Танками по парламенту
В октябре 1993 года Россия едва не свалилась в штопор гражданской войны, а в центре Москвы развернулась ужасная трагедия. Картинка обстрелянного танками и полыхающего пожаром здания Верховного Совета России обошла все телеэкраны мира. Результат противостояния Кремля и Белого дома, только по официальным данным, составил полторы сотни человек убитыми. Неофициальные источники исчисляют жертвы тысячами. «Собеседник» накануне 15-й годовщины трагедии встретился с теми, кто смотрел в эти дни друг на друга по разные стороны баррикад.
Руцкой ругался матом
О политическом конфликте президента Ельцина и председателя Верховного Совета Хасбулатова написано немало. Причин для того противостояния было много, среди которых называют и личную неприязнь президента к главе парламента. Хотя поводом для появления указа №1400 – о роспуске ВС – от 21 сентября 1993 года, конечно, стало не это, а вышедший из-под контроля президента парламент.
Белому дому отключили электричество, телефонную связь и водоснабжение. Здание оцепила милиция, вокруг появились заграждения из колючей проволоки. В сам БД стеклись разношерстные противники ельцинской воли – от коммунистов до фашиствующих баркашовцев из РНЕ («Русского национального единства»). Бойцы обустраивались внизу, в спортзале. Очень пригодились ковровые дорожки с этажей – ими утеплили холодный пол. Обслуга тихо ужасалась.
– Летом 93-го я пришла на работу в столовую Белого дома официанткой, – рассказывает Ольга Мещерякова. – Если бы я тогда знала, какого страха натерплюсь осенью… Я застряла в здании до самого конца – до стрельбы из танков и штурма. К тому моменту в буфете оставались только коньяк, водка и кофе в пакетиках… То есть с продуктами было плохо, зато алкоголя – очень много, и пили защитники Белого дома страшно.
Люди к нам заходили туда самые разные и вели себя очень по-разному. Хасбулатов, например, часто пил кофе с коньяком, был всегда очень тихим, вежливым, всегда платил и обращался ко всем по именам. Руцкой же был резок, громогласен, мог, не стесняясь женщин, выматериться, везде вел себя, как дома… Частенько заходили баркашовцы, девочки их очень боялись. Они производили впечатление отчаянных безумцев.
Баркашовцы ушли подземельем
– Я находился в своей штаб-квартире, когда услыхал о ельцинском указе №1400, – вспоминает Валерий Скурлатов, на тот момент возглавлявший «Партию возрождения». – Сразу по телефону передал своим соратникам, что надо собираться в Белом доме, чтобы защищать его. И сам отправился туда.
По словам Валерия Ивановича, его соратников собралось около десятка.
– Каждую минуту можно было ожидать атаки, и каждый из нас вооружился для отпора чем мог, – продолжает он. – Сам я, кроме участия в руководстве сопротивлением, взял на себя распределение талонов на питание.
У нас было несколько сильных бойцов, мы даже считались «гвардией ФНС», но у нас не было оружия. Его удалось достать баркашовскому РНЕ. Бойцов у него насчитывалось несколько десятков. Поскольку я выдавал им талоны на питание, хорошо знал их реальную численность. Автоматов у них было почти три десятка.
Около десятка автоматов было у отряда «Союза офицеров» Терехова (20–30 бойцов) и у трех десятков милиционеров, охранявших здание. Подъехали также десяток-другой вооруженных бойцов из Приднестровья и с Кавказа.
На второй или третий день нашего сидения в Белом доме по оперативному телефону позвонили офицеры из подмосковной бронетанковой части и сообщили, что готовы выступить на нашу защиту, – вспоминает Скурлатов. – Я посчитал нужным сообщить об этом Руцкому. Его реакция была совершенно неожиданной. Он заорал матом. Мол, не надо нам самодеятельности… Я своим глупым звонком к Руцкому порушил реальную возможность переломить ход событий.
Ближе к полуночи 3 октября началась подготовка к штурму Белого дома.
– Я видел из окна второго этажа, как бэтээры беспрепятственно продвигались внизу, – вспоминает Валерий Иванович. – Какой-то парень выскочил сбоку и кидал в их воздухозаборники бутылки с горючей смесью, которая не воспламенялась.
Пальба то усиливалась, то утихала. К окнам было не подойти – стреляли снайперы. Вскоре начался расстрел Белого дома прямой наводкой из танков.
– Конец наступил под вечер, – говорит наш собеседник. – Нам приказали выходить на улицу к Краснопресненской набережной, сдав оружие. Заняли очередь. Увидел ребят из «Союза офицеров». Они сказали, что отстреливались как могли, но не хватало стволов и патронов. А баркашовцы ушли подземными переходами. Офицеры просили их оставить автоматы, но те не подчинились.
Хасбулатов отказал землякам
– Хасбулатов – не только мой земляк, но и родственник, – рассказывает бывший офицер-десантник, подполковник Аслан Иолев. – Мы из одного тейпа, так что не поддержать его я не мог. У меня должен был начаться отпуск, но вместо родного поселка, куда я собирался, я оказался в Белом доме.
Что бы сейчас ни говорили про Хасбулатова, Руцкого и прочих, крови они не хотели. И старались избежать ее до последней возможности. Один земляк (он погиб при обстреле БД) предлагал Руслану подтянуть в Москву бойцов из Чечни – хотя бы сотни две-три. Это было вполне реально, но Хасбулатов отказался. Он до последнего надеялся, что войны в Москве удастся избежать.
С другой стороны баррикад все выглядело не менее драматично.
– Нашу часть ввели в Москву 30 сентября и сразу поставили в оцепление вокруг Белого дома, – вспоминает участник штурма здания Верховного Совета Павел Солдатёнков, бывший сержант внутренних войск МВД РФ. – Все трое суток, которые мы взводом простояли недалеко от американского посольства, меня не отпускало ощущение чего-то совершенно особенного – вроде Октябрьской революции…
Почему-то страха не было. Страшно стало позже, когда началась стрельба… А у нас не то что боевых патронов не было – даже сухпаек ко второму октября закончился. О нас словно бы забыли. Еще дня два-три – и, думаю, наш батальон либо просто тихо разбежался бы, либо перешел на сторону Руцкого и Хасбулатова.
Когда штурмовали Белый дом, подразделение Павла по-двинули к стадиону «Красная Пресня».
– И хотя мы были далеко от главных событий, одного нашего парня застрелил снайпер, и я до сих пор не знаю, с какой стороны в него стреляли, – говорит он. – А патронов, нам, кстати, так и не дали. Может, и вправду боялись, что «внутренники» присоединятся к защитникам Верховного Совета? Лично я и взвод, которым командовал, к началу штурма БД были так злы на ельцинскую команду и «отцов-командиров», что были вполне к этому готовы. Думаю, протяни тогда Ельцин со штурмом еще дня три, власть бы он потерял точно…