Фото с историей. Гагарин и фотограф

История снимка, на котором Юрий Гагарин запечатлен с перебинтованной головой через три недели после своего полета

История снимка, на котором Юрий Гагарин запечатлен с перебинтованной головой через три недели после своего полета.

На этом снимке – два Юрия. Гагарин, первый космонавт мира, и скончавшийся месяц назад Юрий Абрамочкин, фотограф Агентства печати «Новости». От него и его друга – фотографа Сергея Шахиджаняна – мы и узнали историю этой почти нелегальной фотографии. 

 – Я пришел на работу в АПН 5 мая 1961 года, как обычно, и у входа меня встречает начальство: «Юра, камера с собой? Сейчас поедешь на очень интересное задание», – вспоминал Абрамочкин, как раз накануне обменявший теплое американское пальто на крутой немецкий фотоаппарат («Я потом три года еще мерз без нормального пальто»). – Через час пришла машина, в ней сидели другие журналисты, и нас повезли на аэродром. В самолете сообщили, что летим в Сочи, в санаторий ЦК КПСС, где находится Юрий Гагарин, три недели назад совершивший первый полет в космос. 

– Когда мы приехали, к нам привели Гагарина и дали на съемку и «поговорить» всего пять минут. 

После этого «люди в штатском» потребовали все отснятые пленки сдать. Абрамочкин давай возмущаться: мол, не для того сюда летел, в редакции ждут фото – в общем, шумел. И на этот шум вышел вдруг крепкий человек в шляпе, которого охранники сразу как-то застеснялись. Кто-то шепнул, что это сам Королев (в 61-м году никто толком еще не знал, кто это и как выглядит). Королев отругал охранников, приказал не забирать пленки – мол, в Москве там сами разберутся, что можно печатать, а что нет. После этого всех погрузили обратно в самолет, а Абрамочкин остался. Ему почему-то разрешили. 

«На это мне отвечать нельзя»

– На другой день, поспав, гуляю я по санаторию – а мне навстречу идет сам Гагарин. В забавной курортной шляпе. Видит, что я обрадовался – он-то помнил, как у меня накануне весь отснятый материал хотели забрать, и говорит: «Давай снимай, пока никто не видит». Ну я и поснимал. А потом вдруг снова охрана за спиной выросла: «Что это ты делаешь?!»

Юрий Гагарин отшутился за обоих: «А мы ждем вас, чтобы вы разрешили нам поснимать». На спецохрану его слова подей-ствовали магически – больше им никто не докучал. Гагарин, по словам Абрамочкина, вообще всегда улыбался своей особенной живой улыбкой, очень стеснялся статуса и был рад возможности побыть простым человеком. 

– Гагарин был очень легкий, абсолютно бесконфликтный и совершенно не чувствующий себя пупом земли или каким-то чересчур гордым. Мне показалось, что он был рад и доволен пообщаться с кем-то обычным вроде меня, потому что человек он был по натуре открытый и радушный. Шутил о жене, о космосе, истории рассказывал, и вообще, абсолютно нормальный такой парень, – говорил о нем Абрамочкин. – Ну слетал в космос и вернулся. Простой герой. 

Тогда, 6 мая, Абрамочкин много что наснимал: как Гагарин играет в теннис, а потом в бадминтон с Королевым, как гулял с женой по аллеям. Они казались обычной супружеской парой на отдыхе, видно было, что у них все хорошо. 

– Юра восхищался, говорил, какая жена у Гагарина красивая, – рассказал нам Сергей Шахиджанян. – Гагарины жили в отдельном коттедже, а сам санаторий был на берегу моря где-то под Сочи и охранялся по периметру спецслужбой.

Там, кроме Юрия Гагарина, который был, разумеется, персоной номер один, проходили обследование и подготовку и другие космонавты – тогда еще не знаменитые.

– Я видел, что подходят к Гагарину какие-то мужики в спортивных костюмах – ну и что. Я только потом понял, кто они были – Титов и Леонов, будущие герои, – говорил Абрамочкин. – Они при мне ничего не обсуждали, кроме каких-то бытовых вещей. Я, конечно, пытался серьезно спрашивать Гагарина, что он видел в космосе, было ли ему страшно. А он мне честно так: «Ничего я не видел. И страшно мне не было. Пойми, там надо было выполнять столько разных команд, инструкций и заданий, что мне некогда было бояться и даже думать о страхе». На большинство вопросов о ракете и полете он все время отшучивался. Улыбался: «Ну ты же сам понимаешь, что на это все мне отвечать нельзя. Всё под грифом «секретно». Помню, как он при этом задумчиво смотрел на море. Купаться ему запрещали. Врачи боялись, что он заболеет, даже если ветерок на него подует. Круглосуточно сторожили – шло восстановление после полета. Нужно было понять, как организм космонавта функционирует после перегрузок и невесомости. Гагарин даже пожаловался, что кругом одни врачи и шагу ему ступить не дают, мучают своими осмотрами, процедурами и анализами. И он, конечно, использовал любую минуту, когда его никто не видел – давай, мол, похулиганим. Ходил по траве босиком, как мальчишка.

Целое село подарков

Оба Юры подружились. Даже обедать пошли вместе, за «космонавтский» стол – Гагарин, может, и прост был, но на своем настоять умел. А после обеда его забрали врачи куда-то к себе. И оттуда он вернулся с забинтованной головой. Выходит и смеется: «Замотали, как будто я в голову ранен, а на самом деле прыщ какой-то!» Хотя это, конечно, был не прыщ, у Гагарина фурункул образовался, и врачи встревожились. 

– После обеда космонавт посерьезнел, – продолжает Абрамочкин. – Может, ему за прогулки по траве врачи выговорили, а может, еще что-то, но его улыбка все равно никуда не исчезла. Потом пришло время мне уезжать. На прощание я попросил Гагарина сфотографироваться с ним вместе. «А давай!» – говорит. Шофер нас щелкнул – так этот кадр и получился. 

– Потом Абрамочкин еще много раз снимал Гагарина, потому что у них завязались хорошие отношения, – рассказал нам продолжение этой истории фотограф Сергей Шахиджанян. – Юра ездил к Гагарину в его родное село под Смоленском. Рассказывал мне, как родители Гагарина переехали в новый дом и по этому случаю устроили семейное торжество и сделали групповое фото. Но отца Гагарина на нем нет. Потому что к моменту съемки Гагарин-старший был уже никакой. Перебрал немного, в общем. А мать у Гагарина, вспоминал Абрамочкин, была очень скромная. А сам он всегда старался помочь соседям и знакомым. Все подарки, которые ему без конца вручали, Гагарин передаривал односельчанам. Вообще был человек совершенно не жадный. Приезжал Абрамочкин к Гагариным в гости в их московскую квартиру, учил его тонкостям фотографического дела (все космонавты должны были уметь снимать в космосе), дарил им свои фотографии. Но те санаторные снимки, в том числе и вот этот, где Гагарин с забинтованной головой, у Абрамочкина забрали, а отдали только через много лет. 

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №19-2018 под заголовком «Зачем Гагарину голову перебинтовали».

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика