Вирус мог выкосить Москву в 1960 году. Как в СССР остановили эпидемию оспы
«Собеседник» вспоминает, как в СССР остановили эпидемию оспы, косившую целые города и даже страны
Пока коронавирус бушует во всем мире, ведущие российские вирусологи вспоминают, как остановили гораздо более страшного монстра – оспу, косившую целые города и даже страны. «Собеседник» пообщался с непосредственным участником тех событий.
«Московский апокалипсис»
В 1960 году в Москве стало происходить нечто очень странное: то тут, то там стали появляться люди в полной защитной экипировке, похожие на инопланетян. По городу поползли слухи о бактериологической войне, моргах, забитых трупами, секретных испытаниях... Ничто из этого не было даже отдаленно похоже на правду.
– Я тогда работал младшим научным сотрудником НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова. Как раз собирался в командировку и перед отъездом заскочил на работу прямо с чемоданчиком. Но меня встретила зав. отделом вирусов профессор Маренникова: «Вы никуда не едете. Готовьте микроскоп, сейчас приедет академик Морозов». Морозов был крупный ученый по оспопрививанию. Когда он прибыл, нам уже доставили из Боткинской больницы стекло с биоматериалом одного скончавшегося больного. У Морозова был свой метод – серебрение. Как сейчас помню: он основательно провел всю подготовку, положил стекло и стал смотреть через микроскоп. На стекле проступили черные пятна. После этого – немая сцена. Минут через 5–7 он мне сказал: «Молодой человек, возьмите бумагу, пишите докладную министру». В записке была только одна фраза: «В материалах больного Т. обнаружены тельца Пашена». Непосвященным эта фраза ничего не говорила. А для ученых было очевидно: надвигается катастрофа, – рассказывает «Собеседнику» профессор, член Нью-Йоркской академии наук, руководитель отдела микробиологии латентных инфекций Института им. Гамалеи Виктор Зуев.
«Московский апокалипсис» начинался довольно безобидно. В Боткинскую больницу доставили известного художника Алексея Кокорекина. Плакатист клеймил в своих работах фашизм и империализм и прославлял тружеников и спортсменов, за что дважды становился лауреатом Сталинской премии. У художника была большая квартира в Москве, престижная дача, новенькая машина и загранкомандировки. Одна из них и оказалась смертельной.
«А у вас, случайно, не оспа?»
В конце 1959 года именитый художник отправился с советской делегацией в Индию – страну, считавшуюся эпидемиологически неблагополучной. Кокорекин не был привит от оспы – такое редко, но встречалось, – а перед поездкой просто купил штамп о прививке в свою медкарту – вероятно, не хотел связываться с болезненной и неприятной процедурой.
– В месте кожного поражения образуется такой пузырек, который затем наполняется гноем. А если пузырек наливается кровью, то образуется черная корка, отсюда и название – «черная оспа». После часто оставались шрамы, примерно такие были у Сталина, переболевшего как раз черной оспой, – объяснил «Собеседнику» Виктор Зуев.
Художник Кокорекин, по воспоминаниям гида, был самым любознательным в группе. В индийском «городе мертвых» Варанаси он немного отклонился от маршрута, заглянув на похороны брамина. На память график купил ковер, оставшийся от усопшего. С кучей подарков он вернулся в Москву. А через несколько дней почувствовал себя плохо: температура, слабость, ломота в костях.
«Обычный грипп», – решил художник, а потом и врачи Боткинской больницы, куда автора плакатов доставили по скорой, так как его состояние ухудшалось, а лекарства не помогали.
Оформлявшая Кокорекина регистраторша, узнав, что пациент только что побывал в Индии, ужаснулась: «А у вас, случайно, не оспа?» Но врачи только посмеялись: оспа считалась побежденной в СССР еще в 1936 году, и рецидивов не было даже во время войны.
Кокорекина поместили в общую палату еще к 5 гриппозникам. Подозрений у врачей не возникло, даже когда он покрылся характерной сыпью. Дальнейшее течение болезни было стремительным: появились кровь в мокроте, нарушение дыхания, поражались внутренние органы. Через неделю художник скончался, а у его соседей по палате появились такие же гнойнички на телах. Тогда-то и возникла страшная версия: черная оспа!
Два правых сапога
Оспа отличается высокой заразностью, поэтому критически важно было найти и изолировать всех контактеров. Семья, друзья, коллеги... У художника еще обнаружилась пикантная деталь – по прилете он отправился не домой, а остался на сутки у любовницы. В больнице плакатиста навещали ученики. Дочка после посещения отца устроила дома вечеринку.
– Сначала нашли и изолировали все контакты, потом и контакты контактов, – продолжает Зуев. – Работали все столичные чекисты и милиционеры. Одного даже из ГДР вызвали и вернули на родину под карантинный замок. Всего изолировали 800 человек. Нам предстояло выяснить, кто из них заразился. Приехали из Боткинской больницы с вопросом: кто поедет отбирать пробы на анализ? Я был молодой, активный, подумал: ну когда я еще натуральную оспу своими глазами увижу? Да никогда! И вызвался добровольцем.
Позже выяснилось, что молодой ученый был и сам не привит от оспы. Говорит, не заразился только потому, что соблюдал все предписания.
– Тогда не было таких технологий, как сейчас, – вспоминает вирусолог. – Приехал, разделся догола, принял душ, надел два халата, две пары перчаток. Ком ваты и толстый слой марли – вместо маски. По правилам нужно было надеть резиновые сапоги. Но на мой 44–45-й ничего не нашлось. Был только 42-й.
Потом нашли еще 43-й, но оба правые. Вот так я в тесных, двух правых сапогах ходил по палатам, брал отпечатки, соскобы, мазки. Больные и чихали, и кашляли. Удивительно, что все обошлось.
Обошлось не для всех. Из 800 изолированных у 40 с лишним подтвердился жуткий диагноз. Трое умерли – художник, первой заподозрившая оспу регистратор и лечащий врач.
Все действия по предотвращению распространения оспы были строго засекречены, а контролировал операцию лично Хрущев. Это удивительный факт: с момента первого заражения до полного выздоровления последнего зараженного прошло менее 1,5 месяцев – с 22 декабря 1959 года по 3 февраля 1960 года.
Чтобы избежать повторных случаев завоза оспы, десанты советских врачей отправились в развивающиеся страны Азии и Африки, где еще встречались случаи заражения. СССР выделил на эти цели 1,5 млрд доз против оспы абсолютно бесплатно. Благодаря этому к 1980 году болезнь была полностью побеждена. С 1982 года отпала необходимость делать прививки против оспы, которые раньше были в СССР строго обязательны.
– Оспа мне вскоре снова напомнила о себе. Наша доктор отправилась в Афганистан проводить вакцинацию, а когда вернулась, у нее поднялась температура. И нас всех, кто с ней работал, прямо с работы отвезли в больницу на Соколиную Гору на 2-недельный карантин. Но оспы в этот раз не было: доктор просто стирала белье и развешивала его на прохладном чердаке, а была зима – вот она и простудилась, – рассказывает Виктор Зуев.
Из-за секретности никого из докторов не наградили. Но победа над одним из самых страшных бичей человечества – уже награда. В 1980 году профессор Маренникова и зам. министра здравоохранения СССР Бургасов поставили свои подписи под международной декларацией глобальной ликвидации оспы.
– Это вам не какой-то коронавирус, – заключает Виктор Зуев. – Опасность была много больше!
Справка
Натуральная, или черная, оспа – высокозаразная вирусная инфекция, особо опасная болезнь, характеризуется тяжелым течением, лихорадкой, сыпью на коже и слизистых оболочках. Летальность 20–40%, по некоторым данным – до 90%. Выжившие могут частично или полностью терять зрение, на коже могут оставаться рубцы.
***
Материал вышел в издании «Собеседник» №10-2020 под заголовком «Вирус мог выкосить Москву в 1960 году».
