Юлий Нисневич: Россия сама сделала Савченко героиней...

Юлий Нисневич рассказал Sobesednik.ru, зачем нужен был громкий суд над Савченко и стоит ли ждать, что ее обменяют.

Надежду Савченко, обвинявшуюся в причастности к гибели российских журналистов ВГТРК, приговорили к 22 годам колонии и к штрафу в 30 тыс. руб. – за незаконное пересечение границы РФ.

То, как итоги этого процесса могут аукнуться России в мировых взаимоотношениях, Sobesednik.ru обсудил с доктором политических наук, профессором Высшей школы экономики Юлием Нисневичем.

Дело Савченко было состряпано бездарно

– Вы внимательно следили за процессом. Возникали ли у вас сомнения в версии обвинения?

– Дело было состряпано, мягко говоря, бездарно. В этом смысле дело россиян Александрова и Ерофеева, обвиняемых на Украине в терроризме (и тоже, возможно, политически ангажированное), сделано чище – там нет таких сквозных дыр, как в деле Савченко.

Допустим, Савченко, будучи украинской военнослужащей, действительно была корректировщицей артиллерийского огня. А зачем она пошла в Россию? Она что, не в своем уме? И как она без документов, да еще и в военной форме перешла границу? Получается, наши пограничники плохо работают?

Много дыр и в остальной части версии следствия, где она путешествовала от границы до Воронежа (об этом – в «Собеседнике» №11. – Ред.).

Но в действительности нестыковки в этом деле начинаются вовсе не с того, как и зачем она попала в Россию. А с того, как она якобы наводила артиллерийский огонь и попала в плен. Ведь есть ополченцы, которые готовы подтвердить: они поймали Савченко до того, как погибли журналисты. Но в суд их почему-то не вызывали...

– То есть вы даже мысли не допускаете, что она действительно причастна к гибели журналистов?

– На войне ее задача – корректировать огонь своих вооруженных сил. Важно понимать: военные части стоят не только в лесу или в чистом поле, но и около населенных пунктов, поэтому гражданские люди часто попадают под огонь. В Донецке, Луганске разве не гибли мирные люди? А с украинской стороны разве не было гражданских среди погибших? Беженцы часто попадают под огонь, когда идет обстрел магистралей, опорных пунктов и т.д. Это беда войны. Но мирные люди, как правило, не являются целью военных.

Наверно, родственники погибших журналистов неспроста отказались участвовать в этом процессе. Согласитесь, едва ли они смогли бы простить Савченко, если бы были уверены, что именно она убила их родных.

Ее судили из мести

– Если принять за истину, что данный процесс показательный и что Савченко не виновна в гибели журналистов, то почему именно она стала героиней процесса? Почему не командир батальона «Айдар»? Не человек Коломойского, в конце концов, который для российской власти был бы куда интереснее?

– Я думаю, потому, что она попала в плен и с ней не знали, что делать. И тогда ополченцы подумали и решили: «Давайте отдадим ее в Россию – пусть они и разбираются». В итоге – неумело, криво, но разобрались.

[:image:]

По этому поводу есть одна версия. Мол, ее судили из мести – из-за того, что она нелестно отзывалась о русскоязычных, воевавших против украинской армии. И раз уж именно она попала в руки, то решили на ней и отыграться, чтоб другим неповадно было. Мол, «давайте покажем, что русский мир оскорблять нельзя». Такие вещи делаются в пропагандистских целях, но тогда организовывать действо нужно нормально, а не так, как это получилось в итоге.

– А в чем пропагандистский пафос дела Савченко?

– Россия, думаю, попыталась сыграть по тому же сценарию, что и США, Израиль, Европа, когда они по всему миру разыскивают преступников, погубивших их граждан, и тем самым демонстрируют: государство – это защитник. И в этом контексте суд над Савченко можно рассматривать как попытку российских властей показать: мы тоже будем наказывать всех, кто обижал наших граждан.

– Савченко называют символом... Символом чего?

– Мы сами сделали из Савченко символ. В первую очередь она теперь считается на Украине героем, который попал в жернова российского правосудия. Равно как и режиссер Сенцов. И самое плохое для нас, что она стала таким же символом жертвы российской государственной машины и для ЕС. Мы можем дальше сколько угодно доказывать свою «крутость», но это приводит лишь к тому, что мы попадаем во все большую изоляцию. Нас уже не хотят видеть на крупнейших международных мероприятиях – ни в G8, ни в ПАСЕ. Да, к нам приезжает Керри. И что? Америка объявила нас фактически врагом номер один, как это было во времена СССР. С Россией разговаривают сквозь зубы, как со страной-агрессором, которая по-другому свои дела не решает.

Что дальше? Обмен

– Надежда отказалась подавать апелляцию. Потерянный шанс?

– Мне ее позиция вполне понятна. Если она подаст апелляцию, значит, признает то, что произошло, судом. А Савченко ведь не только не признает свою вину, она вообще этот суд не признает. Она и есть-то отказывается – лишь бы не контактировать с надзирателями в СИЗО.

[:image:]

К Надежде можно относиться по-разному. И то, как она вела себя в суде – вопрос ее личной, человеческой культуры или бескультурья. Но в любом случае это не имеет отношения к сути данного уголовного дела.

– Так обменяют Савченко и Сенцова или нет? Каков ваш вариант развития событий?

– Уверен, скоро начнутся переговоры об обмене. Ведь мы поставили себя в очередное неловкое положение, из которого надо выходить. Власти довели процесс до конца: суд вынес приговор – можно засчитать это как попытку сохранить лицо. Теперь они могут сказать: пусть она отбывает свой срок на Украине. Хотя там ее скорее всего отпустят – просто не признают решение российского суда. Это, пожалуй, самый мягкий выход из ситуации.

[:wsame:][:wsame:]