Ты украдешь, а я сяду?
Россия вырвалась на первое место в Европе по раскрываемости краж. В чем же секрет такого невиданного успеха следственной и судебной машины?
Россия вырвалась на первое место в Европе по раскрываемости краж. В чем же секрет такого невиданного успеха следственной и судебной машины?
Воры по вызову
Недавно наше любимое МВД озвучило фантастическую цифру. Оказывается, в России раскрывается почти половина квартирных краж (только за первые пять месяцев этого года их в стране было 54,1 тысячи). То есть раскрывают молодцы Нургалиева почти по 5 тысяч краж в месяц, или по 165 в день, или по 7 в час (если учесть, что органы трудятся круглосуточно). Словом, в России каждые десять минут кого-то да ловят.
Вот только зверь бежит на ловца почему-то исключительно на Руси. По статистике в год у нас происходит в среднем 152 с половиной тысячи краж и раскрывается 46,2%. А вот в скрупулезной Германии из 48,4 тысячи краж полицаи распутывают только 16,5%. Немцам на смех. Даже хваленый Скотленд-Ярд расписывается в беспомощности перед прозорливостью российских анискиных, изобличая лишь 14,7% из 60,1 тысячи квартирных воришек.
Вот ведь незадача. Громкие заказные убийства наши правоохранители который год раскрыть не в состоянии, зато скромные кражи щелкают на лету. Похоже не столько на всплеск профессионального таланта сыщиков, сколько на отсутствие такового. Большую часть преступлений просто вешают для галочки на бомжей, бывших зэков или покойников (нет тела – нет дела).
А на днях московское управление СКП всерьез взялось за сотрудников столичного ОВД «Отрадное». Стражи порядка хватали на улице прохожих, избивали их и заставляли совершать кражи, которые тут же по горячим следам сами и раскрывали. Вот вам и статистика.
Впрочем, для мнимого раскрытия любой кражи нужны не только липовые доказательства, но и решение суда, который, как правило, на уголовные проделки милиционеров смотрит сквозь повязку Фемиды.
Кто ищет – найдет
Как это происходит, давайте рассмотрим на примере конкретного случая. На днях в «Собеседник» пришла жительница Подмосковья Наталья Аксенкина:
– Следствие решило, что мой сын Андрей вместе со своим двоюродным братом Алексеем и их знакомым Виктором Андриановым 18 декабря 2008 года ворвались в масках в жилой дом и украли сумку с двумя миллионами, – пояснила Аксенкина. – Ограбленный в одном из налетчиков опознал Андрианова, но лишь после того, как ему показали фотографии подозреваемых. Жена пострадавшего тоже сначала опознала уже Алексея, но потом от показаний отказалась: у Алексея – дефект речи, а грабитель говорил чисто. А моего сына и вовсе никто не видел (грабителей было двое). Его арестовали, наверное, просто потому что он – брат. А то, что в день ограбления у нас дома были гости и видели Андрея – это за алиби не считается.
Тем не менее именно у Андрея Аксенкина оперативники нашли основные улики. Первым делом они обыскали его комнату, с особой тщательностью двигали несколько раз диван, под которым сначала ничего не было, а потом вдруг обнаружилась маска.
– Шапка была чистая, ни одной пылинки, а за диваном – пыль, – удивляется понятая Ирина Абрамова. Дальше поводов для удивлений было еще больше.
После комнаты оперативники пошли по сараям. Попросили открыть первый, где была куча коробок, но даже не стали его смотреть, зато во втором, заброшенном и не запирающемся, чувствовали себя как дома и в темноте за несколько секунд, словно уже знали, где что лежит, откопали из груды старых покрышек украденную сумку, правда, уже без миллионов. Вещдоки просто бросили в обычный пакет, лишь позже запечатав его бирками с поддельными подписями понятых. Отпечатков пальцев на шапке не нашли, на сумке и не искали.
Суд: нарушений нет
За 11 последующих месяцев у дела сменилось три следователя. Все ходатайства о проведении экспертиз каждый из них добросовестно отклонял. А деньги милиционеры даже не пытались искать (ни в домах, ни в сараях). Видимо, они искали только виновных. Но что важно, Зарайский горсуд тоже не особенно щепетильно возился с арестованными ребятами, каждому дав по 8 лет.
– Всем одинаково, несмотря на то, что участие в преступлении, например, моего сына даже косвенными свидетельскими показаниями не подтверждается, – возмущается Аксенкина.
Но судью Бирюкова это не очень-то волновало. Все ходатайства даже о зависимых от следствия экспертизах, в том числе об использовании детектора лжи, он также вежливо отклонил:
– Нет оснований.
От алиби обвиняемых и от показаний в их пользу пострадавшей отмахнулся:
– Неточности в показаниях не могут ставить под сомнение их объективность.
По поводу подделок подписей понятых и возможности фабрикации улик отчитался:
– Оснований сомневаться в добросовестности должностных лиц, участвующих в проведении следственных действий, нет.
А найденную сумку и вовсе постановил уничтожить, вместо того чтобы вернуть хозяйке… Значит, и правда искали не украденное, а виновных.
Оборотни в мантиях
Суд вышестоящей инстанции за зарайского коллегу заступился, решив, что его судейство не было предвзятым. А то, что Бирюков ходатайства отклонял, так нарушений в том нет: ведь он их перед этим рассматривал.
Дело это, конечно, не резонансное, но именно из таких вот незначительных процессов и складывается общая судейская картина и липовая милицейская статистика. Корпоративная солидарность влечет за собой безнаказанность. Неудивительно, что судьи в России с каждым годом наглеют все больше и больше, все сильнее дискредитируя третью власть. Они не только выносят абсолютно левые приговоры, но сами зачастую становятся фигурантами уголовных дел.
Судья в Иркутске, к примеру, загремел под следствие за стрельбу в кафе и изнасилование 19-летней практикантки в судейском гараже. Судья в Татарстане заказал убийство местного коммерсанта своему знакомому милиционеру. На Нижегородчине осужден глава суда, заказавший бизнесмена из страха потерять должность. А в Удмуртии теперь уже бывший судья убил и расчленил посетителя прямо во время приема. А все это творится потому, что многие люди в черных мантиях полагают, что могут скрыть за ней все свои столь же черные дела.
Впрочем, в этой беде Россия не одинока. В конце прошлого месяца судья Дарницкого суда города Киева с криком, что он «пожизненно неприкасаемый», открыл стрельбу по посетителям сельского бара. Пострадавшие теперь проходят по делу в качестве… обвиняемых. Ну прям как это нередко бывает у нас.
Воры по вызову
Недавно наше любимое МВД озвучило фантастическую цифру. Оказывается, в России раскрывается почти половина квартирных краж (только за первые пять месяцев этого года их в стране было 54,1 тысячи). То есть раскрывают молодцы Нургалиева почти по 5 тысяч краж в месяц, или по 165 в день, или по 7 в час (если учесть, что органы трудятся круглосуточно). Словом, в России каждые десять минут кого-то да ловят.
Вот только зверь бежит на ловца почему-то исключительно на Руси. По статистике в год у нас происходит в среднем 152 с половиной тысячи краж и раскрывается 46,2%. А вот в скрупулезной Германии из 48,4 тысячи краж полицаи распутывают только 16,5%. Немцам на смех. Даже хваленый Скотленд-Ярд расписывается в беспомощности перед прозорливостью российских анискиных, изобличая лишь 14,7% из 60,1 тысячи квартирных воришек.
Вот ведь незадача. Громкие заказные убийства наши правоохранители который год раскрыть не в состоянии, зато скромные кражи щелкают на лету. Похоже не столько на всплеск профессионального таланта сыщиков, сколько на отсутствие такового. Большую часть преступлений просто вешают для галочки на бомжей, бывших зэков или покойников (нет тела – нет дела).
А на днях московское управление СКП всерьез взялось за сотрудников столичного ОВД «Отрадное». Стражи порядка хватали на улице прохожих, избивали их и заставляли совершать кражи, которые тут же по горячим следам сами и раскрывали. Вот вам и статистика.
Впрочем, для мнимого раскрытия любой кражи нужны не только липовые доказательства, но и решение суда, который, как правило, на уголовные проделки милиционеров смотрит сквозь повязку Фемиды.
Кто ищет – найдет
Как это происходит, давайте рассмотрим на примере конкретного случая. На днях в «Собеседник» пришла жительница Подмосковья Наталья Аксенкина:
– Следствие решило, что мой сын Андрей вместе со своим двоюродным братом Алексеем и их знакомым Виктором Андриановым 18 декабря 2008 года ворвались в масках в жилой дом и украли сумку с двумя миллионами, – пояснила Аксенкина. – Ограбленный в одном из налетчиков опознал Андрианова, но лишь после того, как ему показали фотографии подозреваемых. Жена пострадавшего тоже сначала опознала уже Алексея, но потом от показаний отказалась: у Алексея – дефект речи, а грабитель говорил чисто. А моего сына и вовсе никто не видел (грабителей было двое). Его арестовали, наверное, просто потому что он – брат. А то, что в день ограбления у нас дома были гости и видели Андрея – это за алиби не считается.
Тем не менее именно у Андрея Аксенкина оперативники нашли основные улики. Первым делом они обыскали его комнату, с особой тщательностью двигали несколько раз диван, под которым сначала ничего не было, а потом вдруг обнаружилась маска.
– Шапка была чистая, ни одной пылинки, а за диваном – пыль, – удивляется понятая Ирина Абрамова. Дальше поводов для удивлений было еще больше.
После комнаты оперативники пошли по сараям. Попросили открыть первый, где была куча коробок, но даже не стали его смотреть, зато во втором, заброшенном и не запирающемся, чувствовали себя как дома и в темноте за несколько секунд, словно уже знали, где что лежит, откопали из груды старых покрышек украденную сумку, правда, уже без миллионов. Вещдоки просто бросили в обычный пакет, лишь позже запечатав его бирками с поддельными подписями понятых. Отпечатков пальцев на шапке не нашли, на сумке и не искали.
Суд: нарушений нет
За 11 последующих месяцев у дела сменилось три следователя. Все ходатайства о проведении экспертиз каждый из них добросовестно отклонял. А деньги милиционеры даже не пытались искать (ни в домах, ни в сараях). Видимо, они искали только виновных. Но что важно, Зарайский горсуд тоже не особенно щепетильно возился с арестованными ребятами, каждому дав по 8 лет.
– Всем одинаково, несмотря на то, что участие в преступлении, например, моего сына даже косвенными свидетельскими показаниями не подтверждается, – возмущается Аксенкина.
Но судью Бирюкова это не очень-то волновало. Все ходатайства даже о зависимых от следствия экспертизах, в том числе об использовании детектора лжи, он также вежливо отклонил:
– Нет оснований.
От алиби обвиняемых и от показаний в их пользу пострадавшей отмахнулся:
– Неточности в показаниях не могут ставить под сомнение их объективность.
По поводу подделок подписей понятых и возможности фабрикации улик отчитался:
– Оснований сомневаться в добросовестности должностных лиц, участвующих в проведении следственных действий, нет.
А найденную сумку и вовсе постановил уничтожить, вместо того чтобы вернуть хозяйке… Значит, и правда искали не украденное, а виновных.
Оборотни в мантиях
Суд вышестоящей инстанции за зарайского коллегу заступился, решив, что его судейство не было предвзятым. А то, что Бирюков ходатайства отклонял, так нарушений в том нет: ведь он их перед этим рассматривал.
Дело это, конечно, не резонансное, но именно из таких вот незначительных процессов и складывается общая судейская картина и липовая милицейская статистика. Корпоративная солидарность влечет за собой безнаказанность. Неудивительно, что судьи в России с каждым годом наглеют все больше и больше, все сильнее дискредитируя третью власть. Они не только выносят абсолютно левые приговоры, но сами зачастую становятся фигурантами уголовных дел.
Судья в Иркутске, к примеру, загремел под следствие за стрельбу в кафе и изнасилование 19-летней практикантки в судейском гараже. Судья в Татарстане заказал убийство местного коммерсанта своему знакомому милиционеру. На Нижегородчине осужден глава суда, заказавший бизнесмена из страха потерять должность. А в Удмуртии теперь уже бывший судья убил и расчленил посетителя прямо во время приема. А все это творится потому, что многие люди в черных мантиях полагают, что могут скрыть за ней все свои столь же черные дела.
Впрочем, в этой беде Россия не одинока. В конце прошлого месяца судья Дарницкого суда города Киева с криком, что он «пожизненно неприкасаемый», открыл стрельбу по посетителям сельского бара. Пострадавшие теперь проходят по делу в качестве… обвиняемых. Ну прям как это нередко бывает у нас.
