альбомы давать. Потому что народ страстно этого жаждал. Когда случилась перестройка, все эти группы выпорхнули из подполья и приземлились прямо на стадионы. Рок стал музыкой перестройки. И до сих пор у нас главные политические песни – это песни «Кино», ДДТ, «Телевизора», Башлачева, это «Поезд в огне», «Скованные одной цепью», «Шар цвета хаки». К сожалению, ничего равновеликого в нынешнем поколении пока что не прозвучало, хотя музыканты настроены по-боевому.

Скажем, имеется знаменитый клип IC3PEAK «Смерти больше нет», который посмотрели 30 миллионов, эта песня по популярности уже сравнялась с цоевской «Мы ждем перемен». Но сможет ли она так же объединять молодежь на протестных митингах? Что-то я сомневаюсь. Хотя бы потому, что написана в совсем другой манере. Но главное, общее отношение к музыке сейчас несравненно более вялое.

– Да, музыку больше не надо доставать в подпольных студиях. В отношении оппозиции то же самое происходит. Все оппозиционеры на поверхности, в медиа. А отношение к ним вялое. Вот вы говорите про Путина всякие «гадости», приезжаете в Россию – и все нормально. Никто вас не трогает. К счастью, конечно. Но именно поэтому оппозиция стала рюшечкой на системе.

– Меня не трогают по простым причинам – во-первых, у меня денег нет. В отличие от большинства тех, кого у нас трогают громко и публично. Из меня отжать ничего не получится. Нечего. Во-вторых, даже как журналист я опасности для власти не представляю, потому что я не расследователь. Если бы я был, как Анна Политковская или как Петя Верзилов, который сейчас занимается расследованием убийства русских журналистов в Центральной Африке, вот тут могли бы и пристрелить или отравить. А так я довольно безобидный божий одуванчик, который, конечно, ля-ля-ля свое довольно активно демонстрирует, но таких людей много, и всех точно не пересажаешь.

Что касается оппозиции, то я считаю, ты не совсем права. То есть в оппозиции имеются такие силы, которых Кремль очень опасается, и в первую очередь это Лёша Навальный. Все остальные… Да, наши либералы и на телеканалах разглагольствуют, и все у них вполне неплохо, и знакомые у них есть среди видных представителей нашей элиты. Так что значительная часть оппозиции в систему действительно вписана, причем очень крепко. Я говорю даже не об одиозных персонажах типа Ксении Собчак, а о тех, кто вызывает больше доверия. Но, на мой взгляд, это не о Навальном и его ребятах. Они на самом деле находятся под прессом постоянно – обыски, задержания. И то, что Навального до сих пор не посадили надолго или не застрелили – так это оттого, что по истории с Борисом Немцовым поняли, какой будет реакция мирового сообщества, что это власти с рук не сойдет. Были «списки Магнитского», сейчас думаю, кстати, что будут «списки Немцова». Ну а так появятся еще и «списки Навального». Причем они будут и шире, и острее всех предыдущих. Так что Навальный – единственный оппозиционер, который представляет реальную опасность для действующей власти.

Я бы голосовал за Порошенко

– Понимаю, что рановато судить, но что вы скажете о новом президенте Украины?

– Я не видел его ни в каких телевизионных ипостасях и не знаю, что такое Владимир Зеленский. Имеется ли у него потенциал стать хорошим президентом, не знаю, но думаю, что шанс на это невелик. Я бы сравнил Зеленского с украинской рулеткой. То есть рулетка имени Зеленского – это револьвер, в барабан которого заложено пять патронов, но есть одно свободное место. Так вот, пять патронов – это плохо-плохо, а одно свободное место – это надежда на то, что из Зеленского выйдет прекрасный президент. Честно говоря, мне в эту авантюру не верится. Если бы я был украинцем, я скорее бы проголосовал за Порошенко, притом что Порошенко мне совершенно не симпатичен. Но выбирая между злом абсолютного бардака, которым с большой вероятностью закончится избрание Зеленского, и известным злом в виде Порошенко, я предпочел бы известного чертяку неизвестному, может быть, и ангелу. Хотя на стадионных дебатах спокойный Зеленский произвел гораздо более симпатичное впечатление, чем взвинченный Порошенко.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №16-2019.