Смертная казнь – это второе убийство
В 2010 году в России истекает срок моратория на смертную казнь. Это означает, что высшая мера наказания снова может начать действовать. Сейчас со всех сторон раздается множество «за» и «против». Своим мнением по этому поводу делится народный артист России Марк Розовский:
– Для меня ответ очевиден. Я считаю, что изначально нужно было не мораторий вводить, а в принципе ее отменять. Поверьте, я имею право об этом рассуждать – во время захвата «Норд-Оста» в числе заложников была моя дочь Саша.
Смертная казнь не дает никакого результата. Это не что иное, как второе убийство. Преступник совершил злодеяние, а общество, уподобившись ему, вершит под видом праведного суда злодеяние №2. Пожизненное заключение мне кажется гораздо более серьезным испытанием для убийцы, нежели неприятное ощущение от пули в затылок. Жизнь, сведенная к элементарному существованию, по тяжести десятикратно превосходит короткий миг умерщвления.
Есть и другой резон. Мы живем в преимущественно христианской стране. Когда надо и когда не надо все бьют себя в грудь и говорят об этом. Так вот, если ты носишь на груди крест, так следуй этому кресту. Речь не о том, что преступник не должен понести наказание – оно должно быть неотвратимо. Но оно должно быть человечным. Мы не можем брать на себя функцию Бога и природы – отнимать жизнь. Мы не имеем на это права. Надо помнить, что есть нравственный закон, и руководствоваться им, а не только Уголовным кодексом. Хотите большого террора, пустых полок в магазинах и миллионы якобы запуганных смертной казнью рабов, которые продолжают творить преступления, – заблуждайтесь и дальше.
Смертная казнь сама по себе если и применима, то только в случае, когда совершено преступление против человечества, геноцид народа.
Если преступник руководствовался террористической, фашистской идеей. И то не мне судить. Решать это должен даже не суд, а трибунал.
Причем не назначенный для этого, а постоянно действующий, такой как Гаагский, Нюрнбергский. Это должен быть некий институт, руководствующийся высшими гуманистическими ценностями, которому дано это высшее исключительное право. Когда террорист обрушивает свое злодеяние против мирных безоружных людей, он объявляет им войну и есть основание судить его по законам военного времени. В остальных же случаях, даже если совершено тяжкое преступление, общество должно быть выше преступника.
