Александр Брод: Власти Киева беспощадны к беженцам и совершенно не думают о спасении людей

Из-за антитеррористической операции, которую проводит киевская власть, и ежедневных обстрелов юго-восточных регионов Украины на территорию Российской Федерации фактически сбегают тамошние жители. 4 июня уполномоченный по правам ребёнка при президенте РФ Павел Астахов сообщил, что число беженцев значительно выросло. В связи с этим встают вопросы: готова ли Россия принять граждан Украины? Какие условия им здесь будут предоставлены? Как регионы будут справляться с этим наплывом людей?

Правозащитник и член СПЧ при президенте РФ Александр Брод ответил нам на эти вопросы, а также назвал основные проблемы, которые правительству России в это связи ещё предстоит решить.

— Очень непонятная ситуация с беженцами Украины. 4 июня Павел Астахов заявил, что выросло число беженцев из Украины. Через некоторое время это сообщение опровергла Госпогранслужба Украины. Вы что-нибудь об этом знаете?

— Я статистику не знаю. Просто знаю, что есть большой приток — мне сообщали из приграничных регионов. И в Ростовскую, и в Брянскую, и в Воронежскую область действительно приток беженцев есть.

— Большой?

— Это сотни человек. Точной статистики нет пока.

— Мы готовы беженцев принимать к себе в большом количестве?

— Я знаю, что сейчас правительство озаботилось этой темой. Хотя когда начались события на Украине, ещё в конце прошлого года, в Общественной палате мы проводили круглый стол, посвящённый вопросам адаптации мигрантов. И уже тогда прозвучала такая мысль — предчувствие именно большого притока беженцев. И уже тогда мы обратились с рекомендациями к властям о том, что нужны специальные, дополнительные силы миграционной службы, нужны специальные центры, где эти люди будут приниматься, расселяться в первое время. Нужно подключать службы занятости, социальные службы, потому что приезжают люди избитые, приезжают люди, которым требуется медицинская, психологическая помощь, приезжают дети, пожилые люди. Здесь, конечно, нужны специалисты.

Я просто столкнулся с тем, что к нам в правовую приёмную нашей ассоциации «Право против фашизма», где мы консультируем пострадавших на юго-востоке Украины, обратились люди, которые уже не могут жить у родственников и стеснять их. То есть им нужно специальное, недорогое жильё. Поэтому я обратился и в управление Федеральной миграционной службы по Москве, и в Департамент социальной политики правительства Москвы. Никаких специальных, за счёт муниципалитета, гостиниц и общежитий для беженцев с Украины пока нет. Общежития есть частного характера для мигрантов, где койка на человека стоит 200-250 рублей, поэтому мы направили людей туда.

Возникают следующие вопросы. Вот пока люди будут оформлять российское гражданство, им нужна медицинская помощь. Денег на частную медицину у них нет. Без страховки пока их не примут в государственные медицинские учреждения. Как быть в такой ситуации? Мы договариваемся со знакомыми врачами, направляем людей туда на обследования. Есть и беременные женщины на седьмом месяце, им тоже нужны соответствующие специалисты. Поэтому, судя по Москве, ситуация очень сложная. Практически Москва не готова к приёму беженцев с Украины. Может быть, ситуация сейчас будет меняться. Но в регионах ситуация немного получше: там, по крайней мере, местные власти начинают активизироваться.

— Но губернатор Ростовской области в среду, 4 июня, из-за большого притока беженцев объявил чрезвычайную ситуацию. Получается, там ситуация не лучше?

— Как обычно у нас происходит... Пока петух не клюнет... То есть начинают действовать в самый последний момент. Хотя я был, по-моему, в Ставропольском крае, где мне рассказывали, что несколько месяцев назад им звонили из одного украинского университета, который тоже находится в приграничных областях, и спрашивали, смогут ли они одновременно принять семь тысяч студентов, преподавателей. То есть давно, несколько месяцев назад, уже прогнозировалась эта чрезвычайная ситуация: все знали, что начнутся военные действия, карательные операции, ситуация непредсказуемая. Но, ещё раз повторюсь, власти делают всё в последний момент.

— Недели две назад появилась информация, что беженцы смогут получать российское гражданство в Крыму в упрощённом порядке. Есть уже конкретные примеры тех, кто получил его?

— Уже есть примеры, когда получают российское гражданство и в Крыму, и во всей России. Было изменено законодательство, оно теперь упрощено. Там, насколько я знаю, теперь меньше месяца нужно ждать. Поэтому этот процесс идёт безболезненно, здесь [Федеральная] миграционная служба работает чётко.

— Украинская сторона чинит какие-либо препятствия принятию беженцев?

— Да. Нам известно, что не пропускают детей, останавливают автобусы, то есть нет никакого желания спасти из зоны обстрела детей, пожилых людей. Ну и мы видим, что киевская власть настроена очень жёстко, решительно. Похоже, что в ближайшее время власти просто хотят превратить эти регионы — и Донецкую, и Луганскую область — в руины, поэтому беспощадны к беженцам и совершенно не думают о спасении людей, даже беззащитных.

— Но они все опровергают эту информацию. Говорят: «Нет, мы всех пропускаем» или что переезда детей через границу якобы не было.

— Видите — украинские власти находят постоянно оправдание, что они не обстреливали администрацию в Луганске, винят во всём российские войска. Поэтому здесь неудивительно: будут до последнего отказываться и снимать с себя всякую ответственность.

— Раньше беженцы тоже были, в марте и апреле, но эта тема не поднималась и не стояла так остро. Из-за чего сейчас это один из самых важных вопросов?

— Потому что увеличились потоки беженцев. И встают с ними острые вопросы по адаптации. Здесь нужно думать не только о том, где люди будут жить, но главное — как они будут жить, где будут работать, где будут учиться их дети. Я знаю, что в регионах подключаются сами работодатели. Есть очень много частных инициатив: телефоны, горячие линии, создаются частные биржи труда, появляются объявления о наборе именно беженцев с Украины. Я думаю, здесь местные органы власти должны подключаться и поддерживать эти инициативы, не должны устраняться.

Я просто хочу сказать, как эксперты прогнозируют, лето пройдёт быстро, что будет дальше с Украиной, с другими регионами, где уже не выплачиваются пенсии, зарплаты, не работают предприятия. То есть может быть ещё сложнее и усилятся потоки даже с тех регионов, которые не обстреливаются, потому что зима будет, холода, кризис продовольственного рынка, экономики. Надо быть готовыми к тому, что потоки будут постепенно усиливаться.

— Чувствую, летом вам предстоит напряжённая работа.

— Да, да.

— Если я правильно поняла, российские граждане готовы принимать беженцев и помогать им?

— Да. Ну, мы просто знаем: из самых разных регионов — из Сибири, из Дальнего Востока, не говоря уже о центральных регионах Поволжья — собирается гуманитарная помощь. То есть это и продукты питания, и медикаменты для людей.

Мы недавно с коллегами из Общественной палаты договаривались о переправке инсулина, медикаментов для людей из Донецкой и Луганской областей. В целом люди неравнодушны, все очень переживают, все мы находимся в ситуации, когда видим каждый день массовые убийства, расстрелы мирных людей. И есть ощущение, что мы не можем это остановить. Вот такое чувство бессилия очень-очень гложет всех.

Ведь мы прекрасно понимаем, что, если Россия, допустим, сейчас поставит вопрос о введении миротворческого контингента на территорию Украины в ООН, не проголосуют за это предложение. То же самое, если говорить о созыве международного трибунала по осуждению массовых преступлений на Украине. Большинство стран-членов ООН эту инициативу не поддержат. Поэтому пока трудно нащупать механизмы, которые смогут остановить эти преступления.

Но прошла информация, что вроде Барак Обама говорит о том, что нужно закончить или остановить акции на юго-востоке Украины. Может быть, приходит понимание, что все эти военные действия не приведут к желаемому результату, не удастся заткнуть людей, сломать их. Они ещё более станут активными, перейдут к партизанской войне. Поэтому регион будет вечно полыхать, вечно доставлять проблемы киевским властям, а также европейским и американским, поэтому не исключаю, что изменится тактика.

— Вы сделали вывод о том, что члены ООН не поддержат инициативу России, исходя из их заявлений?

— Вот на днях [представитель России в ООН] Чуркин выступал с проектом резолюции по юго-востоку, где говорилось о массовых убийствах, преступлениях — мы уже не видели даже по этой резолюции желания стран-членов ООН проект поддержать. Снова началась какая-то бессмысленная дискуссия, попытались забалтывать эту резолюцию, снова переваливать ответственность на Российскую Федерацию, на участие России в этих юго-восточных проблемах. Поэтому все ангажированы, большинство стран не хочет портить отношения с Соединёнными Штатами. А нам нужно исходить из этой реальности.

— Давайте вернёмся к беженцам: как в целом можно оценивать этот факт массового переезда беженцев на территорию Российской Федерации?

— Это, к сожалению, естественное следствие кровавой политики киевских властей. Люди спасают детей, спасают себя, видят, что никакого диалога с Киевом не получается. Те, кто может держать оружие, готовы бороться, готовы защищаться.

Ну, а для Российской Федерации это тоже определённая проверка на готовность соответствующих профильных, властных институтов принять людей, поддержать их, обеспечить им нормальную деятельность. А о сочувствии людей, простых россиян я уже говорил. И все, кто может, будут помогать приёму граждан юго-востока.