Валерий Леонтьев скрывает внебрачную дочь

В этом году народный артист Валерий Яковлевич Леонтьев отмечает рубиновую свадьбу – 40 лет жизни с супругой Людмилой Исакович. Большую часть времени пара проводит в Майами, где у Людмилы и Валерия особняк, с ними вместе живут их любимые собаки. Казалось, для счастья есть всё, но в этом благополучном списке не хватает… детей. За годы совместной жизни супруги так и не родили ребеночка. Но это согласно официальным источникам, на самом же деле друзья юности артиста уверены, что у Валерия есть взрослая дочь.

Ходил в школу в макияже

Этой истории более сорока лет. Валерий Яковлевич не всегда был эстрадной звездой. Свой путь он начинал рабочим ткацкой фабрики в приволжском городе Юрьевце. В свободное от уроков время парень работал валяльщиком.

– Семья Леонтьевых жила не шикарно, – вспоминают бывшие соседи звезды. – Валерке же хотелось быть не хуже других. Вот и зарабатывал сам. В школу ходил в поношенном клетчатом свитере, а на вечера являлся одетый с шиком. На скромную зарплату он мог позволить себе приобрести только ткань, а шил все сам. Жители Юрьевца, хорошо знавшие семью Леонтьевых, свидетельствуют, что Валера, будучи подростком, экономил каждую копеечку. Его любимым магазином была местная «Косметика и галантерея». Подсчитывая на детской ладошке копеечки, он часами мог выбирать кружева и пуговицы для своих новых нарядов.

– Валерий с детства отличался от остальных ребят, – вспоминают школьные учителя. – В те времена в школе даже девочкам краситься запрещалось, а тут парень ходил в макияже, реснички подкрашивал, частенько дефилировал на каблуках, лицо мазал кремом «Снежинка». Бывало, сядет на задней парте, кудряшки свои теребит, они у него на проволочки походили.

– Дело было классе в 10-м, – вспоминает одноклассница Валерия Татьяна Плаксина. – Меня родители к новогоднему карнавалу одели как картинку. Папа служил в Германии и привозил ткани, которые у нас были дефицитом, а мама из них шила модные вещи. Перед самым концертом присмотрела среди нарядов для наших школьных спектаклей корсет – захотелось стать еще стройнее. Вдруг появился Валера и стал этот корсет у меня отбирать. Выхватил и бросился наутек, а я за ним погналась. Давай мы этот несчастный корсет друг у друга выхватывать, а он как треснет пополам… Валерка – в слезы! После этого мы долго с ним не разговаривали, он все дулся на меня.

– Конфликты с одноклассниками у Леонтьева случались частенько, но были два друга, которые понимали этого неординарного парня и защищали его. За одной партой с ним сидел Сергей Трухин. Ему Валерий доверял все сердечные тайны. По словам Трухина, с восьмого класса к Валерию была неравнодушна некая Катя Костерина.

По воспоминаниям одноклассниц, Катя была из тех девочек, которые начинают рано курить и уже в переходном возрасте подкрашивают волосы. Характером она походила на маму Валерия – Екатерину Ивановну – была очень волевой. Местные мальчишки ее уважали, побаивались. Кавалеров она к себе на пушечный выстрел не подпускала. А через несколько лет Костериха, как ее называли однокашки, стала учительницей начальных классов Екатериной Дмитриевной.

– Катя опекала Валерку, – вспоминает Трухин. – Они вместе участвовали в самодеятельности льнопрядильной фабрики. В 10-м классе отец Валеры заболел и отправился с женой, мамой Валеры, к себе на родину в Анапу. Доктора порекомендовали Якову Степановичу перебраться к морю. На семейном совете было решено оставить сына доучиваться в школе в Юрьевце. На том и порешили. Благо парень не пил и не курил. Вот тогда Катя и стала для него незаменимым человеком. После окончания школы Валерка еще два года, как рассказывают старожилы, болтался в Юрьевце. Костерина переехала к нему жить. Обуютила скромный домик, который после отъезда родителей начал приходить в упадок. Каждый день Валерия ждал вкусный ужин, в выходные молодая хозяюшка пекла вкусные пироги.

Она, говорят, умела экономить. Накопила на новые добротные туфли Валере, заставила его купить несколько новых рубашек, а сама, чтобы соответствовать своему суженому, прикупила стильное, как сейчас говорят, пальтишко. Отношений влюбленные не оформляли, жили в гражданском браке. Говорят, что Валера втихаря к свадьбе готовился, все свободные смены на фабрике брал, да еще на почту устроился газеты разносить, на кирпичном заводе подрабатывал.

Отомстила любимому за измену?

Все было чинно и пристойно в этой молодой семье. Но только на фабрике иногда влюбленным намекали, что все уже хотят на их свадьбе погулять. И вот однажды как гром среди ясного неба Юрьевец потрясла новость, что Катя выходит замуж! Но не за Леонтьева, а за соседа Гену Стафеева. Тем не менее было странно, что Катя до сих пор продолжает жить в доме Валерия. Слух пошел, что между ней и Валерой пошел разлад. Она не хотела возвращаться в отчий дом и якобы договорилась пожить у Валеры на правах хорошего друга. Многие в Юрьевце уверены, что таким образом Катя отомстила Валерию, возможно, застала его с кем-то другим…

Уже через несколько дней после Катиной свадьбы Валерий объявил, что уезжает в Москву учиться на артиста. Больше его в Юрьевце никто не видел. Вскоре Катя родила девочку Иру. Эта история каждый раз вспоминается и обсуждается среди одноклассников, когда они собираются тесной компанией за рюмкой водки. Однокашки перемывают косточки Валере и Кате. Говорят, разлад у них произошел из-за того, что Катя никуда с ним не хотела уезжать. В ее планы не входило покорять столицу. Она хотела нарожать Валере кучу детишек.

Сама Костерина никогда не комментировала эту историю. Отцом своей дочери Ирины – девушки с вьющимися волосами и синими глазами – она всегда называла своего мужа Гену Стафеева. Геннадия уже нет в живых, он умер от алкоголизма. Ирина, как и ее мама, стала учительницей.

– Возможно, – считают местные жители, – Валерий уехал из Юрьевца, опасаясь ответственности, боялся на себя в столь нежном возрасте взваливать бремя отцовства. А теперь и вовсе открещивается от жизни в провинциальном приволжском городке.

Сама Костерина о своем друге детства и гражданском муже наотрез отказывается говорить.

– Подите прочь! Приехали тут детей внебрачных искать, – в сердцах кинула учительница начальных классов, когда мы попытались поговорить с ней о Леонтьеве.

– Ничего говорить о Валере не буду, – гневно кричала Екатерина Дмитриевна. – Он обо мне не вспоминает, а я с какой стати буду о нем говорить?
 

Наталья Гришина