Два билета на ковер-самолет

– Зачем тебе это старье? – Егор бросил связанный скотчем ковер в багажник и отер ладони, словно пришлось держать что-то грязное. – Мало у нас дерьма в доме!

Катя виновато молчала. Да, чужие вещи – в коробках и россыпью – громоздились в прихожей. И на лоджии тоже. И даже – слава Богу, любимый об этом не знал – под их кроватью.

– Склад какой-то! Вшивый рынок! – злился Егор, повалив в потемках очередную набитую сумку или пластиковый мешок.
– А старухами-то воняет! – скривился Егор, когда, закрыв багажник, они с Катей сели в машину.

Действительно в салоне явственно запахло корвалолом и чем-то чистеньким, но бедным.

Катя снова виновато-просяще поглядела на Егора.

Ковер – единственная вещь, которую она взяла из бабушкиной комнаты. Но разве объяснишь кому-нибудь, почему?

– У тебя паранойя! – сказал бы Егор, попытайся она рассказать всю эту историю… – Лечиться пора.

– Может, и пора, – вздохнула Катя.

– Этот ковер мы с твоим дедом из Молдавии привезли, – бабушка протянула исхудавшую, в синяках от капельниц руку и дотронулась до темных, местами поредевших нитей.

– После свадьбы поехали в Кишинев и там с рук на толкучке купили.

Она заулыбалась, даже хихикнула и смущенно поглядела на Катю.

– И на этом ковре вы занимались сексом, – засмеялась Катя.

– Бессовестная! – довольно лицемерно воскликнула бабушка. – Разве можно незамужней девушке так говорить? Ничем мы на нем не занимались, потому что он висел на стене – должна была родиться твоя мама, а в нашем бараке так дуло, что по утрам под порогом половик примерзал к полу. – Она неожиданно замолчала, а потом твердо сказала: – Когда я умру…

Молчи! А я умру скоро. Выброси из комнаты весь этот хлам. Возьми только ковер. Обязательно возьми! Когда будут мучить сомнения и не к кому обратиться, не с кем посоветоваться – а с твоим Егором поделиться сокровенным невозможно, я знаю, – просто смотри на этот ковер. И ничему не удивляйся!

Катя хотела повесить ковер на стене над диваном, но Егор сказал, что не собирается смотреть телевизор, вдыхая аромат старушечьей богадельни.

– Хоть бы в химчистку сдала! – с досадой бросил любимый.

– Хорошо, – согласилась Катя.

Готовила ужин и поглядывала на узор, хоть и угловато, схематично, но изображавший деревья и цветы.

«Бабушка, тебе хорошо сейчас? Ты встретилась с дедом?» – мысленно спросила у ковра Катя.

И вдруг птица на ветке орешника встряхнула клювом, словно собралась издать веселую трель, а цветок мальвы явственно стал больше и ярче!

Катя вздрогнула и уронила в сковороду металлическую лопатку, которой переворачивала кусочки рыбы в кляре.

– Ну чего, скоро там? – перекрывая шум телевизора, крикнул из комнаты Егор. – Сдохнешь, пока твоего ужина дождешься!

– Да-да, пять минут, – отозвалась Катя, судорожно включила вытяжку, обернулась к ковру и прошептала: – Егор хоть немного меня любит?

Виноградная лоза на ковре медленно поникла, а с розы посыпались лепестки.

В субботу Катя заказала такси и повезла ковер в химчистку – на ее сайте было сказано, что старый ковер осмотрит специалист, аж кандидат искусствоведения, и даст советы по реставрации.

– Евгений Васильевич! – позвала приемщица, когда Катя спросила про искусствоведа.

К стойке вышел мужчина лет тридцати, в очках, джинсах и вязаном джемпере и улыбнулся Кате.

– У меня тут волшебный ковер, – вдруг весело сказала Катя. – 50-х годов прошлого века. Взгляните.

– С удовольствием.

Евгений внимательно поглядел на изнанку, затем развернул.

– Нет, это гораздо более старое изделие. В XX веке молдавские узоры приобрели черты упадка, краски были ядовито-анилиновыми, фон – черный. А у вас, видите, дерево опирается на корень, но веток нет, листья и цветы растут прямо из ствола, а цвета – теплые, мягкие. Неплохой экземпляр. Не музейный, конечно, но замечательный.

– А вы в музее работаете?

– Да, заведую отделом ковров и гобеленов, а по выходным еще дежурю в химчистке.

– Какая интересная у вас профессия!

– Пока не жалею. А вы чем занимаетесь?

– Я – человек финансово неуспешный, незаметный – работаю в благотворительной организации: принимаю вещи, которые мы потом передаем нуждающимся. Иногда вещи приносят мне домой. Человек, с которым мы вместе живем, просто бесится – недавно не пустил женщину, которая привезла детскую кроватку, а это такая востребованная вещь у одиноких мамочек!

– А могу я у нас в музее бросить клич на сбор вещей?

– Было бы здорово. Только вещи нужны почти новые, чистые, приоритет – детским кроваткам, коляскам и одежде для мужчин.

– Все понял. Оформляем ваш замечательный ковер в чистку? – Евгений Васильевич с улыбкой начал складывать полотнище.

– Да, – сказала Катя. – Ой, подождите секундочку.

Она поглядела на узор и быстро прошептала: «Это он, моя половинка?»

Затрепетали листья орешника, роза стала белоснежной, а птица на ветке залилась радостной трелью.

На улице Катя взглянула на все еще сжатую в руке квитанцию и засмеялась. ФИО заказчика, адрес, телефон. Изделие: ковер-самолет, двухместный. Степень загрязнения: чище чистого. Особые отметки: есть два билета на выставку французских гобеленов. Идем?

Мнение психолога

Анна Белых:

– Знаете, эта история, звучащая так аллегорично, на самом деле очень распространенное явление. Когда отношения заходят в тупик, мы часто боимся в этом честно признаться (прежде всего себе, а затем уж и партнеру) и сделать решительный шаг, чтобы их изменить.

В данном случае героине жизненно необходимо было переложить ответственность за принятие решения на кого-нибудь другого, конкретно на… ковер. Если вам так проще – в этом нет ничего дурного. А кто или что будет выступать в роли «советчика» – ковер ли, подруга ли, кофейная гуща ли, – уже особого значения не имеет.