23.09.2010

Елена Воробей: От моей груди обалдела бы Семенович!

Когда слышат имя Елены Воробей, то все понимают, что речь идет об озорной актрисе, которая с клоунским задором всегда готова выкинуть нечто эдакое. Накануне дня рождения актриса рассказала корреспонденту &laquo;ЖГ&raquo;, что происходит за кулисами спектакля, который &laquo;клоун Воробей&raquo; постоянно показывает на публике. <br /> <br /> Вместо братика подарю щенка

Когда слышат имя Елены Воробей, то все понимают, что речь идет об озорной актрисе, которая с клоунским задором всегда готова выкинуть нечто эдакое. Накануне дня рождения актриса рассказала корреспонденту «ЖГ», что происходит за кулисами спектакля, который «клоун Воробей» постоянно показывает на публике.

Вместо братика подарю щенка


– Лена, я знаю, что ваша дочка в этом году идет в школу. Уже начали готовиться к этому событию?

– Ой нет, тетрадки и ручки еще не покупали. Я только-только вернулась из Краснодара, была там на гастролях. Но собираюсь сдержать обещание и сделать Сонечке подарок. Я ее спрашивала: ты к первому сентября что больше хочешь – братика-сестричку или собачку? Она выбрала второе. Так что ищу подходящего щенка.

– А если бы выбрала братика-сестричку?

– Даже не могу себе представить, что было бы. Наверное, пришлось бы искать донорского папу… Шучу! Я знала, как Соня ответит на вопрос, она давно мечтает о собаке.

– То есть слухи о том, что вы вышли замуж или встречаетесь с неким загадочным миллионером, не соответствуют действительности?

– Я всегда переживаю, когда меня молва за миллионеров сватает. Мне кажется, это должно раздражать народ, скажут, мол, вот еще одна туда же, к миллионам побежала… Я же не устаю от этих сплетен, понимаю, что они часть моей профессии.

– А как насчет вашего продюсера? Ведь на следующий год у вашей дочери собака уже будет, так не запланировать ли еще один подарок?

– Кирилл – мой продюсер и друг, я действительно хожу с ним на светские мероприятия, но замуж за него пока не собираюсь.

– Лена, вы всегда производили впечатление человека, пардон, бесшабашного, рискового, но в «Жестоких играх» на «Первом канале» отказались участвовать. Почему?

– Я бы пошла, но боюсь покалечиться. Что говорить, если я умудрилась на безобидных «Танцах со звездами» сломать себе два ребра? В ледовом шоу я, наверное, себя бы по частям собирала. А у меня дочь, родители, сестра, у которой двое детей, а ее муж умер. Я не имею права собой рисковать. Меня звали и в «Жестокие игры». Посмотрела проект по телевизору и подумала: правильно, что не поехала.
Травмоопасно!

Стучу себя по голове


– От ролей в кино отказались по той же причине?

– Больше из-за суеверия. В сериале – кажется, он назывался «Коза Роза» – мне предложили роль певицы, которая трагически умирает. Мне показалось – это как сыграть булгаковскую Маргариту. Со смертью и мистикой лучше не шутить.

– Трудно поверить, что вы настолько суеверны.

– Это были крайние случаи, а суеверна я в меру. У меня свои приметы. Иногда стучу по дереву, чтобы не сглазить. И мое дерево всегда со мной. Ведь моя «родная» фамилия переводится как «дерево жизни» – Лебенбаум. Поэтому я всегда стучу себя по голове.

– Наверное, у вас есть подходящая примета, чтобы не играть роли с раздеванием?

– Такой приметы нет (смеется). Кстати, у меня был стриптиз в антрепризном спектакле, но, к счастью, по сюжету раздевание вовремя заканчивалось приходом мужа героини. Я репетировала сцену перед зеркалом дома, а иногда даже на улицах. Иду куда-нибудь, вдруг остановлюсь и начинаю подпевать себе и повторять движения эротического стрип-танца. Чем очень веселила народ.

– Говорят, на корпоративах вам часто приходилось отбиваться от назойливых поклонников?

– Могу рассказать про такой случай. Богатый человек устроил вечеринку для друзей, в качестве развлечения пригласил своих любимых артистов, в круг которых попала и я. Мы летели самолетом с группой театра «Фарсы» из Санкт-Петербурга. Чартерный рейс, заказчики летели в том же салоне. Артисты по условиям вечеринки были переодеты в экипаж самолета. Я изображала стюардессу: под форменную блузку подложила себе огромную грудь. Семенович бы залилась слезами зависти, если бы увидела меня тогда. Подвыпившие заказчики в свою очередь захлебнулись слюной. И начали просить меня раздеться хотя бы топлес. За тысячу долларов, за две, за три, за пять… Когда дошло до шести, то меня уже начали уговаривать все артисты театра «Фарсы». И вот сумма перевалила за 10.000 долларов, они готовы были обнажиться сами, всем театром. Я отшучивалась, так и не разделась. Когда позже историю рассказали Валдису Пельшу, он пожалел, что его не было на борту самолета, и сказал мне: «Я бы твой топлес продал за миллион долларов. Они бы заплатили. Но тебе пришлось бы раздеться по-настоящему». Я подумала: хорошо, что не было Валдиса. Не знаю,  устояла бы я перед миллионом или нет.

Рубрика: Без рубрики

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика