Моисеев: Инсульт и больница – страшнейшие периоды жизни

Переживший инсульт заслуженный артист РФ Борис Моисеев откровенно рассказал, о чем сожалеет и чем дорожит в жизни.

[:rsame:]

Недавно эксцентричному танцовщику, актеру и певцу Борису Моисееву исполнился 61 год. Многие сомневались, что Борис оправится после инсульта и научится ходить. Однако артист не только полностью восстановился, но и снова запел. Болезнь отступила.

Музыкант рассказал все, что чувствует, в откровенной беседе с «Собеседником»:

– Одна из моих песен – «Глухонемая любовь» – посвящена маме, ее любви ко мне и моей любви к ней.

У мамы была очень тяжелая судьба, ей многое пришлось пережить. Она родилась в семье польских евреев и до 1925 года носила фамилию Мойсес, у нее было восемь братьев и сестер. Мойсесы имели свою кожевенную фабрику, которая выпускала обувь и сумки, но из-за гонений на евреев в Европе им пришлось бросить бизнес и уехать в Белоруссию.

[:image:]

В 16 лет маме пришлось стать взрослой, она поступила на кожевенный завод в Могилеве. Потом вышла замуж, в 1941 году родился мой старший брат Анатолий, а еще через два года на свет появился мой средний брат Марик.

Конечно, маме одной было очень тяжело. Она верила, что война закончится, муж вернется и все наладится. Однако ее супруг – профессиональный музыкант, дирижер одного из военных оркестров Белорусского фронта – с войны не вернулся, потому что в Прибалтике встретил женщину, в которую влюбился. Об этом он сообщил маме в письме, сказал, что назад не приедет, потому что она не сможет сделать его жизнь яркой.

[:rsame:]

Мама осталась одна с малышами на руках. Но справилась! Подняла всех трех сыновей. В этом году ей исполнилось бы 100 лет, но трагический случай унес ее жизнь.

В то время я был по контракту Госконцерта за границей, и, когда мама умерла, мне никто не сообщил. Организаторы боялись, что я поеду на похороны, сорву гастроли в Америке, а это очень большие деньги. И я не знал, что мамы не стало, но в день ее смерти мне очень захотелось сказать ей, как я ее люблю. И я сел писать ей письмо, которое она, конечно, не прочла...

У мамы был сахарный диабет, она уже не могла ходить, лежала. И вот однажды к ней в дом ворвался глухонемой сосед, подошел к кровати и стал бить ее собственным костылем. Он ничего не слышал и в полумраке темной комнаты плохо понимал, где находится. Потом оказалось, что он просто перепутал этажи и даже не знал, кому нанес страшные удары. От побоев мама скончалась.

На похоронах меня не было. Когда вернулся и все узнал, сразу пошел на ее могилу, поставил памятник, каждый год езжу на кладбище, чтобы почтить ее память.

[:image:]

Но знаете, моя мама мной очень гордилась, поддерживала во всем, любила смотреть мои выступления по телевизору. Ей даже Пугачева писала письмо, благодарила за мое воспитание. Я маму видел только живой, поэтому она и сегодня для меня живая. Перед сном я могу с ней поговорить, она для меня и сейчас самый близкий и родной человек.

– Борис, вы довольно долго жили в Америке...

[:rsame:]

– Да, в 90-х годах у меня там был серьезный контракт, но мне пришлось разорвать его, потому что я больше не мог там находиться. Моя родная Россия, мой любимый город Москва тянули меня домой, я заплатил солидную неустойку и вернулся. Тут меня встречали очень тепло, было много концертов, гастролей...

– Да, ваше шоу словно привнесло в страну новую культуру, одни костюмы чего стоили.

– На самом деле многие костюмы у меня были еще до Америки, в Литве. Просто они оказались такими актуальными, что в них и сейчас можно выходить на сцену. Мне не раз предлагали попробовать себя в качестве дизайнера, но я все время отказывался, потому что нельзя размениваться, нужно заниматься своим делом. Я музыкант, а не дизайнер.

Сначала я занимался своим проектом – трио «Экспрессия», потом сольной карьерой. Хотя было время – я как хореограф ставил номера для олимпийской сборной страны по фигурному катанию.

[:image:]

Иногда я думаю, что надо было бы, наверное, какой-то свой бизнес начать. Но когда? То спектакль нужно выпускать, то альбом записать, то сшить восемь костюмов, то ехать на гастроли. Так что я зарабатываю только тем, что несу людям радость. Поймите, у меня нет такого дня, чтобы я проснулся и не знал, что же мне делать. У меня с утра график плотный, и мне это нравится. Для меня безделье – это беда.

[:rsame:]

Вспоминаю то время, когда я лежал в больнице и не мог выступать. Это был страшный период моей жизни. У меня на холодильнике всегда висит график, где написано, когда нужно репетировать, когда ехать на примерку, когда приедут журналисты, когда общаться с авторами песен. И я по инерции искал глазами этот список дел, а его не было. Эта пустота пугала меня.

Понимаете, когда нет дел, я словно старею, у меня портится настроение, мне ничего не хочется. А когда мне нужно куда-то ехать на гастроли, то словно крылья за спиной вырастают, мне нравится быть в гуще событий. Друзья знают, что я с удовольствием собираю чемоданы. Они смеются, что на десять дней я беру, например, двадцать футболок, хотя ясно, что я не успею их все надеть.

Говорят, что я веду себя, как ребенок, но я такой. Мне нравится ощущать детство внутри себя.

После болезни, когда была реабилитация, только мысль о сцене спасала меня, я хотел скорее дать концерт, встретиться со зрителями.

Кто-то даже критиковал моих помощников, обвинял, что они эксплуатируют меня. Эти люди не понимали, что без выступлений я не могу. Я бы просто погиб без работы. Все мои близкие друзья знают об этом. Желание снова встать в строй помогло мне встать на ноги, я заново научился говорить, ходить, петь.

– Как вы сейчас себя чувствуете?

– Хорошо, принимаю витамины, у меня дома есть велотренажер, поэтому ежедневно кручу педали.

[:image:]

И каждый день совершаю пешие прогулки, выхожу в сад «Эрмитаж», гуляю, прохожу мимо катка... Ко мне постоянно подходят люди. Мне уже не 18 лет, но молодежь, увидев меня, останавливается и говорит: «Ой, Боря, привет. Как дела? Как здоровье? А мы вас по телевизору вчера видели! А мне ваша песня такая-то нравится! Спасибо за песни, Боря». Не Борис Михайлович, а Боря. То есть они принимают меня, как своего, это очень приятно. Иногда меня окликают и вовсе по-семейному: «О, смотрите, вон наш Борька пошел!»

Мне нравится общаться с людьми, я очень люблю ходить в магазин за продуктами. Конечно, у меня есть помощница по хозяйству, но она у меня в квартире наводит порядок, а в магазин я сам хожу и на рынок. Я с удовольствием соблюдаю традиции и торгуюсь с продавцом, скидываю цену. Не ради денег, ради общения, самого процесса.

– Неужели продавцы уступают?

– Конечно, причем тоже с удовольствием. Но часто мне что-то дают и бесплатно. Однажды мы с концертом приехали в Одессу, у нас образовалась пара свободных часов, и мы с моим администратором Сергеем Горохом отправились на Привоз. Что там началось! Подхожу, хочу купить что-нибудь, ну, к примеру, сало. Мне выбирают лучший кусок, заворачивают, кладут в пакет и денег не берут.

[:image:]

Мы потом шутили, что Привоз на час остановил свою работу, потому что приехал Боря Моисеев. Мне, могилевскому еврейскому мальчику, приносили творог, колбасу, мясо. Час мы там гуляли и увезли два багажника продуктов, потому что каждый продавец хотел меня угостить по-свойски. Потому что все считали меня своим.

– И куда же вы дели столько продуктов?

[:rsame:]

– Раздал своему коллективу, пусть едят, все свежее, вкусное, подаренное от чистого сердца. Это был удивительный случай. Сейчас меня тоже часто узнают, какие бы я шарфы, шапку, очки ни надевал, кто-то все равно подойдет и спросит: «Когда вы приедете в наш город? Мы очень любили песню, что вы пели с Людмилой Гурченко, жаль, что ее больше нет». Когда я еду за рулем, другие водители мне сигналят, приветствуют. И мне приятно.

– Борис, а какой вы водитель?

– Я внимательный и аккуратный водитель, у меня, тьфу-тьфу, ни одной аварии не было. Сразу после выхода из больницы сел в свой «Мерседес». Некоторым кажется, что я не очень сосредоточенный человек с детским характером, все время думаю о чем-то, но, когда я на дороге, все меняется. Я знаю, что я не один, что от меня зависит безопасность не только моя, но и окружающих, поэтому собираюсь и еду, соблюдая правила.

– Борис, все знают,что вы человек стильный и любите хорошо одеваться. Когда последний раз были на шоппинге?

– Да, я тщательно слежу за одеждой. Недавно обновил гардероб, для этого специально поехал в Нью-Йорк.

[:image:]

Мой стиль немного изменился, я стал одеваться строже. Раньше любил яркие цвета, сейчас склоняюсь к более спокойным. Теперь мне нравятся черно-белые тона, которые я только дополняю какими-то яркими деталями.

Сейчас вспомнил, как однажды принимал участие в новогоднем выпуске украинского шоу «Модный приговор», который вел Андрей Данилко. Я пришел в черном костюме и в белом пальто, и Верка Сердючка говорит: «А вот перед нами новый образ, который называется «Сытая пенсия». Я бы, конечно, не сказал, что я пенсия. Я просто повзрослевший мужчина.

Да, я люблю дорогие вещи, знаю толк в моде. Теперь я импозантный мужчина в накрахмаленной рубашке с роскошными запонками и галстуками. Я сам покупаю себе одежду, но могу попросить совета и у Вали Юдашкина. Сейчас мы с командой делаем новую программу, и Валентин мне очень помог, придумал сценические костюмы. Я был на шоу Юдашкина 8 марта в Кремле. Валя всегда приглашает меня на праздники, в том числе и домашние.

Так же хорошо мы дружим с Аллой Борисовной, она уже меня раза три-четыре приглашала в гости и машину за мной присылала, но я до нее так и не доехал. Но обязательно доеду, очень хочу увидеть малышей Аллы и Максима.

Знаете, я сейчас очень сожалею, что не завел детей в свое время. Более того, я очень завидую Филиппу Киркорову, что он не упустил свое время и стал папой. А я из-за своей работы этого не сделал и очень жалею, что у меня нет такого близкого человека, которому бы я передал свою любовь и заботу.

Хотя сейчас у меня из Израиля приехал племянник Вадим, я купил ему квартиру, он сразу нашел работу, он отличный стилист. Я очень рад, что рядом находится родной человек.

[:wsame:]

[:wsame:]