У известного актера пропала дочь

17 сентября знаменитому актеру Георгию Менглету исполнилось бы 100 лет. Его вдова, актриса Нина Архипова, любезно пригласила к себе в гости нашего репортера. Она не так давно отметила 91-летие, но, несмотря на возраст, полна сил и сейчас пишет мемуары о знаменитом муже, в которых намерена открыть много тайн.

Огромная «профессорская» квартира вблизи ипподрома досталась Нине Архиповой от второго мужа, писателя Бориса Горбатова. Сюда, женившись на актрисе, пришел и Георгий Менглет. Нина Николаевна принимает нас в гостиной, которую она до сих пор называется «комнатой Жорика». Здесь все так же, как при его жизни.

– Нина Николаевна, ваше детство пришлось на тяжелые двадцатые годы. Наверное, многое пришлось пережить?

– Не то слово! Я вообще осталась сиротой. Когда мне было десять лет, не стало мамы. Она застрелилась! Потому что от папы ушла, а у него что-то там получилось или не получилось с другой семьей. В этом я по малолетству не разбиралась.

Мама была очень привязана к отцу, ведь они вместе прошли Гражданскую войну – от Сибири до Украины. Через какое-то время умер и мой отец. Я осталась одна. Никто за мной не приехал, ни в какой детский дом не забрал. Я продолжала ходить в школу, училась в седьмом классе. А потом сама приняла решение поступить в театральное училище при Театре Вахтангова. Там и вышла в первый раз на сцену. Это было в 1939 году.
 

– Вашим первым мужем стал композитор Александр Голубенцев.

– Интереснейший, образованный, гораздо старше меня! Композитор, дирижер, театральный режиссер… Конечно, я влюбилась! И мы, не расписавшись, стали жить вместе и уехали в эвакуацию в город Омск. Там у нас родилась дочь Наташа. При этом он даже после рождения ребенка не хотел идти в загс! Уж не знаю, почему, но уговорить я его не могла…

В Омске мы буквально голодали, особенно зимой 1942 года. Я голод переносила легче других, потому что и раньше жила впроголодь. Я вообще лет до сорока постоянно недоедала, думаю, именно поэтому так долго живу! Мы с подругой были прикреплены к госпиталю для слепых, куда попадали молодые бойцы, навсегда потерявшие зрение. У них был шок, многие не могли с этим смириться. Нашу семью от голода спасло то, что после рождения дочери у меня было очень много молока.

Я им кормила и соседских детей, и себя, и свою дочь, и мужа. Я из этого молока даже делала лепешки! Однажды, когда об этом узнали мои друзья, некоторых даже вырвало. Ну, дура, что рассказала им, надо было молчать!

– А как вас свела судьба с писателем Борисом Горбатовым?

– В 1943 году мы вернулись в Москву с дочкой и мужем. К тому времени я охладела к Александру, поняла, что превращаюсь с ним в домохозяйку, все вертится вокруг него… А годы-то шли! И тут я встретила Горбатова. До этого он был женат на актрисе Татьяне Окуневской. Там произошла такая история, ее в 1948 году арестовали у него на квартире. Поскольку они жили в гражданском браке, Бориса не тронули. Только сказали ему: «Об этой женщине – забудь!» Но забыть он не мог и потом еще много лет помогал ей, даже когда влюбился в меня. И это притом что раньше отношения их складывались плохо. Окуневская прямо в его квартиру приводила мужчин и, главное, не пускала к ним жить его замечательную маму.

Когда мы с Борей поженились, она сразу переехала к нам и стала нашей любимой бабушкой, центром семьи на долгие годы.

У Бориса было слабое здоровье, огромные проблемы с давлением. Когда он начал меня уговаривать выйти за него замуж, я не знала, что все так серьезно. Он писал мне письма, ухаживал… Я же очень страдала из-за того, что нужно расставаться с мужем, ведь у меня от него дочь, ей было всего восемь лет. Помню, мы летели с гастролей в самолете с артистами и я плакала, говорила: «Господи, ну что же мне делать? Оставаться с мужем или уходить к Горбатову? Да хоть бы этот самолет упал!» На что мне Вера Марецкая, сидящая рядом, с испугом сказала: «Что вы! Тогда ведь и мы все с вами упадем!» И я извинилась за свои слова. А сказать «да» Горбатову заставил меня Константин Симонов: «Сколько вы будете ему морочить голову? Скажите «нет» или «да»! Он очень болен… Если вы ему откажете – он умрет!» И я ушла от мужа, пообещав ему вернуться в семью, когда Горбатов выздоровеет.

А наша дочь, которая очень любила отца, стала жить на два дома. Ей жалко было папу. Первые годы мы жили хорошо, разъезжали, отдыхали. А в последний год он уже не вставал. При этом все держал в себе, не жаловался, скрывал свое состояние. Мы прожили всего лишь четыре года, нашим детям, двойняшкам Лене и Мише, было по году, когда он умер. Я осталась жить с его мамой вот в этой самой квартире.

– И после этого познакомились с Георгием Менглетом?

– Да я его давно знала! Просто все в театре знали, что я осталась с двойняшками на руках, без мужа. Все жалели меня, и Жорик тоже постоянно спрашивал, как у меня дела. Доспрашивался до того, что уже не мог без меня! И женился, взяв на себя троих моих детей, а ведь у него еще была взрослая дочь Майя и даже внук Лёша. Бабушка, мать Горбатова, Менглета обожала, и это повлияло на мое решение. И он всю эту ораву взял на себя. Его дочь Майя на него очень рассердилась! Она яростно налетела на отца и считала его уход предательством. Обижалась потом много лет. А он ничего не мог с собой поделать. Любовь наша продолжалась до последнего дня. Вот он сидит в этом кресле, старенький уже, а я иду с посудой. И он говорит: «Дай мне ручку поцеловать!» И так все время. У нас до последних дней сохранились не просто дружеские, а именно любовные отношения. Правда, ради них приходилось чем-то жертвовать. Менглет не отпускал меня из дома ни на один день, я со слезами отказывалась от съемок в кино, потому что видела – он просто умрет без меня!

– Менглет умер 1 мая, в день вашего рождения. Что-нибудь предвещало его уход?

– Конечно, он болел. Но мой сын Миша, врач-реаниматолог по профессии, поддерживал его в форме, и мы не ожидали, что все произойдет так быстро. Вечером перед сном я спрашивала его: «Ну расскажи, что ты мне готовишь завтра?» Он отвечал: «Это сюрприз!» А в шесть утра ему стало плохо, вызвали скорую, ему поставили капельницу. Он взял меня за руку и попросил: «Только не отдавай меня в больницу!» Я пообещала. И он откинулся на подушку, прикрыв глаза. И вдруг врачи сказали мне: «Пожалуйста, выйдите отсюда!» А потом сообщили, что он умер. Я просто не могла поверить, кричала, чтобы что-нибудь сделали. Мне казалось, врачи допустили какую-то ошибку…

– То есть в конце концов вы помирились с дочерью Менглета?

– Да, с Майей отношения постепенно наладились. Она была вынуждена обратиться к нам, когда сильно заболела ее мама. Потому что знала, что мой Миша – замечательный специалист, спасший жизни многих людей! Майя сама захотела, чтобы ее маму положили в его отделение. И он существенно облегчил ей жизнь. А после того как она умерла, Майя приходила к нам домой и в итоге сказала: «Я вижу, что папе тут хорошо». Майя не хотела уезжать из страны. У нее хорошо складывалась карьера – снималась в кино, играла в театре. Но характер у нее такой, что она говорила людям правду в лицо. Так что ей вместе с мужем Леонидом Сатановским пришлось написать заявление об уходе из театра. В то же время ее старший сын уехал жить в Австралию, там женился. Сначала Майя и Лёня приехали просто посмотреть, как он живет. А потом, когда их младший сын-ученый тоже эмигрировал, стали готовить документы на выезд.

После смерти Жоры мы с Майей стали совсем хорошо общаться, они звонили, приезжали, а потом вдруг пропали.

Поскольку они сменили квартиру, я не могу им дозвониться. Беспокоюсь, не случилось ли чего, ведь я знаю, что муж у Майи тяжело болел. Она не позвонила даже в день рождения Жорика, хотя раньше всегда это делала. В этот день ко мне в гости пришли тридцать человек из Театра сатиры – Саша Ширвиндт, Миша Державин, Вера Васильева… И все удивлялись, почему Майя не дает о себе знать. И в театре ждали ее звонка, думали, что она захочет широко отметить 100-летний юбилей отца. Не знаю даже, что и думать…

– Вы в театре уже не играете?

– Мне пришлось уйти из театра из-за артрита, стала сильно болеть нога. Кстати, когда я в прошлом году снималась у Михалкова, он мне сказал: «Я могу вам оплатить операцию в Германии». И я уже было согласилась, но мой сын Миша был против. Он считает, что операция меня убьет. Сейчас со мной в квартире живет дочь Лена со своей семьей и Михаил. К Михаилу иногда приходят его друзья, например родной брат Тани Самойловой, Алексей.

– Про него постоянно говорят, что он не то бросил свою знаменитую сестру, не то упек ее в психушку…

– Таня всегда была такой... В актерской среде знали, что она периодически попадает в лечебницу. Она действительно временами была не в себе. Я сама в этом убедилась, когда однажды участвовала с Самойловой в одном творческом вечере. Лучше ей от таких мероприятий отказываться! Но то, что говорят о нищете и заброшенности Тани, абсолютная неправда.

Знаю, что Алексей Самойлов продал родительскую квартиру, дачу и деньгами поделился с ней. Но с братом отношения плохие. Но у Тани были плохие отношения и с ее знаменитым отцом, актером Евгением Самойловым. И с сыном они не общаются, несмотря на то, что она говорит, что он к ней приезжает. Такой вот сложный характер.

Справка

Нина Архипова – народная артистка РСФСР, с 1943 по 1951 год работала в Театре им. Вахтангова, с 1951 года ведущая актриса Московского театра сатиры. Снималась в фильмах «Ох уж эта Настя!»,  «Утомленные солнцем», «Утомленные солнцем-2», телеспектакле «Проснись и пой!»

Георгий Менглет (1912–2001). Театральное образование получил в ЦЕТЕТИСе (теперь РАТИ). С 1945 года служил в Московском театре сатиры. В первом браке с Валентиной Королевой родилась дочь Майя, ставшая актрисой. Снимался в фильмах «Победа», «Следствие ведут знатоки», играл в телеспектаклях «Проснись и пой!», «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

Фото из альбома Н. Архиповой

Читайте также

Актер Леонид Броневой сделал первые шаги после инфаркта и перенесенной операции

В США умер известный актер Эрнест Боргнайн