Валерий Магдьяш: «Был женат три раза и три раза счастлив»
Вот уже который год зрители надрывают животы, когда на канале ТНТ идет «Наша Раша». Большинство актеров здесь – молодежь. Но поскольку ни в жизни, ни на экране не обходится без стариков, то в шоу прочно прописался Валерий Магдьяш, исполняющий роль трогательного восточного человека по имени Джамшуд. С популярным, но остающимся в тени более раскрученных коллег актером встретилась «ЖГ».
Вот уже который год зрители надрывают животы, когда на канале ТНТ идет «Наша Раша». Большинство актеров здесь – молодежь. Но поскольку ни в жизни, ни на экране не обходится без стариков, то в шоу прочно прописался Валерий Магдьяш, исполняющий роль трогательного восточного человека по имени Джамшуд. С популярным, но остающимся в тени более раскрученных коллег актером встретилась «ЖГ».
Принимают за Швыдкого или Познера
– Как-то на съемках – не «Нашей Раши», а другого фильма – был случай, – начал рассказывать исполнитель роли Джамшуда актер Валерий Магдьяш, – я играл мэра. На мне дорогущий костюм, то ли от Армани, то ли от Версаче. Как говорили костюмеры, стоил около тысячи долларов. В перерыве между съемками я пошел за чем-то в магазин. Возле входа в этот единственный в подмосковном городке магазинчик стояли, точнее, висели друг на друге два мужика. Оба в стельку пьяные, еле языками шевелили. Один поднимает голову, смотрит, как я прохожу мимо в своем крутом прикиде. Толкает второго в бок и говорит: «Видал? Швыдкой приехал!» Второй машет головой: «Да какой, твою-раствою, Швыдкой? Это Владимир Познер!» Говорят, на него я тоже похож.
– Расскажите, как в «Нашу Рашу» попали?
– Шесть лет назад через общий кастинг. Нужен был человек в возрасте, который умеет красноречиво молчать. Я пришел. Гарик Мартиросян увидел меня и сразу сказал: «Вот тот, кто нужен».
– Как чувствуете себя в компании 30-летних?
– Замечательно. Мне 58, но не ощущаю себя на этот почтенный возраст (улыбается). На улицах меня узнают. Иду на рынок с сумкой. Таджики, узбеки, азербайджанцы кричат: «О, Джамшуд! Привет, как дела?» Начинают набрасывать бананы, яблоки, апельсины в мою сумку. Отбиваюсь, говорю: «Ребята, не надо, хватит!» А они смеются и продолжают кидать: «Бери, брат, это от души!» А женщины просто танцевать начинают вокруг меня в магазине возле дома, где закупаю продукты. Кассирши подбегают: «Здравствуйте, можно с вами сфотографироваться? Дайте автограф!» Я иногда даю номер своего телефона, если вижу, что человек хороший. Мне звонят, разговариваем о том о сем.
Кувыркаться с девочками – это моя работа
– В только что вышедшем фильме «Яйца судьбы» (репортаж с премьеры читайте на соседней странице) ваш герой зажигал в машине с пятнадцатью барышнями-моделями. Понравилось сниматься в такой сцене?
– Я же актер. Ну, покувыркался с девочками, это работа моя (улыбается). Гораздо больше понравились сцены, как сейчас говорят, с огоньком, драйвом. Помню, в одной из них наши с Мишей Галустяном герои принимают за лифт душевую кабину в элитном доме. Забираются внутрь и пытаются уехать типа на лифте. На них льется пенная вода, они вопят: «О, шайтан!» – и выскакивают из кабинки, заодно ее разломав. На съемках что-то пошло не так, и в момент нашего предполагаемого вылезания наружу дорогущая немецкая кабина рухнула на пол. Разбилась на куски. Она из стекла была. Миша упал на спину, а я руками прямо на стекла. И мы лежим в этой груде стекла и орем режиссеру: «Ну что – снято?» «Да снято, блин!» – слышим в ответ. Потом была, конечно, больница, перевязка. Из меня вытаскивали стекла. Руки все в крови были… Но это мелочи, я люблю свою работу, люблю эту роль. На машине гонял 160–180 километров в час, горел в кадре – все натурально, каскадеры нас только страховали. А барышни-модели – это сцена проходная, сняли – и забыл.
– В личной жизни у вас как: есть дети, внуки?
– Две дочери, два внука. Был женат три раза и все три раза был счастлив (улыбается). Сейчас два года как холостяк. Помню, моя мама много лет назад написала мне письмо, практически последнее: «Я сижу в большой комнате. Румынская мебель оказалась полным дерьмом, вся рассохлась. Папа лежит в дальней комнате, читает газету. Я все время думаю о тебе. У тебя больные почки, больные нервы, больная жизнь. Найди наконец себе женщину постарше, и пусть она оставит тебя в покое!» Помните, еще Сергей Довлатов сказал: «Что может сделать женщина для русского мужчины? Верить в его талант, уметь готовить и оставить его в покое». Хотя на самом деле покой не люблю. Я компанейский человек, но немного боюсь бросаться в новые отношения – все-таки уже не мальчик. Помню и завет отца. Он был великий человек, участник войны, чекист, очень мудрый. Как-то мне сказал: «Если хочешь состояться как мужчина, не делай трех вещей. Никогда не заглядывай в чужой карман, в чужой стакан и в чужую постель». Так и стараюсь жить. Хотя со стаканом у меня одно время были сложные отношения. Иногда злоупотреблял. Потом бросил. Понял, что не в этом счастье.
Принимают за Швыдкого или Познера
– Как-то на съемках – не «Нашей Раши», а другого фильма – был случай, – начал рассказывать исполнитель роли Джамшуда актер Валерий Магдьяш, – я играл мэра. На мне дорогущий костюм, то ли от Армани, то ли от Версаче. Как говорили костюмеры, стоил около тысячи долларов. В перерыве между съемками я пошел за чем-то в магазин. Возле входа в этот единственный в подмосковном городке магазинчик стояли, точнее, висели друг на друге два мужика. Оба в стельку пьяные, еле языками шевелили. Один поднимает голову, смотрит, как я прохожу мимо в своем крутом прикиде. Толкает второго в бок и говорит: «Видал? Швыдкой приехал!» Второй машет головой: «Да какой, твою-раствою, Швыдкой? Это Владимир Познер!» Говорят, на него я тоже похож.
– Расскажите, как в «Нашу Рашу» попали?
– Шесть лет назад через общий кастинг. Нужен был человек в возрасте, который умеет красноречиво молчать. Я пришел. Гарик Мартиросян увидел меня и сразу сказал: «Вот тот, кто нужен».
– Как чувствуете себя в компании 30-летних?
– Замечательно. Мне 58, но не ощущаю себя на этот почтенный возраст (улыбается). На улицах меня узнают. Иду на рынок с сумкой. Таджики, узбеки, азербайджанцы кричат: «О, Джамшуд! Привет, как дела?» Начинают набрасывать бананы, яблоки, апельсины в мою сумку. Отбиваюсь, говорю: «Ребята, не надо, хватит!» А они смеются и продолжают кидать: «Бери, брат, это от души!» А женщины просто танцевать начинают вокруг меня в магазине возле дома, где закупаю продукты. Кассирши подбегают: «Здравствуйте, можно с вами сфотографироваться? Дайте автограф!» Я иногда даю номер своего телефона, если вижу, что человек хороший. Мне звонят, разговариваем о том о сем.
Кувыркаться с девочками – это моя работа
– В только что вышедшем фильме «Яйца судьбы» (репортаж с премьеры читайте на соседней странице) ваш герой зажигал в машине с пятнадцатью барышнями-моделями. Понравилось сниматься в такой сцене?
– Я же актер. Ну, покувыркался с девочками, это работа моя (улыбается). Гораздо больше понравились сцены, как сейчас говорят, с огоньком, драйвом. Помню, в одной из них наши с Мишей Галустяном герои принимают за лифт душевую кабину в элитном доме. Забираются внутрь и пытаются уехать типа на лифте. На них льется пенная вода, они вопят: «О, шайтан!» – и выскакивают из кабинки, заодно ее разломав. На съемках что-то пошло не так, и в момент нашего предполагаемого вылезания наружу дорогущая немецкая кабина рухнула на пол. Разбилась на куски. Она из стекла была. Миша упал на спину, а я руками прямо на стекла. И мы лежим в этой груде стекла и орем режиссеру: «Ну что – снято?» «Да снято, блин!» – слышим в ответ. Потом была, конечно, больница, перевязка. Из меня вытаскивали стекла. Руки все в крови были… Но это мелочи, я люблю свою работу, люблю эту роль. На машине гонял 160–180 километров в час, горел в кадре – все натурально, каскадеры нас только страховали. А барышни-модели – это сцена проходная, сняли – и забыл.
– В личной жизни у вас как: есть дети, внуки?
– Две дочери, два внука. Был женат три раза и все три раза был счастлив (улыбается). Сейчас два года как холостяк. Помню, моя мама много лет назад написала мне письмо, практически последнее: «Я сижу в большой комнате. Румынская мебель оказалась полным дерьмом, вся рассохлась. Папа лежит в дальней комнате, читает газету. Я все время думаю о тебе. У тебя больные почки, больные нервы, больная жизнь. Найди наконец себе женщину постарше, и пусть она оставит тебя в покое!» Помните, еще Сергей Довлатов сказал: «Что может сделать женщина для русского мужчины? Верить в его талант, уметь готовить и оставить его в покое». Хотя на самом деле покой не люблю. Я компанейский человек, но немного боюсь бросаться в новые отношения – все-таки уже не мальчик. Помню и завет отца. Он был великий человек, участник войны, чекист, очень мудрый. Как-то мне сказал: «Если хочешь состояться как мужчина, не делай трех вещей. Никогда не заглядывай в чужой карман, в чужой стакан и в чужую постель». Так и стараюсь жить. Хотя со стаканом у меня одно время были сложные отношения. Иногда злоупотреблял. Потом бросил. Понял, что не в этом счастье.
