Посмотрим на Питер всего за 50 рублей

Вряд ли будет большим преувеличением назвать денежные купюры полновесной визиткой страны.

Рисунок на деньгах – это своеобразное послание миру – мол, вот они, наши претензии на право остаться в памяти человечества. Кто-то бравирует выдающимися писателями, политиками, художниками. Россия превратила свои деньги в путеводитель по стране. А потому мы продолжаем наш вояж по «рублевой зоне» с гидами из портмоне. На сей раз из Красноярска мы летим в Санкт-Петербург. Ставки растут. Культурологи из Центробанка оценили памятники Северной Пальмиры выше сибирских аккурат в пять раз.

Романтическая банкнота

Если вы выйдете на станции метро «Василеостровская» в Санкт-Петербурге и пройдете вправо по Андреевскому бульвару, дойдете до Невы, а далее прогуляетесь до стрелки Васильевского острова, то как раз и выйдете к Ростральным колоннам, одна из которых стала персонажем пятидесятирублевки. Хотя если с погодой повезет, то лучше не нырять в подземку, а пройтись по Невскому мимо Дворцовой площади и по одноименному мосту выйти к этим 32-метровым столбам. И если вы не забыли дома свой цифровик, то именно здесь, у подножия одной из четырех скульптур, символизирующих реки Волхов, Днепр, Волгу и Неву, работы маэстро Самсона Суханова, сможете повторить пейзаж, изображенный художником на 50 рублях. Лучше всего при этом встать с любимой девушкой у гранитных перил набережной, устремить взор в сторону Петропавловской крепости, приобнять даму и попросить приятеля запечатлеть сию картинку.
Приглядитесь: наш полтинник не просто мертвый безлюдный пейзаж. Это настоящее жанровое полотно. Тут вам и настроение, и лирика, и романтизм, если пожелаете. Просто какая-то love story, которую мы носим в наших карманах и кошельках. И стоящая поодаль от влюбленных одинокая женская фигурка – это тоже целый роман. О неразделенной любви. Три фигурки со спины явил нам художник банкноты, но у каждой есть своя биография. Флер романтизма не чужд граду Петрову. И это он не забывает указать на своей визитке. Признайтесь, глядя на эти фигурки на полтиннике, не вспоминаются ли вам пушкинские строки?

С душою, полной сожалений,

 И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя пиит…

Однако мы увлеклись. Налюбовавшись видами города с Васильевского острова, обратим внимание на главные персонажи полтинника.
Думал ли французский архитектор Жан Тома де Томон, что обычный банковский билет, стоящий ныне чуть дороже двух долларов США, станет подлинным каталогом его творений? Революция 1789 года вышвырнула Томона из родной страны и транзитом через Италию и Австрию доставила в Санкт-Петербург, где он приобрел популярность в высшем свете своими мастерскими рисунками. А в 1804 году император Александр I заказал приезжему архитектору строительство здания Биржи на Васильевском острове. Проучившийся долгие годы в Риме, Тома де Томон навсегда проникся трепетным чувством к античному стилю. И пристрастий своих не менял до конца жизни. Вот почему и одно из главных торговых зданий российской столицы француз решил в виде древнеримского храма – с внушительной колоннадой и портиком, который украшают фигуры Нептуна и двух рек. Рядом же по замыслу архитектора были установлены две Ростральные колонны, ставшие в наши дни главными символами не только острова, но и всего города. И в этом тоже Тома де Томон отдал дань своей страсти к античности. Дело в том, что идея украшать столбы или колонны носами (лат. – rostrum) кораблей побежденного флота противника существовала в Древнем Риме. Иными словами, такие колонны – не что иное, как эдакое сборище скальпов поверженных адмиралов. Внутри питерские колонны имеют винтовые лестницы, ведущие на верхние площадки. На площадках расположены треножники-жаровни. Таким образом, колонны Тома де Томона играли роль маяков. Тогда жгли конопляное масло. С 1957 года в дни праздников огни на Ростральных колоннах питаются газом.
 Между прочим, первая в истории колонна – хранительница морских трофеев украсила Рим в 260 г. до н.э., когда побежден был флот Карфагена. В 1810 году н.э. две ее родные сестры вознеслись на 32 метра к небу Санкт-Петербурга, украшенные чугунными носами триер и бирем. А в 1997 году одна из них пробралась на купюру в 50.000 рублей. Деноминация острыми ножницами срезала три нуля с банкноты, но с творениями Тома де Томона ничего сделать не смогла. И по сию пору с оборотной стороны купюры уже в 50 рублей глаз российского потребителя радуют изображения Биржи и Ростральной колонны. Правда, сам француз не дожил до дня открытия своего детища. В 1813 году он умер, а первые торги начались на Бирже спустя три года.
 Чего только не повидало на своем веку это здание! В 1889 году здесь состоялась первая в России промышленная выставка товаров отечественного производства. Ну, чем не ВДНХ? В 1917 году торговля прекратилась, и тут заседал клуб моряков, благо порт был рядом. Его сменила Торговая палата Северо-Западной области, потом был музей, далее – биржа чернорабочих, энергетический институт… С 1940 года сюда вселился Центральный военно-морской музей. А сейчас власти города рассматривают вариант вернуть зданию его первоначальную функцию – поселить в этих стенах нефтяную биржу. Музею же – найти новый кров.
Удивительно, что не шедевры Франческо Бартоломео Растрелли, не великолепные творения Карло Росси стали денежной витриной Санкт-Петербурга, а заурядные проекты не самого известного мастера. А может, в этом был некий сакральный смысл: пусть финансовой визиткой станет торговое учреждение?
Кстати, Ростральная колонна изображена и на лицевой стороне банкноты. Но лишь ее подножие, у которого сидит в величественной позе дородная дама, высеченная из пудожского камня, привезенного из села Пудость, что под Гатчиной, и якобы символизирующая реку Неву. Вообще-то по задумке Тома де Томона предполагалось, что все четыре скульптуры-реки будут чугунными, однако найти мастера для столь сложной работы не сумели. Так что на банкноте в 50 рублей Нева нарисована аж трижды: на обороте, омывающая набережную стрелки Васильевского острова, на лицевой стороне – плещущаяся у стен «русской Бастилии» – Петропавловской крепости, и в виде аллегории. Правда, приглядитесь: художник с Го­знака, видимо, так увлекся, рисуя пальцы каменной бабе, что изобразил их аж целых шесть на правой ноге!

Берег правый, берег левый…

Есть на полтиннике и еще один весьма важный персонаж – пронзающий облака своим острым шпилем собор Петропавловской крепости. В этом соборе погребены все российские императоры. Хоть нарисовано творение архитектора Доменико Трезини на втором плане и не бросается сразу в глаза, но именно ему на банкноте отведена ключевая роль. Как крепость 300 лет назад защищала только-только нарождающийся Санкт-Петербург, так сегодня собор ее оберегает купюру от подделки, выступая водяным знаком. Так что кому надо – тот узрит его.
И еще об иронии судьбы. В свое время именно Трезини планировал сделать стрелку Васильевского острова центральной площадью города, поскольку с нее открывается изумительный вид на Неву, Летний сад, Петропавловскую крепость. Замысел не удался, место стало бенефисом другого мастера. Зато на купюру Центробанка России попали подарки городу от обоих архитекторов: на работу француза Жана Тома де Томона c противоположного берега Невы смотрит творение итальянца Доменико Трезини.