Потомок Суворова возродил имение своих предков под Ростовом Великим

Потомок Суворова возродил имение своих предков. Репортаж Sobesednik.ru.

Москвич Сергей Леонтьев выкупил у государства усадьбу предков-дворян под Ростовом Великим, восстановил ее и теперь показывает туристам.

«Дочь врага народа»

От Ростова до села Воронино, где находится усадьба дворян Леонтьевых, – 20 км. В XIX веке оно было селом с несколькими сотнями жителей, сегодня их от силы десятка полтора. Рейсовый автобус в Воронино ходит раз в неделю, но туристы сюда приезжают чаще – ради дворянской усадьбы.

В семье Сергея Леонтьева происхождение обсуждать не любили, но он с детства знал, что является представителем известного рода и прямым потомком Суворова. Хранителем этих историй была его бабушка.

– Бабушка всю жизнь прожила под прессом, что она дочь врага народа, – вспоминает Сергей Александрович. – Моего прадеда расстреляли в 1937 году на Бутовском полигоне.

Однажды на уроке истории Сережа рассказал о том, что один из его предков – Иван Сергеевич Леонтьев – воевал против Наполеона в 1812 году. Одноклассники посмеялись. Больше он о семье не распространялся.

[:image:]

В 2004 году, будучи отцом двух взрослых дочерей и руководителем строительной компании, Леонтьев узнал о судьбе поместья, где прошла жизнь нескольких поколений его семьи. В глянцевом журнале, где фирма размещала рекламу, секретарь нашла статью об усадьбе дворян Леонтьевых.

– Мы тогда обсуждали, в какой цвет красить складское помещение, – вспоминает Сергей Александрович. – Она говорит: «Да чего думать? Красьте в голубой, как усадьбу Леонтьевых!» Протягивает журнал, и я узнаю дом, который видел на семейных снимках.

В конце статьи была приписка: всех, кто заинтересовался погибающим памятником истории и хочет принять участие в его судьбе, просили обращаться в фонд «Возрождение русской усадьбы». Сергей Александрович позвонил туда и, когда сошел снег, поехал в село Воронино, которое когда-то принадлежало дворянам Леонтьевым.

Никому не нужно

Усадьба была в состоянии «хоть плачь». Господский дом обветшал, перекрытия прогнили, крыша прохудилась, французский парк зарос, пруды заилились. После национализации в имении в разные годы располагались машинно-тракторная станция, школа молодежи, госпиталь и пионерский лагерь. В 1998 году лагерь закрылся, и о бывшей дворянской усадьбе забыли.

На месте выяснилось, что ростовские власти собираются выставить ее на аукцион. Леонтьев посоветовался с семьей и решил участвовать. Других претендентов на дворянское гнездо не нашлось, и предприниматель выкупил его с 4,5 гектарами земли за 1,5 миллиона рублей. Потом несколько лет искал инвесторов, пока не убедился, что никому, кроме него, судьба усадьбы Леонтьевых не интересна. И в 2008 году начал восстанавливать ее в одиночку.

[:image:]

Только металлолома с территории бывшего пионерлагеря вывезли около 20 тонн. По фотографиям и архивным документам Леонтьев восстановил господский дом, на фундаментах разрушенных конюшен построил два других – для гостей. Проложил несколько километров коммуникаций, для отопления старинных зданий использовал тепловые насосы, потому что газа в Воронино до сих пор нет.

Французский парк постепенно был расчищен, как и пять прудов. Новый хозяин построил часовню и восстановил семейный склеп. Там в белой усыпальнице – иконы, свечи и горсть земли с Бутовского полигона, где расстреляли прадеда Сергея Александровича. Перед склепом – старинное надгробие с могилы той самой внучки Суворова – Любови Николаевны Леонтьевой. Она умерла в Воронино в 92 года.

– В 2011 году перед Пасхой мне позвонила местная жительница и рассказала, что под ее сенями нашли памятник с именем Любови Николаевны, – рассказывает Леонтьев. – Мне кажется, таких совпадений не бывает.

Дворянские забавы

По словам Леонтьева, воронинская экономия (так называли крупные хозяйства в XIX веке. – Авт.) в свое время была одной из самых сильных в этих краях и полностью обеспечивала своих владельцев. Он не скрывает, что вложил в возрождение имения много личных средств и продолжает вкладывать – только на содержание в месяц уходит 500 тысяч рублей. И у него есть цель: сделать так, чтобы усадьба хотя бы окупалась.

[:image:]

Сейчас на первом этаже господского дома работает два музея: Суворова – с дневниками его внучки и локоном великого полководца – и всего рода Леонтьевых. На территорию усадьбы вход стоит символические 100 рублей, и экскурсии платные.

В праздники и выходные в дворянском имении гостей учат бальным танцам и популярным до революции играм – крокету и городкам, а еще устраивают бега борзых. Вместо живого зайца – механический, но азарт, гонка и ставки на победителя настоящие.

Пять собак не самой модной нынче породы принадлежат не Леонтьеву, а заводчице Анне из соседнего села Петровское.

– Даже не думай, – грозит она собаке, которая норовит приобнять очередного гостя. – Борзые добрые к человеку от природы.

Анна рассказывает гостям, что значит охотиться с борзой «в узерку» (собакам не дают искать зверя по запаху) и почему у этих собак не нос, а щепец. За ее спиной в леваде гуляют пара лошадей и жеребенок. Зимой туристы катаются в усадьбе верхом, а летом их будут возить в кибитке.

«Я не мог поступить иначе»

Серьезный бизнесмен Сергей Леонтьев в свободное от работы время теперь занимается тем, что вместе с женой Еленой составляет экскурсионные программы. На днях составили две новые: одна – про овчарню, где будут делать домашний сыр, другая – про воронинские пруды, где теперь водится рыба.

[:image:]

Помещик Леонтьев в свои визиты в Воронино не столько отдыхает (кстати, без дворянского размаха – просто катается на велосипеде или гуляет с внучкой), сколько работает – осматривает территорию, раздает работникам задания, следит за строительством нового здания, куда собирается перенести бальный зал и открыть мастерские. А порой сам водит гостей по усадьбе.

– Я о Леонтьевых могу рассказывать часами, – говорит он. – Наш род древний, идет с XIV века от мурзы Батура, который принял крещение. Его правнуки разошлись на две ветки – тем Леонтьевым, которые остались в Москве, и были дарованы ярославские земли.

Туристы спрашивают Сергея Александровича не только о Леонтьевых и Суворове, но и о том, зачем ему вообще все это надо. Он уже привык:

– Герой одного фильма говорил: «Я не мог поступить иначе». Вот и у меня так же. Мне кажется, они (предки. – Авт.) там за меня молятся, чтобы моя жизнь не пропала даром. И я буду молиться, чтобы мою работу тоже кто-то подхватил и все сделанное не кануло в Лету.

Подхватить могут две взрослые дочери Леонтьева, но он беспокоится, потянет ли его семья эту ношу. А больше никому, в том числе государству, она не нужна. Спасать дворянскую усадьбу – дело трудное, не барское.

[:wsame:][:wsame:]