Почему доступных квартир и домов в России нет и пока не будет?

Жилищная тема – лучший фундамент для любой политической платформы. Но меняются эпохи и режимы, а мечты о комфортном и недорогом жилье так и остаются для многих недостижимыми.

Купленной квартиры три года ждут (как минимум)

Жилищная тема – лучший фундамент для любой политической платформы. Но меняются эпохи и режимы, а мечты о комфортном и недорогом жилье так и остаются для многих недостижимыми.

– В Москве в среднем на человека приходится 20 квадратных метров, в то время как в Европе эта норма составляет 30–40 метров, а в Америке и того больше, – рассказал «Собеседнику» гендиректор аналитического консалтингового центра компании «Миэль» Владислав Луцков.

С учетом имущественного неравенства получается: у кого-то хоромы и дворцы, а где-то несколько поколений ютятся в коммуналке без всякой надежды на улучшение ситуации. Строят в России все еще мало – по самой скромной статистике порядка 2,5 миллионов семей с платежеспособным спросом не могут его удовлетворить. То есть деньги у них есть, а подходящего предложения нет. Еще больше семей, у которых нет никакой возможности улучшить свои жилищные условия. Рынок новостроек по большому счету – рынок продавца. Число строительных площадок ограничено, и большинство девелоперов торгуют квадратными метрами по принципу «бери, что дают».

– При заключении договора на покупку квартиры нам еще навязали договор на оформление квартиры в собственность – а это 50 тысяч рублей за «однушку». Мы заикнулись, что за такие деньги можем и сами сходить в регистрационную палату, на что менеджер ответил, что тогда сделка не состоится. Пришлось подписывать. И таких, как мы, много. В 2008 году мы отдали 50 тысяч, а собственность получили только через три года, – рассказывает покупательница квартиры в одном из строящихся микрорайонов Москвы Светлана Теплухина.

Сегодня многие суды Москвы завалены заявлениями на признание таких «кабальных» договоров недействительными: кризис 2008 года, когда клиенты исчезли из офисов застройщиков, а большинство строек оказалось перед угрозой заморозки, сбил лишнюю спесь с девелоперов.

Долгострой

С другой стороны, кризис стал удобным прикрытием для оправдания типично российской беды – долгостроя. В большинстве случаев это лишь уловка, так как стройгиганты имеют чаще всего свою производственную базу и цемент, панели, оконные рамы, двери достаются им по себестоимости. И тем не менее застройщики всеми силами стараются избегать указывать в договорах срок окончания строительства, либо штатные юристы ухищряются выдумывать такие юридические формулировки, глубокий смысл которых становится понятен, только когда срок наступил, а квартиры все нет.

– Законодательство ужесточается, но остаются лазейки, которыми застройщики пользуются. Теперь по 214-му Федеральному закону девелопер обязан указывать срок сдачи дома, чему мы были очень рады. Но по мере приближения этой даты наша радость уменьшается: компания в сроки явно не укладывается, а санкций за это в договоре никаких не прописано! – сокрушается владелец квартиры в новостройке в одном из подмосковных районов Игорь Пантелеев.

Ниже плинтуса

Обладатели свеженапечатанных квартирных ордеров наверняка будут удивлены, узнав, что, по оценке экспертов, в России действуют более жесткие, чем в Европе, нормативы качества. При этом российские девелоперы умудряются сдавать строительный полуфабрикат с щелями толщиной в руку, кривизной стен, перепадами плит по 10 сантиметров и чаще всего малопригодный для проживания. «Доведение до ума» такой жилплощади часто вылетает в приличную сумму с пятью-шестью нулями. Среди риелторов ходит байка, как купившему квартиру иностранцу никак не могли втолковать, почему его квартира с бетонными стенами по периметру так не похожа на картинку из глянцевого буклета, по которому он выбирал себе жилье.

– Теоретически можно указать все недоделки в специальном акте приемки квартиры, но на практике оказывается, что заделать швы, щели и выровнять неровности самому проще и результат будет гарантированный, – выражает мнение многих покупателей Светлана Теплухина.

Кто так строит?

Свежеокрашенные фасады новеньких высоток в одном из новых микрорайонов столицы, как театральные декорации, служат ширмой для реального положения дел. Таджики и киргизы малюют подъезды, но не слишком живо: говорят, зарплату не видели уже 3 месяца. Их работодатель – один из подрядчиков главного застройщика. Рабочие – конечное звено в некороткой цепочке подрядчиков и субподрядчиков, по которой прокачиваются финансы, поэтому деньги до непосредственных исполнителей если вообще доходят, то с большим опозданием. Строители говорят, что они – уже третья бригада.

Предыдущие две ушли, так как им не платили.

– Подрядчикам удобно – набирают работяг, преимущественно из гастарбайтеров, которые и по-русски-то не очень хорошо говорят, кормят их обещаниями и «завтраками», но не платят. Когда те отчаются и покинут стройку, набирают следующую партию. Экономичный способ! – сплевывает сигаретку старший над рабочими, назвавшийся бригадиром.

Работяги, честно сказать, в долгу не остаются: срезают только что проложенные провода электрики, выносят трубы – в качестве натуроплаты, которую конвертируют в рубли в ближайшем пункте приема цветмета. А те, кто ожидает своих квартир, возвращаются снова на отметку «зеро» и ждут, пока пустые стены обрастут коммуникациями. В этом замкнутом круге есть, конечно, место проверяющим органам, но принципиально они на ситуацию не влияют. На вопрос «Почему?» бригадир делает известный всем шуршащий жест пальцами.

С изнанки новенький район местами напоминает гетто. Работяги обживают нижние этажи новостроек, где устраивают себе лежанки и импровизированные туалеты. По улицам бродят члены их семей – женщины в цветастых юбках и чумазая малышня. По сути, они такие же заложники ситуации, как и покупатели квартир в этом районе: одни не могут выехать, другие – въехать.

– Мы для них – как невидимки. Только лично я написал порядка 20 писем в разные инстанции вплоть до ОБЭП, прокуратуры, администрации района и приемной президента. В ответ приходят стандартные отписки. Многие из них в точности повторяют один и тот же текст, – поделился с «Собеседником» член инициативной группы соинвесторов строительства жилья Николай Пахомов.

Недоступное жилье

Строительная отрасль – это гигантский кусок экономики, который обогащает своих владельцев и аффилированных с ними чиновников и проверяющих с щедростью приличной нефтяной трубы. Эксперты признают, что именно строительство – одна из самых коррупционных и взяткоемких отраслей. Откаты здесь являются частью процесса, применяются практически на каждом этапе – от проектирования до сдачи дома – и составляют примерно 10% от сметы. Неудивительно, что тендеры и конкурсы на застройку чаще всего выигрывают одни и те же участники. По некоторым оценкам, рентабельность строительства «по-российски» составляет более 100%.

– Главные затраты девелоперов связаны не столько с процессом строительства жилья, сколько с «сопутствующими» расходами. А это выкуп земли, приобретение технических условий и нагрузка в виде необходимости строить социальную инфраструктуру – поликлиники, школы, детсады, – перечисляет Владислав Луцков. – Учитывая все эти затраты, у застройщика остается не такая уж большая прибыль – 15–20%. Но это если делать все по-честному.

На самом деле на строительном рынке легче выживать тем компаниям, которые могут получить землю, техусловия по, скажем так, упрощенным схемам, а строительство поликлиник и школ могут оттягивать сколь угодно долго. Это компании, которые работают под крышей чиновников. И их прибыли столь высоки, что хватает, чтобы входить в список «Форбс» и обеспечивать безбедное существование своим покровителям во власти.

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика