Черномор из «Руслана и Людмилы»: Я – человек-такса, только без хвоста!

Удивительно, что Владимир Федоров до сих пор не попал в Книгу рекордов Гиннесса. Ведь он – единственный карлик из физиков-ядерщиков, поэтов, диссидентов, российских актеров театра и кино. Несмотря на рост – всего 130 см, этот актер пережил столько, сколько хватит на десяток людей, чьи параметры не имеют отклонений от нормы. Да и в личной жизни преуспел – четырежды женился на самых красивых женщинах и четырежды становился отцом. Черномор из замечательной сказки «Руслан и Людмила» и инопланетный олигарх Туранчокс из популярного фантастического фильма «Через тернии – к звездам» рассказал, почему не винит судьбу, что родился карликом, и как ему удалось стать счастливым вопреки обстоятельствам.

- Я родился уродцем, карликом. Большая голова, нормальное туловище и короткие ручки и ножки. Врач-акушер, представитель гуманной советской медицины, предложил моей матери отказаться от меня. «А этого надо заформалинить в стеклянной банке, для коллекции!» – заявил он. Видимо, для назидания студентам: советские люди рожать таких не должны! Ведь в советском человеке должно быть всё прекрасно и совершенно, как в скульптурных фигурах парка культуры и отдыха. Но мама схватила меня в охапку – и дёру.
Так я избежал формалинового бессмертия, а мог бы его обрести, как Ленин. Но я счастливо избежал этой участи. К тому же судьба подшутила надо мной и им, предоставив мне, карлику, возможность сыграть Ленина в спектакле «Кунсткамера» в постановке режиссера Эрвина Гааза. Так что мы с ним, можно сказать, побратимы. Правда, я – антикоммунист с детства, жизнь меня всегда только утверждала в правоте  понимания кровавой канцерогенности коммунизма и его производных. У меня как-то возникла идея: измерение злодеяний тирана производить по его кровоизмещению, то есть среднему количеству крови каждой жертвы, помноженному на их число. Берусь утверждать, что Ленин – кровавый «Титаник» истории.

– Вы ведь и в советские годы не скрывали своих взглядов.

– Первый обыск в моей квартире случился в 1982 году. Тогда я занимался наукой, работая в Курчатовском институте. Восемь утра, выгуливаю собаку. Неожиданно к подъезду подруливают пять черных «Волг». Из них синхронно выходят люди в штатском и плотным кольцом окружают меня. Обыск длился 12 часов. Нашли и изъяли «Собачье сердце» Булгакова, отпечатанное на фотобумаге. А вот «Приглашение на казнь» Набокова не нашли. Иначе это сильно бы отяготило ситуацию.

– Но хватило улик и без этого – вы посещали джаз-клубы, ваши скульптуры можно было увидеть на выставках абстракционистов, вы просматривали дома видеокассеты «Однажды в Америке» и «Женщина французского лейтенанта». Говорят, экспертиза сделала заключение, что эти фильмы порнографические, и на вас даже заводили уголовное дело.

– Да, это было немного позже, а тогда, в 1982 году, меня лишили права работать по специальности. Я предпринял попытку оформить инвалидность, чтобы избежать ареста за тунеядство. Мне категорически отказали: мол, вы кончили МИФИ, такой тяжелый институт, столько лет проработали в условиях радиационной вредности, а теперь требуете инвалидности. Так я стал андроповским тунеядцем со всеми вытекающими.

Сейчас, когда мне срезали лужковскую надбавку – 5600 рублей, моя пенсия составляет 5100 рублей в месяц. При этом суммарная зарплата в двух театрах при моей малой занятости редко когда превышает эту надбавку. Так что за работу в театрах мне приходится еще и доплачивать своим удовольствием…

– В Интернете есть видео, где вы выступаете на митинге.

– На митинг в защиту Химкинского леса мы с женой пришли из гражданской солидарности. Поначалу я и не думал выступать. Но потом завелся и уговорил ведущего Артема Троицкого дать мне сказать. Для меня Химкинский лес – это символ гражданского мирного сопротивления за свои жизненные права.

– Каково это – быть Гулливером в стране великанов?

– Однажды, отыграв в спектакле «Тартюф», я выходил из служебного выхода МХТ. И тут ко мне подходит кавказец, молча достает бумажник и протягивает 100 рублей. Я взял, сказав спасибо. Ведь некоторые видят во мне убогого – даже не нуждающегося, а человека, который находится поблизости от Бога. И подавая, надеются задобрить Всевышнего. Я никогда не сопротивляюсь. Деньги потом отдаю нищим или бомжам.
Я же – человек-такса, можно сказать, только без хвоста и с обычными ушами. Но у меня никогда не было комплексов по поводу внешности. Наверно, потому, что от родителей, бабушки и дедушки я получил такой заряд любви, что мне хватило на всю жизнь. Были, разумеется, специфические сложности, которые всегда нужно было преодолевать. И это стало моим хобби.

С детства люблю математику. Любимой детской книжкой служили «Семизначные таблицы логарифмов» Брадиса – моя мама была конструктором. Без Брадиса под подушкой я не мог заснуть. Будучи лет четырех-пяти от роду, из этой книжки выдрал тайком от мамы все страницы предисловия с буквами, как нарушающие гармонию священной для меня тогда книги цифр.

В седьмом классе мама неизлечимо заболела. У папы возникла новая семья. Мы – я и мои два младших брата – решили жить самостоятельно. Отцовских алиментов не хватало. Приходилось зарабатывать чем могли. Банка болгарских консервов – на завтрак, на обед и на ужин. Была и мечта: баночка майонеза, но это когда станем взрослыми – обязательно купим!

В доме бедность страшная, грязь и постоянно хотелось есть. Любимая наша книга – «Книга о вкусной и здоровой пище» с красочными картинками блюд – это такие своего рода съедобные «Кубанские казаки». Хотелось смотреть и смотреть.

В школе я учился плохо – приходилось на жизнь зарабатывать. Последний звонок. Классная руководительница взяла в руки журнал нашего 10-го «А» и стала напутствовать каждого.

– Тебе, Володя, надо двигаться ближе к райсобесу, они помогут с пенсией…

В день выпускного школьного вечера я набрался храбрости и признался в любви однокласснице Гале. После чего не хотелось уже и жить. Но что-то сошло с небес, и я остался: просто не имел права уйти. Я был не один – очень больная мама, да и братики еще совсем маленькие. Встрепенулся и понял, что мне никто не поможет, только сам.

Через год я поступил в МИФИ. Когда главный врач приемной медкомиссии увидела меня, то, не удержавшись, воскликнула: «Что у меня, зверинец здесь, что ли!»

В институте был круглым отличником, получал повышенную стипендию – 75 руб. Тогда это были приличные деньги, но и этого нам не хватало. Наукой начал заниматься со второго курса. По вечерам работал на кафедре на полставки и.о. инженера. Это еще 60 рублей. Плюс халтура: занятия с абитурой и студентами, да и чинил всякую аппаратуру.

На год раньше сокурсников защитил диплом в области спектрометрии смешанных гамма-нейтронных полей, имея к тому времени уже 20 научных трудов.

– Говорят, у вас в квартире чуть ли не мастерская по починке электронной аппаратуры.

– Как-то выхожу я из дома, тороплюсь в театр. Прохожу мимо нашей помойки. Смотрю: кто-то выбросил кучу электронной техники HP – «Хьюлетт Паккард», одной из моих любимых фирм еще с ранней юности. Бегом вернулся домой. Взял складную тележку. Два дня был полностью невменяем. Ловил кайф, разбирая все это на детальки и раскладывая по коробочкам. Все такое клевое. Приятно брать в руки, смотреть и любоваться. Какая высочайшая технологическая культура. Каждая деталь – готовое произведение искусства.

Я – радиолюбитель с 1945 года. Для меня запах расплавленных паяльником канифоли и олова всегда был, как для Каштанки запах столярного клея, – запах жизни. Пристрастил меня к технике отец. Отец был очень умелый и рукастый… это мне и передалось по наследству.

– Вашей первой женой была юная красавица, начинающая актриса. Но ее отбил у вас актер Анатолий Шаляпин, тот, что сыграл роль Митьки в сериале «Тени исчезают в полдень».

– Моя вторая жена Аля тоже была красавицей, что-то среднее между Анной Герман и Мэрилин Монро. Умница, генеральская дочка, работала, как и я, научным сотрудником в том же институте за «колючкой». Наш необычный брак – блондинки-красавицы-умницы с «чудовищем-инопланетянином Черномором» – вызывал такой интерес у всех вокруг, что любая новость о нас была хорошей валютой.

Сначала говорили, что наш брак – химера и должен вот-вот распасться. Ставки росли. А тут еще очевидная беременность! Но нас постигла трагедия. Сын Илюша родился абсолютно нормальным. Он погиб по вине пьяной медсестры. Когда его вдруг не стало, мы думали, что не переживем. Единственное, что нас подбодрило – существует реальная вероятность не родить карлика. Через два года решились на второго. Миша тоже появился на свет совершенно нормальным… Ему было 28, когда его убили. Двое сантехников-алкоголиков решили ограбить нашу квартиру. Украли на 400 долларов и убили Мишу. Им дали всего-то по 13 лет. С Алей мы, к сожалению, расстались, а позже она умерла от рака.

– Ваша четвертая жена Вера моложе вас вдвое и выше на 35 сантиметров.

– Мы уже достаточно давно вместе и многое пережили. У нас «шенген», хотя возникают иногда вопросы консенсуальности, когда надо договариваться. Мы любим и уважаем друг друга. Это выручает. А так, быть любимым вместе – это работа. Надо вытруживать любовь.

– В третьем браке у вас родились две дочки, одна из них карлица. Вы не чувствуете перед ней своей вины?

– Но она гораздо жизнеспособнее своей сестры! Я и сейчас, в свои 72 года, хочу еще детей. И пусть кто-то из них родится даже карликом! Мне нравится мое тело. В нем живет моя душа. Думаю, что ей в нем вполне уютно, и мне не хотелось бы в нем что-то особенно менять. Жизнь привела к выводу, что мое тело имеет массу преимуществ, которыми я научился пользоваться. Развитие технологий, я думаю, уже немыслимо без людей маленького роста, их маленьких ручек с их точностью движений. Все будущие космонавты, подводники, тонко-электронщики и нанотехники, любовники, черт возьми, будут карлики-малоеды-вегетарианцы! Да и места на земле становится все меньше. Не исключаю в будущем национальную программу по выращиванию таких, как я. В Америке, например, карликов уже немало. Глядишь, у них не только афроамериканцев будут выбирать в президенты, но и карликов.
Шучу-шучу, но все же…

справка

 Владимир Федоров по профессии физик-ядерщик, автор более 50 научных трудов и изобретений.
 На экране появился в возрасте 32 лет – режиссер Александр Птушко пригласил молодого ученого на роль злодея Черномора в фильм-сказку «Руслан и Людмила». Потом были «Легенда о Тиле», «В начале славных дел», «Кин-дза-дза». Он снялся более чем в 30 фильмах.

 С 1993-го играет в театре «У Никитских ворот», в МХТ, пишет стихи.

Ольга Ульянова.