Смерть в приюте
Маша
В приюте Нижневартовска умер мальчик. Девяти лет от роду. Умер, потому что никому не было до него дела.
История простая. Два мальчишки подрались. Один ударил другого ногой по голове. Вечером одному из мальчиков стало плохо, его тошнило, болела голова. Он пожаловался воспитателям, а ему сказали — ничего, пройдет. Наутро он умер.
Таких историй по всей стране — множество. Часто, например, «Солдатские матери» сообщают: в такой-то войинской части призывнику стало плохо, а его сочли симулянтом. В итоге, когда дело дошло до госпиталя, парня спасти было уже нельзя. Или еще чище — до врача срочник дошел, но тот отказался его лечить: так пройдет. Результат — все та же смерть.
А сколько страшных сообщений из детских садов и летних лагерей — дети отравились, госпитализированы (и это еще оптимистический сценарий!)...
Мне всегда казалось, что каждый человек сам выбирает себе профессию. И ведь заранее знает, что работа будет не самой легкой, и денег будут платить не как в коммерческом банке, а все равно идет. Зачем-то это, значит, ему нужно, и он готов переносить минусы профессии... Выходит, нет. Равнодушие, жестокость тех, кто должен защитить, помочь, практически повсеместна. И это пострашней открытой враждебности и агрессии.
...На воспитателей того приюта завели уголовное дело. По статье «оставление в опасности». Только вот дело это, думаю, опять кончится условным сроком. Сколько уже таких случаев разбирали суды, и результат всегда один — слишком мягкое наказание. Словно не о жизни человека речь идет. Жалеют педагогов (врачей, военных), которые, в сущности, убили ребенка. И нередко в профессии их оставляют...
А кто пожалеет сироту из приюта, который жизнью расплатился за чью-то профнепригодность?
История простая. Два мальчишки подрались. Один ударил другого ногой по голове. Вечером одному из мальчиков стало плохо, его тошнило, болела голова. Он пожаловался воспитателям, а ему сказали — ничего, пройдет. Наутро он умер.
Таких историй по всей стране — множество. Часто, например, «Солдатские матери» сообщают: в такой-то войинской части призывнику стало плохо, а его сочли симулянтом. В итоге, когда дело дошло до госпиталя, парня спасти было уже нельзя. Или еще чище — до врача срочник дошел, но тот отказался его лечить: так пройдет. Результат — все та же смерть.
А сколько страшных сообщений из детских садов и летних лагерей — дети отравились, госпитализированы (и это еще оптимистический сценарий!)...
Мне всегда казалось, что каждый человек сам выбирает себе профессию. И ведь заранее знает, что работа будет не самой легкой, и денег будут платить не как в коммерческом банке, а все равно идет. Зачем-то это, значит, ему нужно, и он готов переносить минусы профессии... Выходит, нет. Равнодушие, жестокость тех, кто должен защитить, помочь, практически повсеместна. И это пострашней открытой враждебности и агрессии.
...На воспитателей того приюта завели уголовное дело. По статье «оставление в опасности». Только вот дело это, думаю, опять кончится условным сроком. Сколько уже таких случаев разбирали суды, и результат всегда один — слишком мягкое наказание. Словно не о жизни человека речь идет. Жалеют педагогов (врачей, военных), которые, в сущности, убили ребенка. И нередко в профессии их оставляют...
А кто пожалеет сироту из приюта, который жизнью расплатился за чью-то профнепригодность?
