Герой недели. Минтимер Шаймиев
Уходит хан казанский Шаймиев Минтимер
На вегетарианский умеренный манер:
Не свергнутым, не снятым минует Рубикон
В две тысячи десятом, как требует закон.
Ему подвластна пресса, он грозен для элит,
Его, тяжеловеса, сам Бог терпеть велит,
В Кремле – и то со страху – не принимали мер,
Когда он вдруг с размаху наехал на ЕР.
Устав от полномочий, уходит Минтимер –
Не то что всякий-прочий наместник или мэр,
Крутой слуга народа, под бременем грешков
Страшащийся ухода, как, в частности, Лужков.
Напрасны все старанья: он попрощался вслух
Под дружные стенанья неутомимых слуг:
«Уходит добрый гений, великий человек!»
Пожизненных правлений не терпит новый век.
Что делать! Неспроста ведь к нему не липнет грязь:
Он пост сумел оставить, последствий не боясь.
Иной, и в вечность канув, не бросит кабинет,
Поскольку у тиранов пути другого нет.
Но, не страшась напасти, уходит Минтимер,
Подавши прочей власти нагляднейший пример:
Меняется эпоха, и это все ясней;
Воистину неплохо смениться вместе с ней!
На вегетарианский умеренный манер:
Не свергнутым, не снятым минует Рубикон
В две тысячи десятом, как требует закон.
Ему подвластна пресса, он грозен для элит,
Его, тяжеловеса, сам Бог терпеть велит,
В Кремле – и то со страху – не принимали мер,
Когда он вдруг с размаху наехал на ЕР.
Устав от полномочий, уходит Минтимер –
Не то что всякий-прочий наместник или мэр,
Крутой слуга народа, под бременем грешков
Страшащийся ухода, как, в частности, Лужков.
Напрасны все старанья: он попрощался вслух
Под дружные стенанья неутомимых слуг:
«Уходит добрый гений, великий человек!»
Пожизненных правлений не терпит новый век.
Что делать! Неспроста ведь к нему не липнет грязь:
Он пост сумел оставить, последствий не боясь.
Иной, и в вечность канув, не бросит кабинет,
Поскольку у тиранов пути другого нет.
Но, не страшась напасти, уходит Минтимер,
Подавши прочей власти нагляднейший пример:
Меняется эпоха, и это все ясней;
Воистину неплохо смениться вместе с ней!