08.10.2007

Россия-непреемница

.

пытается стать Советским Союзом, но у нее не получается

Суть происходящего в последние месяцы проста: Россия хочет стать Советским Союзом, но у нее ничего не получается. Потому что она и не Советский, и не Союз, считает наш обозреватель писатель Дмитрий Быков.

Грустный римский праздник

Вообразим Рим четвертого века нашей эры, Рим упадка, на грани полного захвата и разграбления, времен мало кому памятного императора Максентия. И вот, допустим, Максентий, все еще пекущийся о римской славе, хотя и растерявший все колонии, решает для подъема римского духа широко, с салютом отпраздновать день победы Цезаря в Галльской войне. Там, правда, четкой даты не было, но будем считать таковой день окончательной капитуляции галльского вождя Верцингеторикса. Произошло это в последних числах февраля 52 года до нашей эры, – и вот, значит, в один из февральских дней четыреста лет спустя устраиваются пышные празднования. Всем предлагается надеть цезарианскую ленточку пурпурного цвета – в пурпурном плаще Цезарь вдохновлял солдат; на всех площадях исполняются воинственные песни, в школах проходит специальный урок с комментированным чтением вслух «Записок о Галльской войне». Потомки ветеранов делятся семейными преданиями. При этом со всех сторон осадившие Рим варвары категорически не хотят высылать своих вождей и даже послов на всенародное римское празднество и отнюдь не проявляют должного уважения к главному празднику империи. Сверх того, римское язычество стонет под напором христианства, в богов никто толком не верит, а бывшие колонии утверждают, что Рим нес им не цивилизацию, а сплошное угнетение вперемешку с эксплуатацией... Короче, я думаю, это был бы грустный праздник – грустный прежде всего для тех римлян, которые имели хоть минимальное представление о собственной истории.

Чем больше мы, тем меньше нас
Россия сегодня очень много машет кулаками, добиваясь международного авторитета. То она руками «Наших» собирается демонтировать эстонское посольство, то устами Сергея Лаврова впадает в почти неприличные истерики, то обещает адекватные и неадекватные, симметричные и асимметричные меры, – а прежнего уважения все нет, а пинки от бывших сателлитов – в первую очередь грузинских и прибалтийских – становятся все ощутимее, а Польша уже принимает эстафету, и чем больше мы шумим, тем меньше нас любят. Все дело в том, что нам категорически нечего предложить, кроме былой славы. Россия профукала все, благодаря чему победила в 1945 году. То есть, может, какой-то резерв стойкости и милосердия еще остался в душе народной, но мобилизовать его сегодня еще трудней, чем большевикам в 1941 году. Как ни крути, но главное противостояние Второй мировой далеко не сводилось к противоборству двух тоталитарных режимов, как это пытаются сегодня представить наши новые внутренние враги и бывшие внешние друзья. Все было несколько не так. Советский Союз – так уж вышло – олицетворял иной тип власти, и на знамени его было начертано много хороших слов: следовал он этим девизам не всегда, но по крайней мере до расовой теории не докатывался. Советский Союз мог противопоставить фашизму кое-что серьезное и мощное – и потому победил. И даже Советский Союз застойного образца, изнемогающий под бременем властного маразма, мог противопоставить западной цивилизации собственную идеологию – пусть ущербную – и собственные достижения, пусть только в культуре и науке. С джинсами у нас, конечно, были проблемы, но в космос мы летали, образование не гнобили и бесплатную медицину не отменяли. То есть плоха эта страна была или хороша, но она по крайней мере была.

В сухом остатке – лишь риторика
Сегодняшней России решительно нечего противопоставить кому бы то ни было. Ни научных, ни культурных прорывов она не демонстрирует уже очень давно, поскольку собственную интеллигенцию загнобила до неузнаваемости. Сырье – хорошая вещь, но гордиться им так же нелепо, как приходить в экстаз от своей национальной принадлежности. Армия известно в каком состоянии, и даже самые современные вооружения не внушат солдатам боевого духа, а командиров не превратят в комбатов образца сорок третьего. Это делается иначе – не ракетами и даже не воинственными речугами, а тем самым духом войска, которого у нас сегодня почти не слышно. Россия образца нулевых – не очень счастливая, не очень умная, довольно тоталитарная страна с минимальной вертикальной мобильностью, полным отсутствием политики и крайне сомнительной оппозицией. Все, что нам остается для повышения собственного статуса – воинственная риторика, направленная в основном в адрес мелких мосек. На крупных животных нам лаять пока не рекомендуется.

И в Штатах не лучше
Скромным утешением в этой ситуации – если кого-то утешают чужие проблемы – может служить то, что Штаты ровно в том же положении. Как сиамский близнец, они обречены ослабеть и деградировать вместе с заклятым врагом: мы были слишком хорошей парой, на этой парности мир держался всю вторую половину XX века. Америка тоже очень старается сегодня быть теми Соединенными Штатами, которых боялись и уважали на Западе и Востоке; там тоже хватает воинственной риторики – и если бы только риторики! Но войны не выигрываются, колонии отваливаются, а то, что говорит о США какой-нибудь Ахмадинежад, гораздо резче и грознее, чем то, что говорит об СССР какой-нибудь Ансипп. Иран, конечно, никогда не был американским штатом – но масштабы сопоставимы. И подкусывая друг друга именно за имперскость, вожди России и Америки не могут не видеть, что беда-то у них общая. Что слоны ослабели и проваливаются в болото, а моськи обнаглели и желают играть в свои игры. В Европе четвертого века тоже никто не вспоминал о том, что Рим был великим цивилизационным проектом. Это стало ясно потом, когда настали междоусобные, темные, варварские средние века.
В это новое средневековье мы и вступаем, и радоваться тут абсолютно нечему. Именно местью средневековых сил объясняются пещерный национализм, прибалтийское чванство, иранская агрессивность, американская слабость и российская беспомощность. Так что как ни печальны и ни бессильны сегодняшние российские попытки быть грозной сверхдержавой,  а прибалтийские и польские попытки пинать мертвых львов еще отвратительнее. Джунгли без львов никогда еще не становились мирным и безопасным местом.

Рубрика: Без рубрики

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика