С любимыми не расставайтесь

Бабье лето 1932 года. Ставрополь. Поэт Александр Кочетков вместе с женой Инной гостит у ее отца. Тесть Кочеткова – известный в городе юрист, краевед Григорий Прозрителев. У него большой хлебосольный дом, где, как и в кисловодском доме самих Кочетковых, все время гости. Александр Кочетков дружил с Максимилианом Волошиным, Мариной Цветаевой, Арсением Тарковским; вместе с женой был в числе тех немногих, кому Пастернак в 1946 году читал первые главы «Доктора Живаго». В литературных кругах Кочетков очень известен – прежде всего как блестящий переводчик Шиллера, Расина, Корнеля, восточных поэтов.
 
К осени 1932 года Александр и Инна вместе уже десять лет. Тот год был не лучшим временем их супружества – весной они пережили серьезный разлад, она жила в Кисловодске, он практически все время находился в Москве и писал друзьям, что «личная жизнь кончилась безобразно и нелепо». Тем не менее лето супруги проводят вместе – и, по воспоминаниям Инны Григорьевны, очень счастливы.

Но отпуск заканчивается: у Кочеткова срочные дела в Москве, он и так уже задержался в Ставрополе, ожидая денег за переводы. 25 сентября он пишет отчаянное письмо во Владикавказ близкому другу Вере Меркурьевой: «Пишу вам в величайшем смятении чувств – не зная, что делать…» – ему нужно ехать, денег нет, достать билеты из Ставрополя почти невозможно…
Когда билет все-таки достали, оказалось, что расстаться супруги никак не могут. В самый последний момент Кочетков идет на станцию и продает драгоценную плацкарту, откладывая поездку на три дня.

Эти три дня, выпрошенные у судьбы, подарили Кочетковым целую жизнь. Поезд, в котором должен был ехать поэт, разбился в пути – «нечеловеческая сила земное сбросила с земли». Московское окружение Кочеткова считало его погибшим. Как вспоминала потом Инна Прозрителева, в первом же письме, полученном от мужа, было стихотворение «Вагон». Позднее Кочетков назвал его «Балладой о вагоне».

При жизни Кочеткова «Баллада» не издавалась ни разу, но прочитана и переписана была бессчетное количество раз .

Имя поэта в итоге затерялось, и одно время считалось, что автор «Баллады» неизвестен. Авторство вернулось к нему лишь в 1966 году, когда стихотворение было опубликовано в альманахе «День поэзии» с легкой руки Льва Озерова, лично знавшего Кочеткова и считавшего его поэтом редкого свойства, но недооцененным.

В «Иронию судьбы» «Баллада» попала, что называется, по стечению обстоятельств. Рязанову ее прочел Зиновий Гердт, который в свою очередь услышал эти стихи от драматурга Александра Володина. Кочеткова и его жену Гердт знал лично – познакомился в Тбилиси в начале 50-х годов и вспоминал их как «ангела и ангелицу», как людей одной породы. Лицо Кочеткова, по его воспоминаниям, невозможно было перепутать «с лицом человека какой-то другой профессии… Он – поэт. Это было написано на его челе. У него был не лоб, а чело. И не глаза, а очи. Светлые-светлые, голубые, выцветшие очи, очень красивые».

Рязанов был оглушен «Балладой».

– Эльдар Александрович настаивал на том, чтобы эти стихи стали песней, – рассказывает Вера Таривердиева, вдова композитора Микаэла Таривердиева, написавшего музыку к «Иронии судьбы». – Но Микаэл Левонович сказал: лучше, если оно будет прочитано под музыку. А музыка… Музыку он услышал внутри себя.