Как маршал Жуков и власти едва не сорвали знаменитый фильм

Фотограф Генриетта Перьян впервые рассказала о скандале на съемках «Страниц Сталинградской битвы» с маршалом Жуковым.

[:rsame:]

Время действия – далекий 1967 год. Место – государственная дача маршала Георгия Константиновича Жукова в подмосковном поселке Рублево, где снимался едва не попавший под запрет фильм «Страницы Сталинградской битвы».

«Кина не будет…»

Ни для кого не секрет, что в советское время власть контролировала все, что выходило на телеэкраны. Так, госпропаганда чуть не зарубила 7-серийный документальный фильм «Страницы Сталинградской битвы» к 25-летию ожесточенных боев против немцев за Сталинград. О том, как чуть не сорвались эти съемки с Георгием Жуковым, рассказала автор снимка – телеоператор и фотограф Генриетта Перьян.

– В сентябре 1967-го мы приехали на съемки в правительственный поселок, где Георгий Жуков находился в красивом заточении государственной дачи, – вспоминает Генриетта. – Он с тростью (после тяжелого инсульта маршалу тяжело было передвигаться. – Авт.) гулял среди сосен по участку, который был огромным – гектара два, не меньше.

К тому моменту маршалу Жукову было 71 год и он уже 10 лет был на заслуженном отдыхе. Не сам ушел – отправили. В послевоенные годы жизнь Георгия Константиновича не была спокойной: понижения в должности, обвинения, отставки сыпались одна за другой. В 1957 году он был отправлен в очередную «политическую ссылку» – на пенсию.

[:image:]

– Когда мы разгрузили съемочную аппаратуру, – вспоминает Перьян, – сценарист фильма, он же председатель Волгоградского областного комитета по радиовещанию и телевидению и участник битвы под Сталинградом, Всеволод Ершов подошел к гуляющему Жукову, а маршал вдруг ему сухо сказал: «Съемки не будет!»

Оказалось, накануне маршал Василевский, который тоже должен был сниматься в фильме, поинтересовался в политотделе Минобороны: а есть ли разрешение на эту съемку, утвержден ли текст речи Жукова?

[:rsame:]

...Подписанной бумаги с будущей речью Георгия Константиновича у телевизионщиков не было. А в те годы был такой порядок: политотдел проверял все тексты на правильность трактовки, а потом на каждой странице сценария ставил свою подпись начальник главного политуправления СА и ВМФ Алексей Епишев.

«Они сделали это специально…»

– Ершов быстро сел в машину и уехал, ничего не объяснив, – рассказывает Генриетта Перьян. – И тогда я решила пойти на разведку и узнать, что произошло, у Жукова. Георгий Константинович собирал грибы, и я пошла гулять с ним. Жукову нельзя было наклоняться, а я уже издалека видела грибы, но не признавалась ему. И вот маршал, как заметит гриб, показывает палкой и кричит: «Во-о-он гриб!», а я: «О-о-ой!» – и бегу его рвать.

Так мы гуляли несколько часов. Он расспрашивал про мою жизнь, про семью… Заговорили и о внезапном отъезде Ершова.

Тогда-то Жуков и признался: не верит он, что Ершову дадут разрешение в политуправлении. Маршал говорил: «Они сделали это специально…»

[:image:]

Причин для сомнений у Жукова было несколько. Во-первых, несмотря на то, что с приходом к власти Брежнева опала, казалось бы, закончилась, маршалу настоятельно советовали «не высовываться». А для того, чтобы его книга «Воспоминания и размышления» все-таки вышла в свет, полит-управление даже предлагало вставить в книгу воспоминания Жукова о Брежневе. После этого появился своеобразный анекдот: мол, во время войны маршал Жуков советовался с полковником Брежневым.

Ну а во-вторых, попасть в здание Главного политуправления было очень трудно – и Жуков об этом прекрасно знал.

[:rsame:]

– Всеволод Ершов поехал туда, никого не предупредив, а там надо было пропуск заказывать, но хуже было то, что Епишев, который должен был дать добро, в это время проводил всесоюзное совещание. Накануне в политотделе я получала натуральную карту Сталинградской битвы – ее выдали нам для съемки, чтобы повесить в кабинете Жукова. За неделю заказывали пропуск, в здании меня сопровождал майор и следил, чтобы я никуда не заглянула. И вот выдали мне карту. Напыщенности было, будто это не карта, а золотой слиток, не меньше… А потом я ее просто свернула в трубочку и поехала в метро, – смеется г-жа Перьян.

А первую звезду-то потерял...

– Всеволоду Ершову все-таки удалось получить разрешение в тот же день. Когда Жуков увидел утвержденный сценарий, сразу стал другим человеком: сдержанность и сухость по отношению к нам ушла, и он даже пригласил нас на чай. Когда мы сидели за столом в его кабинете, заговорили про награды Жукова и про звездочки (у него было

4 медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, это знак высшего отличия в стране. – Авт.). И он мне предложил: «Хочешь, четыре звезды подарю?» – вспоминает Генриетта.

[:image:]

Георгий Константинович рассказал, что первую свою золотую звездочку (награжден в 1939 г. за разгром в боях на Халхин-Голе японцев, которые планировали напасть на СССР вместе с Германией. – Авт.) он потерял на одном из парадов. И чтобы ее восстановить, Жукову пришлось долго доказывать, что он ее на самом деле заслужил.

[:rsame:]

– Сами звездочки, кстати, продавались в военторге по удостоверению Героя Советского Союза, по-моему, рублей за пять. Т.е. он мне фактически хотел подарить 20 рублей – неплохие деньги по тем временам, правда, продать их все равно бы не получилось – посадить могли... Почему он так легко мог расстаться со своими звездочками – сказать не могу. Наверное, не кичился наградами… Или просто шутил. Эх, надо было не скромничать, а принять от него эти звезды – такая память была бы... – теперь уже жалеет г-жа Перьян.

Когда Генриетта поинтересовалась, какую пенсию получает маршал СССР, выяснилось, что Жуков жил вовсе не на пенсию, а на те деньги, что ему платили за высшие награды: так, к примеру, наградные за французский орден Почетного легиона 1-й степени составляли несколько сот долларов – по тем временам крупная сумма. А орденов и медалей у Жукова хватало.

– Еще перед съемками я подошла и попросила маршала надеть парадный мундир, – вспоминает Генриетта. – Он сказал, чтобы я сбегала в его кабинет и в шкафу взяла этот мундир. Но оказалось все не так просто: я попыталась взять его, а он с плечиков не снимается… Тогда я вернулась к Георгию Константиновичу и говорю: «Почему я мундир снять не могу?» А он в ответ засмеялся и сказал: «Это все потому, что он с орденами 8,5 кг весит. Вот поэтому я в мундире грибы и не собираю!»

[:wsame:]

[:wsame:]