Скандальная тайна Георгия Юматова

Эта трагическая история перечеркнула всю жизнь замечательного артиста Георгия Юматова. Никто не хотел верить в то, что он мог совершить убийство. Уверяли: он специально оговорил себя! Но зачем? Почему?

Его давние поклонницы Галина Лобзина и Надежда Киркова отвечают на эти вопросы. Они сами позвонили в редакцию , чтобы восстановить честное имя кумира.

В редакции раздался звонок.

– Я прочла в вашем журнале публикацию о Георгии Юматове («Георгия Юматова похоронили в могиле тещи», «Только Звезды» №38, 2012 г.). Дело в том, что я поклонница его таланта, – взволнованно говорила читательница, – и была среди тех, кто вхож в его дом.

Общалась с ним и его женой Музой Крепкогорской до и после той трагической истории, когда в их квартире был убит человек. Я хочу рассказать правду о том выстреле.

– Я точно знаю: Юматов не убивал! – с болью проговорила моя собеседница и предложила встретиться, чтобы рассказать свою версию событий.

Тот роковой выстрел перевернул в один миг жизнь замечательного, любимого народом актера. Его поклонники услышали страшную новость: Юматов в своем доме убил выстрелом из ружья человека, сторожа, который помог похоронить любимую собаку актера.

Он не выходил на улицу –стыдился людей

Позже появились подробности этой страшной истории. Якобы артист и его гость повздорили, дворник оскорбил Юматова, тот схватился за ружье… Адвокатам актера удалось найти смягчающее обстоятельство: якобы гость взялся за нож и будто бы Юматов лишь превысил необходимую самооборону.

Артиста амнистировали через два месяца. Конечно, и прежде многие сомневались, что Юматов мог убить человека. Но в таком случае кто стрелял в тот страшный вечер?

И вот я в гостях у позвонившей в редакцию читательницы. Галина Лобзина встречает меня вместе с другой поклонницей Юматова – Надеждой Кирковой. Двух пожилых женщин сдружила общая любовь к знаменитому актеру.

– Я, как и Юматов, родилась на улице Чаплыгина. С десяти лет я, можно сказать, была в него влюблена. Смотрела все фильмы с его участием, начиная с «Педагогической поэмы».

Потом пошли фильмы один за другим: «Они были первыми», «Разные судьбы», «Рядом с нами», «Очередной рейс». Грезила когда-нибудь увидеть Юматова наяву, – начала свой рассказ Надежда Киркова. – Школьницей я занималась в драмкружке. И вот однажды, в 59-м году, иду на репетицию.

В переулке недалеко от дома была булочная, тут же рядом школа 657, сейчас она 613-я, в ней учился Юматов и я тоже. Так вот, пробегаю мимо булочной, а из нее выходит мужчина. Я с ним столкнулась. Подняла глаза, чтобы извиниться. И вижу – Юматов! Как в сказке, я была так ошарашена!

Стою в оцепенении. Он понял мое замешательство, положил руку на плечо. А я опустила глаза. Поднимаю – нет его, как сквозь землю провалился. Проходят годы. У меня появилась приятельница Соня, она работала на «Мосфильме».

Я ее попросила: «Вдруг так случится, что в каком-нибудь фильме, где тебя задействуют, будет сниматься Юматов. Ты мне тогда обязательно позвони». И вдруг она звонит, шел 69-й год, и сообщает: «Заказала тебе пропуск, киногруппа называется «Один из нас». Приходи, там снимается Юматов!»

Я стала ходить на съемки. Он увидел: сидит молодая женщина, с него глаз не сводит. А что делает на площадке – непонятно. Однажды Соня ко мне подходит: «Пойдем, познакомлю тебя с Георгием Александровичем, я ему сказала, что ты его фанатка со школьной скамьи».

Тут я ему и напомнила ту историю у булочной. Говорю: «Не поняла, куда вы делись». А он отвечает: «Да я там живу в доме номер восемь». А я в 11-м, значит, он жил тогда напротив меня. Юматов подарил мне фотографию, подписал: «Держи нос по ветру».

Звал он меня Надюхой. И пригласил нас с Соней в гости отмечать окончание съемок фильма. Я постеснялась. В те годы работала телефонисткой на телефонной станции Министерства обороны. Звонила ему иногда – 11 марта поздравляла с днем рождения, обязательно на Новый год и на 8 марта – его жену, Музу Викторовну, поздравляла.

В следующий раз мы с ним столкнулись в 76-м году опять на «Мосфильме», он подарил буклет, спросил, почему не прихожу. Я, наверное, никогда и не решилась бы к нему прийти в дом, если бы не случилось то несчастье. 6 марта 94-го года в десять вечера услышала, что в семье Юматова произошла трагедия.

Я к телефону. Жена Юматова Муза трубку не брала несколько дней. Я тогда набрала номер отделения милиции, куда отвезли арестованного Юматова. Мне сказали, что он уже в прокуратуре. Я осмелилась спросить: «А как себя чувствует его жена?» На что мне ответили: «Она в невменяемом состоянии, и даже больше, чем Юматов».

Мне удалось дозвониться до Музы только через три дня. Она попросила приехать. А потом уже сказала: «Надя, я прошу тебя остаться у меня жить, пока Жора не придет из тюрьмы». Боялась, что ее убьют фанаты Юматова или бандиты ограбят. Два месяца, пока Георгий Александрович был в тюрьме, я у них в квартире жила.

От первого посещения квартиры Юматова и Крепкогорской она испытала настоящий шок.

Актер сжег письма от поклонников

– Когда Муза открыла дверь, это было что-то ужасное! – вспоминает Надежда Михайловна. – У них во весь коридор было зеркало, но в него ничего невозможно было увидеть – таким оно оказалось грязным. А на полу – тряпки, бумажки и даже какашки собачьи. Грязь, как в бомжатнике!

Потом я заглянула в его комнату. Там тоже все в запущенном состоянии. Отмыла окна, вытерла пыль. На одной из полок нашла ордена Юматова. Положила их там же в надежное место, чтобы не потерялись. Ведь Муза Викторовна обо всем забывала: положит куда-нибудь вещь, а потом и вспомнить не может.

На одной из полок лежало два целлофановых пакета, я глянула, что в них, вдруг хлам. Обнаружила аккуратные связки – письма, открытки, телеграммы от поклонников, он собирал их с 50-х годов. Для него это была ценность!

Надежда убирала в квартире, готовила еду для жены Юматова. Причем покупала продукты на свои деньги.

Навещала Крепкогорскую и Галина. Она тоже была вхожа в этот дом начиная с 92-го года, привела ее сюда подруга, а сама Галина по профессии бухгалтер.

– В их квартире всегда было полно людей. Выпивали, закусывали, – рассказывает Галина. – Двери для всех были открыты. Я приходила обычно пораньше – готовила еду, накрывала на стол, потом укладывала спать хозяйку. Она всегда напивалась до чертиков, приходилось ее, бесчувственную, волоком тащить в кровать.

Юматов мне жаловался: «С сорока лет ее после всех застолий на себе таскаю. Алка Ларионова смогла бросить. А вот моя никак!» Что характерно, в их доме редко бывали артисты. И все потому, что Музу не любили.

Она всем завидовала. А нас терпела лишь потому, что мы к кино никакого отношения не имели! И все делали по хозяйству.

Галина и Надежда носили Юматову передачи в тюрьму, пока шло следствие, ухаживали за его супругой.

Однажды Надежде позвонил адвокат Юматова и поинтересовался, выпивает ли Муза.

– При мне она явно не пила, но всегда была в каком-то странном состоянии. На журнальном столике у нее было много таблеток.

Я думала, что ее неуверенная походка от них. А потом я однажды увидела: Муза берет таблетки в руки и идет на кухню якобы запивать. Я за ней. На кухне была табуретка с откидным сиденьем. Смотрю, она оттуда достает бутылку с коньяком и наливает себе в чашку.

Вот почему она пошатывалась всегда!

– Да у нее в кармане халата всегда была бутылка! – встревает в разговор Галина. – В коридоре в каждом ботинке по пол-литра, в кошелке – бутылка. Во всех карманах в каждом пальто на вешалке были бутылки. Пока дойдет до кухни из горла пьет.

– В общем, на вопрос адвоката я и не знала, как ответить, – продолжает Надежда. – Правду сказать? А он мне: «А ты ей скажи, чтобы не пила». Потом он сам приехал.

Муза была поддатая. Адвокат ей стал внушать: «Не пей, следователь может прийти отпечатки пальцев взять – сравнить их с теми, что на оружии».

– Но они этого так и не сделали, – вмешивается Галина. – Юматов ведь взял убийство на себя.

– Муза побелела вся, – продолжает Надежда. – Схватила его за руку, потащила в Жорину комнату. Я подошла к двери, слышу: «Боренька, я тебе квартиру завещаю, ты уладь». Он опять: «Ты прекрати!» Я скорей бежать. Не могла понять, почему у нее отпечатки должны брать?

Потом приехали с Петровки, 38 проводить следственный эксперимент. Адвокат неправильно показал сначала один нож, потом говорит, это не тот… До меня дошло: а был ли нож? Он бы сразу его нашел, показал бы место, а то искал дверь, которую ножом якобы задели…

Сомнения в виновности Юматова подтвердились позже, когда он вернулся из тюрьмы.

Жена запустила в него чашку

Георгия Александровича освободили из-под стражи накануне 9 мая. Он позвонил в 12 часов ночи Надежде. Поблагодарил, что та поддержала его жену. А потом справился, где ордена. Найдя их невредимыми, успокоился. И пригласил Надю вместе встретить самый дорогой для него праздник.

– Для него это был священный праздник. Муза перехватила трубку и уточнила: «Приезжай к девяти утра, поможешь».

Надежда уже не оставалась ночевать, но по-прежнему приходила к пожилым супругам чуть ли не каждый день.

– Мы по очереди с Галей помогали. Они часто скандалили, и в такие минуты Юматов набирал мой номер, просил приехать, поддержать.

Так случилось и в тот раз, – говорит Надежда. – А накануне мне Галя рассказала такую странную вещь: Георгий Александрович и Муза сильно поссорились, да так, что она в него запустила чашкой! Юматов забежал на кухню и кричит: «Муза, что тебе от меня еще надо? Я и так твою вину взял на себя!» Какую вину? Нас опять осенила догадка.

Галя и Надя взяли на себя обязанность гулять с собакой Юматовых. Муза ее никогда не выводила, бедной псине приходилось гадить в комнате.

На прогулке я выбрала момент и говорю Юматову: «Недавно гуляла с Бэмби, слышала, как люди говорят, что на вас не похоже, чтобы вы могли убить!» Вижу: задела за живое, у него слезы на глазах. – Надежда, рассказывая этот эпизод, сама заплакала. – А он: «Я – мужик и все взял на себя!»

– Как же так? – спрашиваю.

– Пойми меня: я не мог иначе. Я не забуду его глаза, они у него голубовато-сероватые, а тут прямо черными стали.

– Нет, не могу, мне неудобно, боюсь людей, будут тыкать пальцем.

– Я ему: есть такие стихи у Пушкина: «Обиды не страшась, не требуя венца, хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца…»

Потом он стал выходить на улицу, но только в 12 ночи. Муза говорила: «Пойди, посиди с ним, а то я за него боюсь». Сидя на скамейке в ночном дворе, он читал мне Бернса, рассказывал байки. Мне так жаль было его: он боялся людей.

-На следующий день я опять приехала, – продолжает Галя. – Музы дома не было. Юматов был поддатый. Я этот разговор не начинала. А он сам опять:

«Галя, ты веришь, что я убил? Я никогда никого не убивал! – и давай рыдать. – Но жить с этим не могу. Что думают обо мне люди, которые верили мне? Вот ты веришь?» – «Я верю». – «Галя, тогда позвони Ваське Лановому. Мне важно: скажи ему. Я сам не могу». «Давайте телефон», – говорю. Это было в 94-м.

Я позвонила, представилась помощницей Юматова по хозяйству. Говорю: «Георгий Александрович просил передать, что он не убийца. Он взял вину Музы на себя».

Лановой как закричит в трубку: «Я так и знал, что Музка все сделала!»

«Георгий носил брюки без нижнего белья»

Актер впал в сильную депрессию. Молча мог лежать в своей комнате на кровати сутками, не проронив ни слова. А потом Гале пришлось стать свидетельницей вот какого случая.

– Юматов пошел ночью прогуливать собаку, – вспоминает она. – Смотрю, в руках у него те самые пакеты, в которых хранились письма поклонников. Я встревожилась: зачем он их взял? И говорю: «С вами пойду».

Пришли во двор. Он подошел к мусорному баку, разжег костер, стал вынимать пакеты и бросать письма, телеграммы в костер. «Что вы делаете?» – Я попыталась его остановить. «Я не оправдал любовь поклонников!» – сказал он. И сжег все.

Надежда и Галина и сейчас, по прошествии многих лет, сокрушаются едва ли не в один голос: Муза стала причиной его несчастий. И рассказывают, как Юматову несладко жилось с ней.

– Как Муза пила! – возмущается Надежда. – Как-то я приезжаю к ним домой, Муза пьяная кричит: «Жора, проводи меня в туалет!» Заходит в сортир, закрывается. И через минуту забывает об этом, а потом вдруг орет благим матом на всю квартиру: «Вы меня закрыли!

Выпусти меня, чем это вы там с Надей занимаетесь, что закрыли меня!» Мы говорим: «Открой дверь с той стороны!» А она: «Я вызову милицию, вы меня убить хотите!»

На что Юматов ей: «У меня выход один: взять топор и вырубить дверь!» Крепкогорская тут же принялась щелкать замком. А открыв, удивлялась: «Что вы тут стоите?»

Памятным был и 70-летний юбилей Крепкогорской.

– Она надела платье на мелких пуговичках и застегнула все их неправильно. Девять утра, и уже пьяная! – возмущается Галина. – Два месяца я возила на свои деньги продукты, кормила Музу. Она ни разу не отдала долг. А Юматов всегда отдавал деньги даже за сигареты.

Муза все воспринимала так, будто ей обязаны. Зависть у нее была к Жоре. Кричала ему: «Ты без образования, что ты споришь со мной! А я – сталинская лауреатка!» А он ей: «Муза, не путай звание сталинского лауреата со сталинской стипендией!» Она была всего лишь стипендиаткой.

Крепкогорская слыла высокомерной. Когда Юматов лежал в тюремной больнице, захожу в подъезд, вижу с консьержкой стоит сестра Юматова – рубашки ему принесла, просит передать. Я говорю, чтобы она шла в квартиру. Сестра отказалась. Музе рассказала об этом.

А она: «Еще чего! Что ей у нас делать!» Георгий Александрович жаловался: «Муза презирает мою родню! Когда я соглашаюсь на роли, жена мне всегда ставит условие, чтобы ее тоже в этот фильм брали».

– Юматов никогда не говорил о романах на стороне, – дополняет Надежда. – А Муза, мне, постороннему человеку, рассказывала о своих любовниках!

Женщины с ужасом вспоминают, какой беспорядок царил в квартире супружеской четы.

– Когда я пришла к ним в дом в первый раз, мух было в квартире ужас сколько! – рассказывает Надежда. – Решила в кухне прибраться. Открываю дверцу одну у мойки, а оттуда целый рой! Оказалось, там гнилая картошка. Понятно, откуда мухи. А Муза удивилась, сказала, что забыла, где картошка, и искала ее!

Надежда и Галина вспоминают все новые подробности семейной жизни Юматова.

– Как-то раз мне Жора позвонил: «Сегодня Муза возвращается из санатория, не можешь приехать?» – рассказывает Галина. – Я приехала, убралась.

И вдруг Музон в дверях, увешанная простынями, сервизами в коробках, с вазами. Она всем жаловалась, что живет бедно, что Юматову не на чем спать, нечего носить. Всё ей там дали. Уехала в санаторий с одной сумкой. А приехала на машине с прицепом.

Да они бедными не были. Во дворе напротив их подъезда стоял гараж с машиной, «Волга» у них была.

– Муза любила подарки получать от поклонников. Как-то при мне звонит по телефону. Какой-то Юрий, поклонник, говорит, что хочет навестить Юматова. Муза отвечает: «Не стоит, у меня голова болит». А потом вдруг: «Что? Записывайте адрес».

Оказывается, поклонник куртку кожаную хочет подарить. В другой раз врач-офтальмолог звонила при мне. Сказала, что Георгию очки шикарные хочет презентовать, закуски всякие привезти. Привезла варенье, помидоры, огурцы и красивые черные очки…

– Они получали пенсию, сбережения имелись. Просто Муза была никудышной хозяйкой. Да, она, конечно, болела, но все-таки запустила жилье не только поэтому.

Она никогда не утруждала себя работой. И за мужем не ухаживала. Я жалела Жору. Брала домой его грязное белье постирать. Однажды смотрю: а трусы уже все в дырках. Пошла да купила. Он такое неудобство передо мной испытывал.

И признался, что не надевает нижнее белье под брюки, потмоу что у него всте трусы в дырках, – рассказывает Галя.

Актер мог сутками лежать и смотреть в одну точку

После смерти Юматова женщины перестали навещать его жену. И причиной послужил один случай, когда Надежде едва не пришлось отвечать за мнимую пропажу.

– Мы как-то с мужем заночевали у Крепкогорской, – делится Надежда. – И вдруг утром она объявляет, что у нее пропали драгоценности.

А кроме нас, никого в доме и не было. Я перепугалась: подаст в милицию, как объясняться? Муж говорит мне: «Ищи драгоценности, и больше нашей ноги здесь не будет!» Я посмотрела в общей комнате, где ночевала, – ничего нет, в Жориной, где она спала, – тоже. Тогда говорю: «Я иду в третью комнату». А в нее нам было запрещено входить. Открыла дверь, не вижу, какой там пол.

На нем гора мусора – бумага, платья, обувь. И посередине лежат два здоровых баула. При этом мебель шикарная – «Людовик XVI», модный в то время гарнитур, белый. Я бумагу стала отшвыривать. Смотрю, кулон золотой валяется. Показываю его Музе. Она: «А где ты его нашла, я думала, в гостинице потеряла».

А когда были в гостинице? Она называет 80-й год! 14 лет валялся кулон. И она не видела, не убиралась. В баулах лежало грязное белье. Натыкаюсь в одном из них на шкатулку. Она говорит, что это не те драгоценности.

В ней хранились золотые вещи. Потом нахожу и вторую шкатулку. Там-то и оказались якобы утерянные те самые драгоценности. С тех пор я к ней ни ногой!

В последний раз Галина с Крепкогорской разговаривала незадолго до ее смерти.

– Она позвонила мне накануне своего дня рождения – 19 июня 1999 года, просила приехать к ней. Я поняла: она хочет, чтобы я убрала ее квартиру перед торжеством.

А я обиделась на нее, что она не дала мне ни одной фотографии с похорон Георгия. Ну я под благовидным предлогом отказалась.

Ее хоронили 29-го, в один день с Евгением Моргуновым. Кстати, Юматов ему однажды по морде дал за то, что он плохо отозвался о Музе…

– Но мы не про Музу хотели вам рассказать, – на прощание говорили мне поклонницы Юматова. – Главное – пусть все знают: Георгий Юматов не убивал! Он прикрыл свою непутевую жену. Поступил, как настоящий человек и мужчина!

Ольга Светлова.

Выпивка превратила вдову Георгия Юматова в чудовище