Любовь вопреки

Сначала нам все казалось жутко романтичным. «Совсем как Ромео и Джульетта», – восхищались мы своими тайными встречами. Но настоящие шекспировские страсти были еще впереди…

Новые соседи

Наши семьи не враждовали. Наоборот, между моими родителями и родителями Сережи были хорошие, дружеские отношения. Наши мамы периодически встречались, чтобы вместе попить чайку и обменяться новыми кулинарными рецептами, а папы часто вместе ездили на рыбалку. Когда наши прежние соседи продавали свой дом, мои родители сильно переживали: неизвестно, кто теперь окажется за соседним забором. «Только бы была интеллигентная семья!» – вздыхала мама. «И никаких нуворишей!» – грозился отец. Семья Сережи была практически идеальной. Отец военный, мать – домохозяйка или правильнее будет сказать «хранительница очага», только что вернулись из Германии, где прожили последние 5 лет. Да и сын (то есть Сережа) по счастливому случаю оказался ровесником моего старшего брата, а вскоре стал его одноклассником и лучшим другом. Так Сережа стал часто заглядывать к нам – то помочь Максиму (так зовут моего брата) с домашним заданием, то позвать его на прогулку на катамаранах, то… А еще одной причиной, как это выяснилось вскоре, была я.

Старые традиции, странные традиции

Много ли надо, чтобы между 16-летней девушкой и 17-летним парнем вспыхнула искра? Да еще если интерес подогревается запретом со стороны родителей. А запретный плод, как известно, только слаще. Когда наши пылкие взгляды стали заметны окружающим, мои родители пригласили его родителей в гости. Я готовила угощение на стол под чутким контролем моей матери. И конечно, когда пришло время уходить в свою комнату, освобождая территорию для взрослых разговоров, я не смогла сдержать любопытство и спряталась под лестницей возле гостиной. Я слышала, как пришли родители Сережи – Валентина Николаевна и Василий Федорович, сначала это была обычная светская беседа и обмен комплиментами, но очень скоро тон разговора поменялся.

– Какой восхитительный курник! – отметила угощение Валентина Николаевна.
– Да, это Машина работа, – улыбнулась моя мама.
– Ох и хорошая хозяйка кому-то достанется! – подхватил беседу Василий Федорович.
– Да, как раз об этом мы и хотели поговорить… – продолжила мама. – Видимо, ваш Сережа не в курсе, что у Марии уже есть жених? Не стоит ему у нас так часто появляться… Незачем девочку сбивать с толку. 

Я оцепенела. Какой еще жених?! Неужели все эти шуточные разговоры о том, что я вырасту и выйду замуж за сына папиного друга, они воспринимают всерьез? Как только гости ушли, я вышла к родителям и высказала им все, что думаю по этому поводу. К моему удивлению, родители восприняли мои откровения более чем прохладно. «Дочка, мы делаем все для тебя. В нашей семье, слава Богу, живы традиции. И не тебе их ломать», – отрезала мама и попросила на этом закончить разговор. Традиции?! Это смешно! Нас с Андреем (сыном папиного друга) «помолвили», когда мне было чуть больше двух. И до сих пор они были уверены, что мы обязательно поженимся! И не они одни. Позже я узнала, что родители Андрея вовсю готовились к нашей свадьбе и даже купили квартиру, в которой, по их мнению, должны были жить молодожены. 

Побег

Нет, я не смирилась с таким сценарием. Мы стали встречаться тайно. И чем больше давили на меня родители, пытаясь подготовить меня к скорому замужеству, тем стремительнее развивались мои отношения с Сережей. Пока однажды все это не вылилось в ночь любви на берегу заброшенного пруда. Когда пелена страсти спала, я поняла, что домой мне возвращаться нельзя. Я даже боялась представить, что сделали бы со мной мои родители, узнав, что я «опозорила всю семью». Сережа был в шоке, когда я сказала ему, что у нас нет другого выхода, кроме как бежать куда подальше. Он не мог поверить, что мои родители настолько строги и так жестко, а порой жестоко защищают семейные ценности и традиции. Но я знала, что он меня не бросит и сделает все так, как я скажу. Я осталась ждать у пруда, пока Сережа тайком пробрался в свой дом, взял немного вещей и денег. Затем мы пошли пешком через лес на городской вокзал (на местную станцию нам идти было нельзя, я догадывалась, что родители уже ищут меня). Затем на электричке мы добрались до маленькой деревушки, в которой жила его бабушка. Сережа был уверен, что она поймет нас и не расскажет родителям. Так и получилось. Евдокия Петровна, конечно, поохала, посетовала на современную молодежь, но потом разрешила нам остаться у нее – не выгонять же на улицу! Да и помощь по хозяйству ей была кстати. Хорошо, что эти события пришлись на летнюю пору и за учебу мне не пришлось волноваться, а Сережа к тому времени уже был с аттестатом на руках. Более того, Сережа сумел договориться с директором местной школы, что тот осенью возьмет его на ставку учителя немецкого языка. Мы прожили в деревне больше месяца, а потом до нас дошли сведения, что моя мама сильно больна, и мы решили поехать навестить родителей.

Когда отец открыл мне дверь, на его лице не было ни радости, ни удивления. «Лучше бы ты пропала без вести», – сказал он и отвернулся. Я ответила, что вернулась только ради того, чтобы проведать маму. «Разве она хотела тебя видеть?» – спросил отец. Мне нечего было ответить. Все-таки он разрешил мне пройти к ней. Оказалось, у мамы была пневмония (а не инфаркт, как я себе вообразила). Мама, в отличие от отца, не была грубой, но ее холодная вежливость оказалась еще больнее. Я забрала свои документы и вернулась к бабушке Евдокии.

Родители простили меня, но позже. Они даже нянчили внука (через год у нас с Сережей родился Егорка). Но на помощь от них рассчитывать я не могла. Его родители тоже не проявляли к нам снисходительности. Мы жили в деревне, я закончила одиннадцатый класс в местной школе, а Сережа даже преподавал у меня немецкий. Он так и работал учителем, а я сидела с ребенком дома. И лишь через четыре года мы смогли вернуться к родителям. Сначала жили у его родителей, а затем построили свой дом. Было трудно, но я рада, что мы смогли отстоять свое право на любовь.

Мария Васильева, Ленинградская обл.