Дмитрий Орлов: Денег на кино хватает, а идей мало!

Дмитрий Орлов – актер, известный по картинам «Небо. Самолет. Девушка», «Первый после Бога», «Воротилы» – отметился новой главной ролью. В фильме-катастрофе «Шахта. Взорванная любовь», премьера которого назначена на 17 декабря на РЕН ТВ, он сыграет руководителя спасательной операции по вызволению горняков из-под земли.

В шахте было страшно

– Готовясь к роли, с Сергея Шойгу брали пример?

– Фильм-то в общем не про спасателей и не про шахтеров, а о любви. Мой герой вместе с младшим братом работают в маленьком городе спасателями и страстно влюблены в одну девушку. Я покидаю город, предоставляя им возможность разобраться. В какой-то момент наша любовь оказывается заточенной в шахте – это важный момент в отношениях между братьями. Каждый из нас – и он, и я, приехавший уже из Москвы с командой, рвется под землю…

Съемки фильма проходили в Новомосковске летом, в апокалиптический момент, когда мы все жили в дыму. С нами работали спасатели, которые приезжали с тушения лесных пожаров в Нижегородской области. Это настоящие мужики, делающие серьезное дело. Снимали мы не на угольной шахте, а на гипсовой, но там так же глубоко. Для человека не то что неподготовленного, а неадаптированного спускаться под землю и целый день находиться там, не поднимаясь, – стресс. А если еще в какой-то момент шахта начинает заполняться дымом, то в первые несколько минут, пока ты не поймешь, что происходит, становится…

– ...не по себе?

– Более того – страшно. Потом выясняется, что это через систему вентиляции засасывает дым сверху. И мы вылезаем наружу… В экспедиции все мы жили в одном общежитии на территории завода «Азот». Могли себе позволить большее, но в бытовом смысле вели жизнь наших героев – очень скромную, среди труб, заводов и шахт.

– Мне кажется, «Шахта» похожа на «72 метра». Тоже одна любовь на двоих, тоже авария, тоже замкнутое пространство – только под землей, а не водой.

– В «72 метрах» есть активная социально-политическая подоплека: разделение флота. У нас более локальное кино, напряженные события – с первых минут катастрофа, герои сосредоточены друг на друге. И потом, «72 метра» как фильм и как сериал – две большие разницы… Сейчас, на мой взгляд, очень интересное время. Привычные форматы, даже мелодрамы стали сильно меняться. Происходит качественный скачок в телевизионной драматургии. «Шахта» – фильм-катастрофа. Сейчас я снимаюсь в проекте «Контакт-2011» – это научная фантастика. Появляются новые жанры.

Я не Михалков, чтобы снимать для народа

– Вас не обламывает возвращаться к прежнему занятию? Сняли фильм как режиссер – и снова актером стали. Это, наверное, все равно что генерала до рядового понизить.

– Это разные вещи. Я как будто был генерал авиации, потом стал генералом артиллерии, а потом снова вернулся в авиацию. На сегодняшний день всё, что мне нужно было от режиссерской и продюсерской деятельности, я получил.

– А что вы хотели?

– Как говорил Михаил Ромм, «режиссером может быть каждый, кто не доказал обратного». Реализуя те теоретические знания, которые приобрел, пока готовился быть режиссером, я снял три телефильма. Мне кажется, всё прошло удачно. Потом пришло время сделать свою первую самостоятельную картину («Московский фейерверк»). Перед тем как эксплуатировать себя как продюсера и режиссера на ниве какого-то коммерческого, народного кино для людей, я должен был снять фильм для себя. И я его снял. Не пытался произвести какое-то впечатление, просто высказывался, как считал нужным. Это суть артхауса, хотя я не очень люблю это слово. Его затерли, оно уже ничего не значит. Эту амбицию я удовлетворил, сейчас размышляю над следующим проектом.

– Который уже будет народным?

– Я не собираюсь снимать кино для народа – я же не Михалков. Скажем так, для широкого зрителя. Режиссура нужна мне не для того, чтобы понравиться. У меня как артиста достаточно способов добиться этой цели. Режиссура для другого – чтобы что-то сказать. Может, через какой-то удобоваримый вариант. Взять фильм «Наша Раша. Яйца судьбы» – гомерически смешное кино, проникнутое самыми гуманными сентенциями…

– Осторожно: сейчас коллеги заподозрят вас в дурновкусии.

– Да бросьте вы весь этот интеллигентский флёр! «Яйца судьбы» – прекрасная работа. Мне хочется тоже сделать что-то в этом плане. Не рассмешить, но донести идеи.

– Перед этим еще деньги надо найти.

– Я глубоко убежден (и по опыту коллег мне это известно), что, если у вас есть стоящая идея фильма, который можно снять не дороже чем за миллион долларов, деньги найдутся без проблем. Хоть завтра. Есть недостаток идей. Денег – сколько хотите.

«Варенька» успешна благодаря Ире

– Вы с супругой Ириной Пеговой принадлежите к тому поколению кинематографистов, на которое делает ставку, призывая вступать в свои ряды, альтернативный Михалкову Киносоюз. Вам это интересно?

– Нет. Союз кинематографистов – рудимент сталинской эпохи. Творческие союзы были созданы, чтобы контролировать своих членов и управлять ими. Мне кажется, ни в одной нормальной стране мира нет союзов, действующих по тем принципам, как у нас. Внешняя подоплека ясна: Михалков – плохой, Киносоюз – хороший. Но что там на самом деле происходит? Есть бюджеты, есть недвижимость, за которые идет жесткая борьба. «Красные приходят – грабят, белые приходят – грабят…»

– А должны артистам помогать?

– Никто никому не должен ничего давать. Ни у нас, ни в Голливуде, ни в Европе… Нельзя вдруг в этой стране (в прекрасном смысле этого слова) какой-то отдельной структуре начать действовать по принципу американского союза артистов. Это невозможно. Здесь свои условия, правила, и попытки создать что-то неорганичное – либо наивное поведение, либо игра для достижения третьих целей. Я это понимаю именно так. Следует  распустить все эти союзы. Ветеранов-кинематографистов надо поддерживать, согласен. Но разве не надо помогать пожилым шахтерам, спасателям? Все старики должны быть в одинаковом положении…

– Ответите на пару вопросов о своей жене?

– С удовольствием!

– На ТВ очень успешно прошел сериал «Варенька» с ее участием. Вы его видели?

– Разумеется. И полностью отношу успех «Вареньки» на счет Иры. Пригласить ее было абсолютно верным решением руководства канала. Варенька – стопроцентно Пегова с ее необыкновенным обаянием и просто нереальным актерским дарованием. Другое дело, что для Иры это все непросто: не ее масштаб, ничтожный. В ней гораздо больше, чем она в «Вареньке» показала. С другой стороны, как бы мы ни рефлексировали и ни корчили по поводу сериалов физиономию, они дают народную любовь. Если раньше кино превращало артиста в знаменитость, теперь это делает телевидение. Стать «человеком из телевизора» – подарок судьбы.

– А для кого-то и крест: роль приклеивается, и ничего другого уже не предлагают.

– Иры это не касается. У нее еще есть театр. И если телезрители знают ее по «Вареньке», то режиссеры помнят «Прогулку». Насколько мне известно, она получает разные предложения.

– Не планируете делать будущие фильмы «под Пегову»? Снимает же Панфилов всю жизнь Чурикову.

– Есть еще такая пара, как Феллини с Мазиной. У него было достаточно фильмов и без жены. Это вопрос творческой целесообразности. В «Московском фейерверке» Ира была нужна, она и сыграла главную роль… Я понимаю, что моя супруга – великая русская актриса, очарован ее талантом. Творческая судьба Иры, несмотря на все томление, складывается весьма хорошо. Не знаю, как она, но когда я смотрю отечественное кино, редко думаю: «Жаль, что Ирка тут не сыграла!» Хороших ролей мало. Хороших режиссеров мало. Тех, которые были бы нормальными людьми и с которыми хотелось бы работать – еще меньше.

досье

Амплуа Орлова – роли суровых, решительных мужчин. В реальной жизни актер похож на свой образ. С 15 лет, когда умер отец, пошел работать, чтобы помогать матери обеспечить еще троих детей – двух сестер и младшего брата.

Орлов дебютировал в кино в 10-летнем возрасте: сыграл в студенческой короткометражке «Стена». Сам позже окончил ВГИК – учился на курсе Михаила Глузского. Дмитрий признается, что считает себя средним артистом. «Но в кино постоянно приглашают. Видно, учился хорошо», – шутит он. В то же время Орлов всегда подчеркивает, что от его работы в кино благосостояние семьи (жены и дочери) не зависит. У Дмитрия свой бизнес, что позволяет ему быть избирательным в предложениях и сниматься только там, где интересно.