А у вас в доме есть носкоед?

Наш страшный зверь носкоед живет в недрах второго сверху ящика большого стенного шкафа. Дети носкоеда живут в детской, они не локализованы, поскольку носки тоже не сосредоточены в одном месте – они щедро разбросаны по полу, кроватям и даже в ящике с игрушками. Носкоед наш, как выяснилось, непарный –  обязательно съедающий только один носок из пары, чтобы хозяевам было обиднее.
Когда мы с мужем выдумали носкоеда, мы и понятия не имели, что он, оказывается, очень распространен. Шутки ради я набрала в Интернете его название и прочла добрый десяток статей об этом коварном животном. Он бывает, как мы уже знаем, парным и непарным; стиральным (этот обитает в стиральной машине и жрет носки непосредственно там), зловонным (питается только мужскими носками, бывшими в употреблении), ночным и дневным (представьте себе: ночью суешь носки в ботинки – утром один ботинок пустой). Семьи обмениваются наблюдениями и рецептами, в одном доме нашли способ борьбы с носкоедом – завели полное ведро одинаковых носков и по мере необходимости черпают их оттуда... Элементарная и всеобщая бытовая проблема – внезапное исчезновение носка – обретает собственную мифологию. Насколько я успела заметить, все эти истории выдумываются сравнительно молодыми (от 25 до 35) и детными семьями, где сочинение издевательских сказок служит универсальным средством борьбы с бытом.
И, дорогие друзья, какое же это прекрасное средство! Наделить носкоеда характерной внешностью (отчего-то все его владельцы сходятся на том, что он похож на короткошерстную таксу с длинным рылом). Описать его логово, устланное, разу­меется, выкраденными грязными носками. Шантажировать детей носкоедом: ведь если не стирать носки, жадный зверек непременно сожрет их, и в чем ты будешь ходить?! Короче, в отечестве до сих пор не переводятся люди, способные все превращать в литературу – примерно как носкоед, согласно одной из версий, превращает грязный носок в чистый. Он съедает его грязным, выкакивает свежим, а питается вонью.
Одно плохо – сын, наделенный слишком живым воображением, теперь боится отдавать грязные носки в стирку. Он уверен, что без них его личный носкоед умрет с голоду. Хорошо писателю, у которого подрастает доверчивый читатель.