Десять лет без права

Подморозить Россию – идея хорошая, но на полноценную заморозку не хватило то ли мороза, то ли наркоза. А когда под действием всяких обстоятельств – прежде всего кризиса – почва оттаяла, запахло от нее даже хуже, чем в девяностых.

Смотрите: Лужков и Чубайс самозабвенно, с угрозами и переходом на личности спорят о Гайдаре. Юмашева (Дьяченко) и Коржаков обмениваются одинаково сомнительным компроматом. Дискуссия о Сталине сотрясает страну, споры о чернухе и «новой драме» с новой силой разгорелись из-за «Школы», будто пятнадцать лет назад о том же самом не спорили из-за Коляды. Десять лет страна молчала и тут – бац – окунулась в прежнюю повестку. Пришел добрый молодец – небольшой, но по умолчанию считается, что добрый – и типа разбудил спящую царевну. Царевна очнулась и даже функционирует, но слегка подразложилась, и вопросы, которые ее волнуют, давно устарели – так американец Терри Уоллис (я о нем в «Собеседнике» писал) по выходе из двадцатилетней комы все еще опасался советской угрозы и крайне удивился, что к нему приехал русский. В его случае это было трогательно, а в случае России – скорей страшно, потому что возникает естественный вопрос: на что ушли эти десять лет не какой-то там абстрактной истории, а нашей конкретной жизни?

Разумеется, мы за это время народили детей, вырастили не один урожай корнеплодов на даче, построили там не один новый сарай, написали какие-то книги и добились иных личных успехов – хотя большинство состояний либо съедено очередным кризисом, либо отобрано очередными передельщиками. Жители поселка «Речник» тоже небось надеялись, что они чего-то достигли, но тут приехал бульдозер. И вот, озирая нешуточный – как-никак десятилетний – период своего существования, для кого-то оказавшийся самым плодотворным, мы никак сами себе не ответим: куда все делось-то? И было ли что, если при первых же веяниях свободы – половинчатой и жалкой – мы плюхнулись все в тот же 2000 год, в разгар митингов в защиту НТВ? Вон 31 января на Триумфальной Борис Немцов собирает несогласных друзей. Все те же лица, что и тогда. И тот же ОМОН. И те же чувства. И ноль эффекта.

Кто может похвастаться тем, что за это время сделал нечто осмысленное, кроме кустарей-одиночек вроде писателей, кроме врачей и учителей? Кто поучаствовал в действительно масштабном проекте, вывел Родину вперед в науке и культуре? Большинство великих дел – даже в искусстве, в кино, в театре – делается коллективно: ну и где эти дела? Что мы за это время поняли? Что смогли? Ничего: старели под гипнозом, полагая все главные вопросы упраздненными. Выходит, у России два занятия: либо спать, посасывая лапу, либо бешено дискутировать о том, пересекаются ли параллельные.

Впрочем, я не особенно парюсь. Потому что мои-то проблемы – ерунда, а вот России каково?! Представляете, на страницах крупнейших отечественных газет идет горячий спор – сначала о фильме «Царь», а потом и без всякого фильма: имел ли право Иван Грозный истреблять подданных так обильно и изобретательно и кто он после этого – великий православный царь во главе прогрессивного войска опричников или трясущийся параноик и садист.

Мы-то ладно. А вот каково России думать, что 500 лет ее истории ухнули в никуда?