"Мирная жизнь взяла за горло". Три истории бывших ополченцев

Чем занимаются недавние бойцы донбасского ополчения в мирной жизни и как война изменила их, разбирался Sobesednik.ru.

Россияне, которые воевали в Донбассе, потихоньку подтягиваются домой... Что теперь с ними будет, выяснял наш корреспондент.

Донбасс хуже ипотеки

– Бывшие ополченцы, по сути, «мертвые души»: нас не хотят ни видеть, ни замечать, – с горечью говорит Сергей Павлов (фамилия изменена. – Ред.) из Курска. Полгода назад он вернулся из донецкой «мясорубки» и пока не может найти работу.

Пробовал было вернуться на старое место – железную дорогу, но там отказались его принять.

– Мне намекнули, что «вояки» компании не нужны, – объясняет Сергей. – Как будто мы преступники, которые избежали суда. Кстати, статуса участника боевых действий (а значит, и соответствующих льгот) такие, как я, тоже не дождутся. Я теперь даже жалею, что в свое время не влезли семьей в ипотеку. Была бы такая ноша – ни о каком Донбассе и речи бы не было.

[:rsame:]

Впрочем, в «боевые действия» 34-летний рядовой запаса Павлов влез самостоятельно. Подтолкнули к этому валящиеся как ком с горы трудности – начались проблемы со здоровьем у супруги, и в результате железнодорожные шпалы пришлось сменить на баранку старенькой легковушки...

Такая жизнь продолжалась вплоть до лета 2014 года. Конфликт на Украине тогда взбудоражил многих, особенно тех, у кого были вопросы именно к местной российской власти. Кроме того, в ополчении обещали платить стабильную зарплату (порядка 30 тыс. руб. в месяц, как уверяет Сергей). Так Павлов подался в ополченцы и без малого 1,5 года провел в освободительном батальоне под Луганском (с боевыми друзьями – на фото внизу).

– Деньгам этим донбасским я не рада, не нужны такие деньги, – горячится супруга Павлова Марина.

Она была сильно против «командировки» мужа. Женщина держала связь с ним по мобильному, но регулярно ей звонили и некие «кураторы», которые рекомендовали удалить страницу мужа из соцсети, да и самой сильно «не распространяться» о деятельности Сергея...

Сейчас жизнь у Павлова хоть и встала на мирные рельсы, но изменилась мало: как и «до войны», работу найти непросто. Зато расходов прибавилось. Так что приходится ездить на заработки в Москву.

Но тому, что на юго-востоке Украины ситуация нормализуется, экс-ополченец только рад:

– Кровь проливать глупо. Я думаю, никакая политика не стоит того, чтобы стрелять по людям, убивать таких же, как ты. К тому же слишком много молодежи с горячими мозгами прикипают к этой бойне, а потом отвыкнуть не могут: возвращаются по домам, набив рюкзаки оружием, и там начинают постреливать.

Сам Сергей «постреливать» не хочет и на жизнь сейчас смотрит по-хозяйски: семья растет, и надо строить дом. Видимо, от ипотеки не отвертеться.

Делить жизнь на до и после ополчения Павловы не хотят, считая: войну нужно забыть как можно скорее. В этом им активно помогают окружающие – родственники, друзья и соседи. А вот с остальными знакомыми Сергею непросто.

– Вроде ничего не изменилось, но при встрече ко мне теперь присматриваются пристальнее: вдруг я в пакетах гранаты на ужин несу, а во внутреннем кармане пуховика у меня не кошелек, а пистолет, – с обидой говорит он.

Экс-ополченец признается: мирная жизнь куда сложнее войны. Чтобы решить даже мелкую бытовую проблему, нужно собрать кипу документов, обойти десятки инстанций – и не факт, что это поможет.

– Работодатели спрашивают, кося глазом, почему, мол, стажа так мало, не больше 2 лет. Воевать ездил? Значит, делают вывод, психопат, – рассказывает Павлов. Самый главный бой для него теперь – переломить такую характеристику.

[:image:]

Военная школа оставила без обычной

Более удачно складывается жизнь еще одного экс-ополченца из Курска.

Алексей Семенов (фамилия изменена. – Ред.) – молодой улыбчивый парень. В свои 28 лет он успел получить образование учителя истории, поработать в школе и повоевать за независимость Луганска и Донецка. Но, как оказалось, книжная война, описанная в учебниках и монографиях, сильно отличалась от реальной.

– Война для меня закончилась так же стремительно, как и началась, – говорит Семенов. – Мирная жизнь практически взяла за горло. Правда, уже без школы. Хотел вернуться туда, но в комитете образования рекомендовали не пускать меня к детям на расстояние парты.

[:rsame:]

Сейчас Семенов собирается в загс, чтобы расписаться с невестой Настей, которая дождалась-таки его из Донбасса. Жить молодая семья планирует на скромный заработок Алексея – он смог устроиться менеджером в крупную региональную сеть, отвечает за продажи холодильников и газовых плит. На работе, кстати, об «украинском опыте» менеджера знают, но осуждать не спешат: Семенов оказался весьма хорошим «продажником».

Между тем не все так уж радужно в жизни Алексея. Родители ополченца-историка свели общение с сыном к еженедельному звонку: они до сих пор считают, что он не имел права так легко распоряжаться своей судьбой. Так что, по сути, единственная поддержка среди близких Алексею людей сегодня – его невеста Настя.

Взрывать интереснее, чем чинить

А вот кто не может забыть боевой опыт, так это еще один экс-ополченец из Курской области – 40-летний Федор Носов (фамилия изменена. – Ред.). Близких у него не так много, а на мнение остальных ему откровенно плевать. Федор до сих пор уверен, что «нужно было идти до конца и брать Мариуполь».

Воевать ему не привыкать. Впервые он выстрелил в человека во время антитеррористической операции в Чечне. Ему не понравилось, но правила военной жизни понял и... принял.

В Донбассе он пробыл почти полтора года и домой вернулся всего пару месяцев назад. Мирная жизнь для Федора началась с похода к участковому, который «попросил не болтать» и помог устроиться к местному фермеру автомехаником.

Совет участкового мужчина пропустил мимо ушей и при любом удобном случае упоминает, что «бился в Донбассе».

– Ополчение не замолкнет, – уверен Федор. И собирается, если только в Донбассе опять начнется обострение, обязательно двинуться на помощь: ведь чинить вечно ломающиеся тракторы – это так скучно...

/Цифра
Больше 1000 россиян попробовали себя на Украине в роли ополченцев. Около 200 из них погибли, еще 300 получили ранения. Но это данные Союза добровольцев Донбасса. По другой информации, цифры на порядок больше.

/Диагноз
Юрий Новиков, врач-психотерапевт, доктор медицинских наук: Эти люди пережили стресс

– Как правило, вернувшиеся с войны не опасны для общества. Да, бывали случаи агрессии со стороны тех, кто участвовал в боевых действиях, но это все же исключение из правил: дополнительный отпечаток на психологическую картину накладывают контузии и ранения.

[:image:]

Эти люди пережили стресс, который, как это ни парадоксально звучит, делает человека более спокойным, сопереживающим. Иногда – замкнутым (обычно люди с «военным синдромом» часто прокручивают в голове события и эмоции, которые испытали на войне), но никак не агрессивным по отношению к социуму. Хотя часто на тех, кто вернулся с войны, накладывается и новый стресс: они не могут найти работу, им сложно устроиться в жизни. Из-за всего этого, к сожалению, многие из них становятся зависимыми от вредных привычек – алкоголя, компьютерных игр, иногда наркотиков.

P. S. На самом деле все три бойца не просили скрывать ни их фамилии, ни лица. Но… мало ли, чем им может аукнуться та боевая авантюра (к которой их, правда, никто, кроме телевизора, не подталкивал). Ведь если ты уходишь с войны, это еще не значит, что она уходит из тебя.

Иван Антонов

[:wsame:]