Дмитрий Быков: Кто станет лидером оппозиции?
Выборы в координационный совет оппозиции приятны только тем, что мы давно никого не выбирали, отвыкли от этого увлекательного спорта, от обсуждения демократических процедур, от предвыборного пиара и прочих приятностей, не омраченных тошнотворной едросовской скукой.
Одна из самых обсуждаемых тем месяца – выборы в координационный совет оппозиции: когда и как их проводить?
Регистрировать ли предварительно будущих избирателей, дабы отсечь провокаторов? Предусматривать ли в этом совете отдельные фракции для коммунистов и националистов? У кого больше рейтинг? Все это, наверное, очень интересно, но как-то, по-моему, совершенно неважно. Наверное, он нужен, но все произойдет и без него.
Пресловутые споры – можно ли националистам заседать в одном совете с либералами – бессмысленны уже лет десять. То, что разделяет либералов и националистов, давно уже гораздо второстепенней различий между ними и коллективным Путиным.
Грубо говоря, между сторонником свободной любви и поклонником моногамии серьезные разногласия, и все-таки от сексуального маньяка – или, напротив, импотента – оба они отличаются радикальней. Сегодня и либералы, и националисты выступают не за национализм и не за либерализм, а за то, чтобы дали дышать, играть и конкурировать в легальном политическом поле. Тут у нас разногласий нет, и незачем выбирать координационный совет, чтобы в этом убедиться.
У меня вообще врожденное чутье на вещи, имеющие значение, и это, может быть, единственное мое достоинство.
Так вот: выборы в координационный совет приятны только тем, что мы давно никого не выбирали, отвыкли от этого увлекательного спорта, от обсуждения демократических процедур, от предвыборного пиара и прочих приятностей, не омраченных тошнотворной едросовской скукой. Но для будущего – нашего и российского – эти выборы не имеют ровно никакого значения по ряду причин.
Во-первых, никаких стопроцентно авторитетных и перспективных лидеров они не выявят. На выборах побеждает не тот, у кого выше рейтинг, а тот, у кого ниже антирейтинг – то есть тот, кто меньше всех раздражает избирателя. Нам сегодня этот критерий совершенно не годится – нам нужен тот, кто будет раздражать и даже бесить. В нынешнем состоянии нации ее раздражает тот, кто будоражит, тот, кто не укладывается в традиционные рамки, тот, кто чем-то выделяется: ничего не поделаешь, застой вообще портит. Поэтому сегодня наиболее эффективным лидером будет тот, у кого высокий антирейтинг: тот, о ком больше всего врут. Говорю это не на случай своего поражения – я и с участием-то еще не определился, – а просто потому, что более-менее помню историю.
Вторая причина относительной неважности будущих выборов заключается в том, что выбирать, по сути, некого: при всей потенциальной многочисленности оппозиции – а расти она будет быстро, поскольку народ у нас всегда хорошо понимает, где перспектива, – лидеров у нее мало. В числе победителей окажутся все те, кого мы и так уже знаем. Те, кто сами не побоялись себя этими лидерами назначить, поскольку это было их единоличное решение – дальше смотреть, как страну душат грязными носками, или все-таки попытаться остановить этот процесс, пока население не принюхалось окончательно.
А третья причина наиболее сложна – и при этом, боюсь, наиболее очевидна. Выбирать потенциального лидера – хорошая забава, она позволяет увидеть настроения страны и выявить политиков завтрашнего дня. Но лично у меня почти нет сомнений в том, что следующий лидер России придет к власти совсем не выборным путем. И уж по крайней мере без соблюдения демократической процедуры.
А знать его будут процентов пять населения – столько, сколько в октябре 1917 года знали одного хорошо загримированного большевика.