Саммит обреченных

На прошлой неделе в Самаре Россия и Евросоюз поговорили на высшем уровне. Владимир Путин не стал миндальничать и намекнул немецкому канцлеру Ангеле Меркель и главе Евро­комиссии Жозе Мануэлю Баррозу, что мы обречены сосуществовать и сотрудничать, несмотря ни на что. Намек недопоняли.

– Давайте не будем нагнетать ничего – и Россия, и ЕС заинтересованы в развитии отношений друг с другом. Хотим мы этого или не хотим, это все равно будет развиваться, – заявил Путин на итоговой пресс-конференции, обращаясь к своим европейским коллегам. Чтобы никто не сомневался, президент России перешел на язык цифр. Сейчас товарооборот между Россией и ЕС составляет 52%. А, например, Финляндию Россия обеспечивает на 90% энергоносителями.
– Мы договорились почти по всем вопросам, за исключением острых и требующих дополнительного изучения и дополнительной работы. И как правило, это вопросы, которые лежат в сфере экономического эгоизма одной или второй, третьей европейской страны, – заявил Путин, имея в виду под всеми числительными Польшу.
Варшава подпортила саммит, наложив вето на обсуждение нового соглашения между РФ и ЕС из-за эмбарго, введенного Россией на польское мясо. Москва ничего отменять не желает, «заботясь о россиянах, которые могут получить недоброкачественный продукт». Глава Еврокомиссии Баррозу попытался еще раз надавить на президента России на глазах у собравшихся в Самаре журналистов, намекнув, что европейцы кушают польские ростбифы – и ничего, живы.
– С нами наши польские коллеги и друзья не разговаривают уже более года. Слава Богу, есть немецкий канцлер, который представляет их интересы. Будем работать дальше, – закрыл вопрос Путин.
Ангеле Меркель, которую так благодарил наш президент, мясной вопрос здорово испортил обедню. Когда канцлер Германии вступала в права председателя ЕС, она назвала своей главной задачей, чтобы «Европа говорила в один голос во всех внешнеполитических вопросах». А тут такая незадача. Но в следующем месяце ее полномочия на посту председателя ЕС истекают, председательство перей­дет к Португалии, и, по мнению экспертов-международников, мясные проблемы отпадут сами собой. Поговаривают, что, в отличие от Таллина, Варшава не ставила себе задачу воспитывать Россию. Скорее можно вести речь о проблемах субординации между Германией и Польшей. Выяснять отношения с Португалией польские власти не готовы.
Еще один острый угол, который предстояло участникам саммита в Самаре обойти, – проблемы демократии и пресловутые марши «несогласных», которые не столько маршируют, сколько готовятся и конспирируются.
– Что такое «чистая демократия», где вы ее видели? Есть «чистые демократы» у нас где-нибудь в мире, в той же самой Германии? Это всегда вопрос политической оценки и желания увидеть стакан – наполовину полный или наполовину пустой, – «обезвредил» Путин европейских журналистов. И тут же ответил, насколько он сам является «демократом чистой воды»: – Что такое «чистой воды»? Что такое «чистой крови»? Что такое в современном мире быть «чистым немцем» без всякой примеси? Или «чистым русским» без всякой примеси? У нас, знаете, говорят: каждого русского если «потереть» как следует, там татарин появится.
Про марширующих президент совсем не захотел долго рассусоливать:
– Мне они ничем не мешают. Но полагаю, что любые акции должны проводиться в рамках действующего законодательства и не мешать другим гражданам жить нормальной жизнью.
А чтобы европейские товарищи не вздумали давить, вспомнил, как поступают в Европе с неугодными демонстрантами. Меркель попыталась сохранить демократическое лицо и объяснить разницу между демонстрациями (читай: в Эстонии) и намерением провести оную (речь, естественно, о Москве).
А по существу итоги очередного саммита Россия – ЕС весьма скромны. Стороны собираются «активизировать обсуждение отмены визового режима» и ввести на таможне единую электронную систему, чтобы очереди рассосались. Ну… с европейской овцы хоть шерсти клок.