Проклятие наследства Зыкиной

– Да, действительно, опись изъятого составляет больше двадцати страниц убористым почерком, – подтвердил «Собеседнику» адвокат наследников Георгий Левчук. – Обнаружены личные вещи Людмилы Георгиевны, концертные костюмы, шубы, картины, разнообразная кухонная утварь и даже ее автомобиль «Тойота Камри». Следственные органы вывозили это добро несколькими машинами и не один день. И неправда, что все изъятое, как писали в прессе, уже передано наследникам. Теперь это вещдоки, сейчас следствие выясняет, каким образом они оказались в доме Свинковой. Пока уголовное дело против нее было возбуждено за самоуправство. Если умысел наживы докажут, то ей уже будет инкриминирована другая статья – «кража».

– А что по поводу знаменитых драгоценностей Зыкиной, которые оцениваются в 7 млн долларов?
– При обыске найдена лишь незначительная их часть. Татьяна Александровна Свинкова ничего не поясняет, во время обыска она была в шоке. Мне, как представителю четырех наследников, мотивы ее поступков непо­нятны.

– Как – четырех наследников? Речь ведь все время шла о трех: детях сводного брата Людмилы Георгиевны – Сергее, Георгии и Кате Зыкиных? Кто же четвертый?

– Я не уполномочен пояснять. Со временем все узнаете.

Помочь нам связаться с кем-либо из наследников адвокат отказался. О тайнах семьи великой певицы рассказал Александр Карпухин, сын двоюродной сестры Людмилы Георгиевны – Нины Павловны Воробьевой. Александр почти семь лет проработал в ансамбле «Россия» заведующим постановочной частью, а сейчас вместе с матерью живет в деревне Михальки Тверской области, в доме на берегу Волги, когда-то построенном Зыкиной для себя. За несколько лет до смерти она подарила его сестре с племянником.

– После смерти матери Людмилы Зыкиной ее отец снова женился, в этом браке у него родился сын Александр, – рассказывает Карпухин. – Человек он был не очень здоровый психически, к тому же сильно пил. Людмила Георгиевна, добрая душа, уж намыкалась со своим сводным братом. Он переезжал с места на место, женился не один раз. Жены от него уходили, дети – Георгий, Катя и Сергей оказались брошены, воспитывались в интернате.

Сначала Людмила Георгиевна купила брату дом рядом с их интернатом в райцентре Наровчат Пензенской области, потом отправила туда свою мачеху, чтобы за детьми был пригляд. Но в конце концов забрала и брата, и детей к себе в Москву. Брату-то она квартиру сумела выбить там же, где жила – на Котельнической набережной, только в соседнем подъезде, а дети были с ней. Пыталась она их учить, в люди вывести, но не очень успешно.

Мне рассказывали другие родственники, что они из дому постоянно убегали, даже вещи выносили. Тяжелое детство, что ли, сказывалось. После смерти их отца Людмила Георгиевна купила всем троим по квартире. Они их благополучно, извините за выражение, просрали. Насколько я знаю, Сергей и Жора вернулись в Наровчат, а в Москве осталась одна Катя. Я ее спросил на похоронах Людмилы Георгиевны, чем она занимается. Говорит, вышла замуж, родила ребенка, снимает квартиру где-то в Лефортово. Сейчас они рассказывают, что хранили в квартире Людмилы Георгиевны на Котельнической набережной свои документы, ценные вещи. Это неправда, они исчезли из ее жизни очень давно.  

– Их подвели ко мне на похоронах познакомиться, – говорит мать Александра Карпухина Нина Воробьева. – Я спросила у них: что ж вы, милые детки, пришли только к холодным ногам Людмилы? Где ж вы раньше были? Ничего не ответили.

– Кто четвертый подпутался к наследству, не знаю. Но, честно говоря, не верю, что у Сергея Зыкина достало ума начать дело об открытии наследства, подать заявление в милицию, – продолжает Александр Карпухин. – Я считаю, что под его именем работает кто-то другой. То есть заявление-то он, может, и написал, но когда что-то найдут, то ни ему, ни другому брату с сестрой однозначно ничего не достанется. Не настолько они хваткие и умные. Сергей вроде теле­мастер всего лишь. Жора, насколько я знаю, на краснодеревщика учился. Катя то на повара училась, то в ресторане работала. В нашей большой родне есть люди более деловые и ушлые, свои фирмы имеют, и то они не захотели связываться с этим наследством, потому что понимают, насколько это темное дело. Себе дороже вникать – можно и жизни лишиться и в тюрьму сесеть, так как подчерковеческая экспертиза докажет их причастность. Мы с мамой были очень близки с Людмилой Георгиевной, это была ее идея – перевезти маму из Орловской области сюда, в этот дом под Тверью, но сами мы никогда ничего не просили.

– А что вы о Татьяне Александровне Свинковой думаете?

– Она подлая. Скорей всего и за ней, как за Сергеем Зыкиным, тоже кто-то стоит. Но ради справедливости скажу, что многие вещи из квартиры на Котельнической набережной были вывезены в Михалево, где прошли обыски, еще при жизни Людмилы Георгиевны, потому что тот дом они со Свинковой строили вместе и вместе собирались там жить.

Татьяна Свинкова, помощница Людмилы Зыкиной:

– Я сейчас как раз на могиле Людмилы Георгиевны, она на меня смотрит, поэтому ни слова неправды вы от меня не услышите. Я этих детей знаю, поскольку Людмила Георгиевна их воспитывала, а я была рядом с ней. Судить их, говорить о материальном на могиле не хочу. Тот же Сергей уже взрослый человек, ему 32 года, он сам знает, что делает. Как бы дальше ни пошло, я все равно была очень счастливым человеком и остаюсь им, потому что Людмила Георгиевна была в моей жизни. У меня остались собаки, которых она очень любила – дворняжки Умка и Марсель. И три кошки. Тоже с улицы. Да мы и сами с улицы, если разобраться. Слава Богу, на животных не претендуют. Так что нормально, семья осталась.