Алёна Свиридова: Моё жизненное кредо – делать то, что мне нравится

Заслуженная артистка России Алёна Свиридова рассказала о своём новом клипе, снятом в США, и о том, почему у неё не сложились отношения с телевидением.

— Алёна, ваш новый клип под названием «Ранен» — знаковая работа для вас, и, как вы говорили у себя в соцсетях, может стать таким же прорывом, каким был «Розовый фламинго»?

— Я сравнила скорее с масштабностью съёмки и её качеством. Да и с «Фламинго» я не знала, что он будет прорывом. На самом деле я никогда не знаю, будет что-то прорывом или не будет. Но мне кажется, что именно эта работа получилась очень хорошей. И мне, конечно, хотелось бы, чтобы она стала прорывом.

— А с украинским клипмейкером Аланом Бадоевым вы ведь сотрудничаете уже не первый раз?

— Да, это вторая наша совместная работа. Первой был клип «Травушка», совсем другой по характеру. И я, конечно, восхищаюсь многогранностью этого режиссера. Он способен просто резко переключаться между жанрами. Алан — это такое самое значимое за последнее время моё человеческое приобретение. Я очень рада, что мы знакомы и вместе работаем. Очень глубокий и талантливый человек. Я очень довольна результатом.

— А где географически снимали всю эту красоту?

 — Это в пустыне неподалёку от Лос-Анджелеса. Когда снимали, был очень холодный ветер, просто ледяной. И то, что мы там так радостно улыбаемся, было на самом деле очень непросто.

— Лейтмотивом клипа является гитара. Это именно художественное решение или вы и правда любите на ней играть?

— Дело в том, что клип представляет песню из моего альбома «Город-река», вышедшего под Новый год, а он весь акустический. До этого мы сделали акустическую программу, из которой и вырос альбом. И, собственно говоря, я немножко поменяла жанр. Теперь я работаю исключительно с этой программой. Мне это очень нравится, я весь концерт не только пою, но и играю как полноправный музыкант. И у нас 15 ноября будет большой сольный концерт в Москве, в Vegas City Hall, как раз с этой программой.

— Последует ли за этим масштабным событием тур по России?

— Я надеюсь, но мне трудно давать сейчас прогнозы по поводу больших туров. Есть программа, и я её буду работать.

Я считаю, что вышла на новый уровень, как это ни странно звучит. Вроде гитара и гитара, все на ней играют. Тем не менее мне удалось как-то уйти в альтернативу. То есть при тотальном засилии электронной музыки мне в какой-то момент захотелось сделать абсолютно живую историю. И если даже погаснет электричество, наша программа вообще ничего не потеряет. (смеётся) Мы просто выйдем — две гитары, контрабас и небольшой барабанчик перкуссионный — и всё равно всё сыграем. Вот какая история. И с тех пор, как мы стали работать именно так, я встречаю очень тёплое отношение зрителей, которые оказываются в ситуации «здесь и сейчас». Это всё очень близко и тепло. Потому что вот этот деревянный акустический звук очень благотворно действует, и эти вибрации натуральные как-то очень приятно воспринимаются человеком. Если бы я была учёным, то, наверное, я бы могла провести исследование влияния акустической музыки на настроение людей. (смеётся) Во всяком случае, оно точно другое, чем от электрической музыки.

— По правде говоря, клип «Ранен» ассоциируется с Энни Леннокс. И вроде бы вы когда-то уже вдохновлялись творчеством этой исполнительницы. Она тоже любит экспериментировать с жанрами. Сейчас следите за её работами?

— Как-то нет, уже давно не обращалась к ней. Но надо посмотреть, да.

— В понимании, скажем так, широкого зрителя вы несколько куда-то запропали. Почему вас редко можно увидеть на телевизионном экране в последнее время?

— Ну, это нужно спросить наверное как раз у работников телевидения. Они считают, что массовая культура должна быть несколько иной. А моё жизненное кредо — делать то, что мне нравится. Я, честно говоря, не совсем понимаю то, что транслирует наше ТВ, и перестала его смотреть уже лет десять как. И не вполне понимаю, кто его сейчас смотрит, и чего они хотят. Поэтому если я сейчас не соответствую массовому зрителю... Ну я как-то ему и никогда не соответствовала.

Просто в 90-е годы, поскольку Советский Союз развалился, у большей части нашего населения — ну, практически у всех — тогда было отрицание советского прошлого. И всё то, что под него не подходило, пользовалось большим успехом. Именно этим я объясняю успех всего того, что я тогда записала. Потому что я потом не стала сложнее, не стала особо другой. Но уже потом как бы всё вернулось на круги своя, и все опять стали слушать «шансон» и всё такое. И из массовой культуры я так несколько и выпала. Наверное так.

— Вы ведь не участвуете во всяких «дискотеках 90-х»...

— Нет. Ну, во-первых, у меня не дискотечная музыка, а совершенно другая. Да и вообще как-то я не участвую во всех этих ретро-историях, потому что я пока ещё действующий музыкант.

— Как вы оцениваете нынешнее состояние отечественной поп-сцены и кто из нынешних исполнителей, на ваш взгляд, представляет интерес?

— Мне очень нравится группа IOWA...

— Причём ведь ваши земляки — тоже из Беларуси...

— Да-а. Катя мне очень нравится, она чудесная. Всё, что мне нравится — там всё есть: и самоирония, и такая отвязанность, и хороший бит — всё, что нужно. Я считаю, что это прекрасная музыка, поэтому говорить об упадке нашей поп-сцены я не могу.

Мне, как ни странно, очень понравился и альбом Монеточки. Очень нестандартно. Я вот его слушаю в машине, и не то что один раз прослушала и забыла — нет, именно слушаю.

Всегда можно найти то, что тебе близко. Ещё мне понравился последний альбом Фейса — такой настоящий остросоциальный рэп, каким он и должен быть, с такими зверскими текстами. Мой сын так обрадовался, что он мне понравился, потому что всё, что он мне ставил до этого, я слушать не могла. А вот это мне очень хорошо зашло.

— Сейчас очень популярны телевизионные музыкальные шоу. У вас ведь тоже был такой опыт в «Один в один»...

— Еще «Три аккорда» не так давно... Участие мне вообще понравилось — это было очень интересно, менять жанры. Кроме того, живой звук на съемках, прекрасный оркестр. И даже то, что это был «шансон», меня никак в моих же глазах не умалило. Я вовсе не кривила душой и пела те песни, которые мне нравятся, сама выбирала репертуар. В общем, я получила большое удовольствие от этого. Ну и потом посмотрела всё это в интернете, поскольку «телик» я не смотрю.

Понимаете, я не могу, когда что-то включено и звучит фоном. Для меня это мучительно. Если я, допустим, слушаю музыку, то я её специально слушаю, вникаю в текст и во всё. У многих людей это просто привычка — когда телевизор работает всегда как фон, а для меня это раздражающий элемент, поэтому он у меня и отсутствует.

— С кем из коллег-артистов вы поддерживаете дружеские отношения?

— Я со всеми в дружеских отношениях. Когда мы встречаемся, мы радуемся, болтаем. В интернете обмениваемся картинками. Вот мне Лариса Долина часто присылает всякое, я ей тоже присылаю.

— То есть интернет способствует общению?

— Способствует, да. Вот мне вчера Саша Маршал прислал две своих новых песни. Он их просто под гитару напел и говорит: «Ну как тебе?» И песни действительно чудесные. С Володей Пресняковым, опять же, общаемся... Ну то есть все те, с кем я в одно время начинала.

А с новыми я как-то мало пересекаюсь. Из новых, например, Юлианна Караулова — мы даже периодически пьём кофе. Но мы живём рядом, поэтому иногда пересекаемся.

Достаточно плотно дружим с Денисом Клявером. У него работает мой брат, играет на гитаре. И поэтому у нас уже такие прямо совсем семейные отношения, братские.

— Чего только не писали о вашей личной жизни. Сейчас мы уже можем успокоить читателей, что у вас в этом смысле всё в порядке?

— У меня уже 10 лет как всё в порядке в личной жизни. Ничего не изменилось с тех пор, как были все эти передачи «Пусть говорят», «Секрет на миллион» и прочие «радости». Кому интересно, могут пересмотреть, там полностью исчерпывающая информация.

— Как вам удаётся быть в такой замечательной форме? Что бы вы посоветовали нашим читательницам в этом смысле?

— Я бы посоветовала, во-первых, найти какой-то стержень, вокруг которого строится твоя жизнь и который позволяет быть тебе ну хотя бы в чём-то уверенной. Вот я уверена в музыке и в том, что я абсолютно точно занимаюсь любимым делом. Поэтому каждый день я предвкушаю новое: о, круто, вот это я сейчас послушаю, а тут я позанимаюсь на гитаре, а потом поиграю на рояле, а здесь мне ещё надо позаниматься на губной гармошке (потому что на концерте у меня есть один с ней номер), и ещё танцевальную песню мне сделать очень хочется... И вот это такая ось, вокруг которой строится моя жизнь.

Я понимаю, что не могу выйти на сцену «тяжелой», располневшей. Потом, ведь когда два часа играешь и на тебе висит тяжёлая гитара, то на следующий день болят все мышцы. Потому что она реально тяжелая, и с ней ещё и скачешь. Мозоли, опять же, от игры на гитаре. У меня руки не похожи на женские, ногти обрезаны под корень. И когда я прихожу делать маникюр такой гигиенический, маникюрши падают в обморок...

Ну и вот этот самый стержень позволяет мне просто радоваться жизни. И ещё я очень люблю движение. Мне искренне хочется встать и побежать. То есть я себя не заставляю это делать, а именно хочется.