История любви: Разбитое сердце
Люблю смотреть, как муж, склонив рано поседевшую голову над бумагами, что-то отрывисто пишет в распухшем ежедневнике. В эти минуты я вспоминаю момент нашего знакомства, и оно, как мне кажется, было очень необычным
Люблю смотреть, как муж, склонив рано поседевшую голову над бумагами, что-то отрывисто пишет в распухшем ежедневнике. В эти минуты я вспоминаю момент нашего знакомства, и оно, как мне кажется, было очень необычным, по крайней мере ни одна из моих знакомых не получила предложения руки и сердца в день знакомства…
Помню все, как будто это было вчера. Как ходила из угла в угол, бесконечно поднося к глазам руку с часами и не видя времени, как снова и снова набирала 911 и, забыв о хорошем воспитании и врожденной интеллигентности, срывалась на девушку-оператора: «Вы понимаете, что человеку плохо? Сколько ждать вашу скорую?!» И главное, четко помню эту мысль, обращенную к кому-то неведомому, но всемогущему, в чьей компетенции решение вопросов, повлиять на которые я была бессильна: «пожалуйста, ну пожалуйста, я тебя умоляю, забери из моей жизни все, что сочтешь нужным, только пусть с ней будет все хорошо!»
Мама лежала тихая и бледная, пыталась улыбаться, время от времени прихлопывала ладошкой по одеялу, мол, сядь, посиди, скоро приедут.
Наконец раздался писк домофона, я вылетела на лестничную площадку. Впереди он – рослый, высокий в белом халате, с чемоданчиком и со стетоскопом, по-западному перекинутым через шею. И девушка – светленькая, субтильная.
– Рассказывайте, что у вас стряслось, – начал он еще в подъезде и все время, слушая мой лихорадочно-сбивчивый рассказ, угукал, пока разувался, мыл руки, шел до маминой спальни…
Дальше, как в замедленной киносъемке: принесите стул, уберите кошку, ярко-зеленые присоски кардиографа на бледных маминых ногах… И что-то непонятное про предсердия, желудочки, синусовый ритм. Уловив, что я не понимаю ни слова, доктор улыбнулся, отрывисто написал что-то на бланке и протянул мне: «Позвоните мне на мобильный через пару часов, я вам все объясню. Сейчас вам просто нужно успокоиться. С вашей мамой все будет хорошо. Она заснула, не будите ее, пока сама не проснется. Хорошо? Вы меня слышите? Позвоните?» Я кивнула. Он подхватил чемодан и снова улыбнулся: «До встречи!»
«Почему до встречи?» – тревожно пронеслось у меня в мозгу, но вопроса задать не успела – входная дверь мягко захлопнулась за широкой спиной в белом халате. Налила кошке воды, присела у маминой кровати, послушала ее ровное дыхание и… проснулась от телефонного звонка: «Здравствуйте, это Олег, ну что, успокоились, готовы меня выслушать?»
Я никак не могла включиться, понять, с кем говорю. «Ага, понимаю, – продолжал приятный баритон в трубке. – Я – врач скорой помощи, мы виделись сегодня днем. Вы не перезвонили мне, я начал беспокоиться… Как вы, как мама?» «Мама спит, – промямлила я, – и я тоже уснула. Извините. А откуда вы знаете наш номер?» Баритон мягко засмеялся: «Да, вижу вы еще не совсем проснулись. Я же был у вас дома, знаю ваш адрес и фамилию. Ну же, сложите два и два! Послушайте, а давайте я зайду, взгляну на маму и мы сходим куда-нибудь, выпьем по чашке кофе, я как раз случайно оказался в вашем районе».
Пока я складывала два и два, соображала, что к чему, домофон снова запиликал. В этот раз я шла к двери намного медленнее, остановилась перед зеркалом, критически окинула взглядом свое лицо, схватила тюбик бледно-розовой помады, обвела губы и тут же стерла помаду ладошкой.
Открыла дверь и замерла в нерешительности. Парень, стоящий напротив двери в темно-синих джинсах и белой тенниске, был совсем не похож на доктора. «Ну же, позвольте я войду». Он заговорил, и я узнала его по голосу.
Мама, видимо, проснувшись от звука домофона, доктора, в отличие от меня, сразу идентифицировала и встретила, как-то по-особенному тепло улыбаясь. Олег тоже улыбался и, слушая пульс, говорил маме о том, что нужно чаще бывать на свежем воздухе, не волноваться по пустякам. Я стояла, ничего не понимая, они говорили словно старые знакомые на светском рауте – дружески и непринужденно.
«Ольга Дмитриевна. – Олег поднялся со стула. – Вы позволите пригласить вашу дочь на чашку кофе, а потом позвать замуж? – и подмигнув, почти процитировал из «Иронии судьбы»: – «Я кажусь вам легкомысленным?» «Поживем – увидим», – поддержала игру мама.
Мы сидели в маленькой кафешке рядом с нашим домом. Официантка принесла два капучино. Будто по заказу, на поверхности ароматного напитка пеной и корицей были выведены два сердечка. «Вы… ты с сахаром?» – спросила я и опустила белый кубик в чашку доктора. Коричное сердечко дрогнуло и расплылось. Олег поднял на меня глаза и очень серьезно произнес: «Ты разбила мне сердце. Теперь просто обязана выйти за меня замуж. Выйдешь?» И я, не зная, как и почему, тихо произнесла «да».
Олеся Романова
