Корреспонденты "Только звезды" поболтали с главой семейства Пресняковых и узнали о том, как он воспитывал сына Володю и внука Никиту... 

Владимир Петрович, насколько мы знаем, ваш путь на эстраду в 1975 году с ансамблем «Самоцветы» начался с полного краха? 

– Да, именно так и было. В начале семидесятых я работал в достаточно известном коллективе «О чем поют гитары». Но в один прекрасный день о нас появилась ругательная статья в газете «Правда». Сейчас молодежь не представляет, что по тем временам значила такая газетная статья. Прочитав о себе всего лишь две одобрительные строчки в газете, человек мог надеяться на то, что ему дадут звание, что у него будут работа, гастроли. Ну а если тебя обругали, да еще целую статью тебе посвятили, то, считай, ты конченый человек и больше артистом не являешься. Это произошло со мной. Я вернулся в город Свердловск, где жил с детства. На тот момент я был уже женат на Елене, а сын Володя был дошкольного возраста. 

–  И как восприняла семья ваш крах? 

–  Сначала мы думали, ничего страшного. Но оказалось, что и в Свердловске меня нигде не готовы принять на работу, даже знакомые. Все читали эту статью и боялись связываться с таким человеком. Поэтому очень быстро в нашу семью пришла настоящая нищета. Буквально нечего было есть. Я пытался подработать на свадьбах – больше, кроме музыки, ничего не знал, Елена тоже певица. Мы ходили есть к ее родителям, чтобы хоть как-то продержаться. Подставил под кран кусок хлеба, намочил водой, посыпал сахаром – вот и «пирожное» для сына. Так и жили. Постепенно начало приходить отчаяние, я просто не знал, что мне делать… Володя пошел в школу, и мы отдали его в военный интернат, где давали одежду, кормили, было полное обеспечение. Это было выходом, чтобы сын не голодал… 

–  Получается, что предложение Юрия Маликова поступить в «Самоцветы» было для вас буквально спасением? 

–  Конечно! Я до сих пор благодарен Юрию. Хотя для него ситуация тоже была сложной. Из «Самоцветов» на тот момент ушел весь коллектив, и ему нужны были новые солисты. За ним осталось только название, а людей не было, но название ведь много значит. Не зря сейчас, когда команда распадается, за полюбившееся людям название артисты судятся. И вот он пригласил нас с Еленой в Москву на прослушивание. Так мы и попали в этот коллектив. Конечно, я был не в восторге. Потому что до этого я исполнял рок, а тут более попсовый вариант. Песни по большей части были правильные, советские. Иначе коллектив не смог бы существовать. У нас работал Володя Винокур. Он, кстати, ни о какой юмористической карьере тогда не думал, хотел быть певцом. И он поставленным голосом исполнял патриотические песни для художественного совета, от слова которого зависело все. Также в коллективе в разное время работали Александр Барыкин, Володя Кузьмин… В общем, хороший подобрался состав. 

–  «Самоцветы» ведь были самым популярным коллективом в семидесятые? 

–  Невероятно популярным! Больше я такого не видел никогда. Мы узнали, что такое настоящая слава, комфорт, деньги. Нас возили по стране, и везде мы ехали первым классом, жили в хороших гостиницах. У нас были хорошие ставки, мы начали зарабатывать. Наша семья очень быстро поправила свое финансовое положение, мы стали богато жить. 

–  Почему же вы в итоге ушли из такого ансамбля? 

–  Подрос Володя. Он с детства занимался музыкой, мы видели в нем талант с малых лет. Он учился в хоровом училище имени Свешникова. Поэтому мы с самого начала знали, что он станет артистом. В конце восьмидесятых Володя работал в Театре Аллы Пугачевой. Он решил создать свой музыкальный коллектив и попросил меня помочь ему в этом. Тогда-то я и решил оставить «Самоцветы» и ушел к нему. 

–  Получается, своей карьерой пожертвовали ради сына? 

–  Ну, в итоге моя популярность только возросла от того, что я перешел к сыну (смеется). Ведь тогда у Володи был просто взлет. Его хиты – «Странник», «Стюардесса по имени Жанна» звучали повсюду. Но и все равно дело в том, что между мной и Володей с самого его появления существует неразрывная связь. Я люблю его больше всех, больше, чем внука, больше, чем жену… 

–  Но проблема отцов и детей, наверное, в свое время все равно была? 

–  Был такой период, когда он учился в школе, но, вы знаете, я всегда вставал на его сторону. Такой у меня был метод воспитания. Например, едем как-то по моим делам вместе, жарко. Зашли в пивную, я заказал пиво, для сына попросил что-то безалкогольное, они говорят: «Ничего нет, только вода из-под крана». Я говорю: «Тогда ему тоже пиво!» Володя посмотрел на меня большими глазами, сделал глоток и поставил кружку на место. После этого случая он понял, что я ему доверяю, и оценил это… А однажды меня вызвали в школу. Прихожу к учительнице, а у меня тогда был такой вид – волосы до пояса. Она посмотрела на меня и говорит: «Ну, теперь все понятно!» На том мы и расстались. И после этого, когда сынок ныл утром: «Не хочу в школу идти!», я мог ответить ему: «Ну не хочешь – не ходи»… 

–  Вам не жалко, что ваш сын расстался с Орбакайте? 

–  Всем жалко. Но дело в том, что детская любовь редко проходит через всю жизнь. Им ведь было очень мало лет, когда они познакомились, Кристина вообще в школу ходила. Я не думал, что это серьезно. Но однажды мне позвонила Алла и говорит: «Приезжаю с гастролей, а наши голубки спят в одной постели. Что делать будем?» Я отвечаю: «Значит, пусть женятся». Она с облегчением вздохнула: «Я тоже так думаю». Алла не была консервативной. В 1991 году родился Никита, и Володя с Кристиной переехали к нам с Леной. Мы помогали нянчить внука. Счастливое это было время. 

–  После развода Кристины и Володи ваши кланы не перестали общаться? 

–  Конечно, нет. Мы в хороших отношениях и с Аллой, и с Кристиной. Большинство семейных праздников встречаем вместе. Что ни говори, а Володя для Пугачевой – любимый зять. Она к нему всегда относилась с большой симпатией и пониманием. 

–  А к нынешней жене Володи, Наталье Подольской, вы как относитесь? 

–  Чудесно отношусь! Я считаю, она ему очень подходит. Они хорошо понимают друг друга. Володя ведь очень скромный, спокойный человек. Он сейчас даже рад, что его волна бешеной популярности прошла. Он не хочет исполнять хиты, а ищет настоящих песен, серьезных. И Наташа такая же… Вообще бывает странным, и не каждый его поймет. Я, например, спрашиваю его: «Зачем ты пьешь?» Он иногда с дружком своим, Леонидом Агутиным, может выпить. А он говорит: «Чтобы приземлиться». Вот и пойми его, люди ведь пьют, чтобы, наоборот, «улететь», а для Володи это обыденное состояние. 

–  Володя хочет еще детей? 

–  Конечно, хочет! Просто к этому нужно готовиться. Лечиться, проходить обследования. Пока у них не получается завести детей, но если получится беременность, они ни перед чем не остановятся. Пойдут на любые жертвы, но ребенка родят. 

–  Владимир Петрович, как вы относитесь к нашему времени? Не скучаете по золотым временам «Самоцветов»? 

–  Я отношусь адекватно и к тому времени, и к этому. Радуюсь за сына, за внука, что они реализовались и что у них все хорошо. Но то, что происходит в музыке, мне, конечно, не нравится. Вы посмотрите, что творится! Кругом голубизна! Нормальные парни становятся геями, чтобы сделать карьеру. Говорят друг другу: «Я пошла!», тьфу, противно! На сцену выходят певицы, которые вообще не умеют петь и никогда не пели без фонограммы. Такие, как Глюкоза, за которую пела жена продюсера. Или Витас со своим «уникальным» голосом. Вы никогда не задумывались, почему он никогда не дает интервью? Потому что боится, что его попросят спеть хоть что-нибудь. А он не может! То, что мы слышим, делается на компьютере. Вот такие явления мне не могут нравиться. Но с другой стороны, я к этому и не отношусь никак. 

С женой Еленой скоро отметят сапфировую свадьбу! 

Браку Елены и Владимира Пресняковых скоро будет 45 лет. Они познакомились, еще когда Владимир Петрович работал в коллективе «О чем поют гитары». Их знакомство было случайным. Владимир оказался на выпускном балу Елены, увидел, как она поет со сцены, и сразу же влюбился. Ухаживания длились три года, и в конце концов Елена сказала: «Да!» И совсем скоро в молодой семье появился сын. Точно так же, как Пресняков-старший пожертвовал собственной карьерой ради  взрослого Володи, Елена Преснякова оставила все, когда родился Никита. Она помогала молодой маме, Кристине Орбакайте, во всем. Учила готовить, стирать, шить, ухаживать за ребенком. Лишь когда Никите исполнилось десять лет, Елена снова вернулась в ансамбль «Самоцветы». Никита же отплатил бабушке за все старания горячей любовью. До сих пор она лучший друг. Даже Алла Пугачева в одном из интервью сказала: «Главная бабушка у Никиты – это, безусловно, бабушка Лена. А я для Никиты всегда была просто Аллой». 

Леонид Агутин завидует тем, кто не пьет 

В недавнем интервью артист признался, что был бы рад, если б у него была аллергия на алкоголь. 

–  Я же относился к тем людям, которые любое количество выпивают, вообще любое. И это ужасно, когда у тебя нет границы, нет меры, – сетует Агутин. – Вот так постоянно под газом и живешь. Потом проходит время, и ты понимаешь, что пьешь уже 15 лет. Но есть пределы любому организму. Начинаются отходняки, забываешь слова, идет деградация. Надо останавливаться. Дай Бог, если у тебя есть семья, жена, которая может тебе помочь, или от природы ответственность перед детьми. И тогда не зашиваешься, не бросаешь, а учишься выпивать как человек… 

Видимо, именно супруга спасает Агутина от проблем с алкоголем. Недавно она уговорила мужа пройти курс лечения от алкоголизма в США.