В чем сила, брат? В портянках!
.
Можно подумать, что у портянок нет никакой истории. Это, конечно, не так. У них героическое прошлое – в них еще в петровские времена воевали, потом защищали Москву и брали Берлин. По сей день тонны портянок еженедельно отправляются в солдатские прачечные.
И под венец, и в бой
 |
Нельзя было без портянок и во время Великой Отечественной войны, на фронтах уже настоящих и страшных. В июне 1944 года англо-американское командование открыло на северо-западе Франции второй фронт, чем серьезно ухудшило положение фашистской Германии. Уже в декабре американскую армию одолел ревматизм ног, вызванный постоянной сыростью. Около 12 тысяч солдат были отправлены в тыл, большая часть впоследствии оказалась непригодной к строевой службе. У американцев ведь что на ногах было? Носки и ботинки. А Советская армия воевала в портянках и сапогах. Американцы до сих пор утверждают, что портянки помогли нам дойти до Берлина.
В этой шутке лишь доля шутки. Ценность портянок колоссальна. Например, если намокает, ее можно не раз перемотать таким образом, что нога все равно останется сухой. С носками такой номер не пройдет.
– В сорок втором я попал на Калининский фронт, в пехоту, – вспоминает актер Алексей Ванин. На войну он ушел семнадцатилетним парнем и победу встретил в Берлине. – А что такое Калининский фронт? Леса да болота. Где островок сухой – там деревня, и чистоплотные немцы, естественно, занимали оборону больше по деревням. А мы вынуждены были по болотам до них добираться. Проваливаешься, ноги мокрые, но сапоги стянешь, портянки перемотаешь и дальше идешь. Даже если привал короткий, разложишь их на траве или на сучок повесишь – пока суд да дело, глядишь, подсохли. А то и на ходу сушишь – возьмешь за середину и машешь. Минут пять-десять – и порядок.
Лучше всего о портянках сказал Александр Твардовский, во время войны работавший во фронтовой газете и не раз бывавший в окружении. Его Василия Теркина в одноименной поэме старик-солдат поучал такими словами:
– Позволь, товарищ.
Что ты валенки мне хвалишь?
Разреши-ка доложить.
Хороши? А где сушить?
Не просушишь их в землянке, Нет, ты дай-ка мне сапог,
Да суконные портянки
Дай ты мне – тогда я бог!
Шерсть верблюжья – мучение для ног
Портяночное сукно много лет выпускается под Пензой, в городке Сурск – на местной мануфактуре. Процесс это, оказывается, длительный и основательный. Сначала в цеха поступает овечья шерсть – на сукно годится именно овечья.
– Портянки, например, из верблюжьей шерсти будут колоть солдатикам ноги, – просто и доходчиво объяснила Галина Лебедева, специалист по сбыту и снабжению ОАО «Сурская мануфактура».
Но и овечью шерсть не всякую берут. Скажем, если овцы жили в грязной овчарне, то никто с их шерстью связываться не станет – даже после промывки ее концы остаются настолько скрученными и свалянными, что совершенно не поддаются разволокнению. Качественную же шерсть после промывки причесывают, делают из нее ровничное полотно и начинают прясть. Получается портяночное сукно – на этом этапе страх какое суровое! Его так и называют: суровье. Такое сукно заново промывают в специальном мыльном растворе, полощут и отжимают, а потом уже на специальных машинах принимаются подчесывать, удаляя остатки репья и прочий мусор. Только после этого портяночное сукно стелют на мерный стол и изучают: по ГОСТу оно должно быть строго определенной ширины, гладким и соответствующей плотности. И обязательно – мягким, чтобы ноге было комфортно. Мягкость проверяется в лаборатории, а потом и по старинке – женщины мнут сукно руками. Зрелище странное и завораживающее.
Дальше портяночное сукно скручивается в рулоны по 30–40 метров, отправляется на склад, а оттуда – к солдатам, где его режут и используют по назначению. Ткань ни в коем случае не обрабатывается и не сшивается из отдельных кусков, иначе швы натрут ногу!
Сурская суконная фабрика, одна из старейших в России, была основана еще в 1849 году. Во время войны именно она обеспечивала фронт портяночным сукном. Прасковья Захарова устроилась на «суконку» еще в 1937-м, пятнадцатилетней девчонкой, и отсюда же уходила на пенсию.
– Сначала шерсть мыла, ее тогда из Казахстана везли, – вспоминает Прасковья Осиповна. – За смену, считай, по 17 тонн! Потом в цех перешла, где сукно причесывают, – грязно было, пыльно, зимой холодно. Мы ноги и грудь сукном портяночным оборачивали, чтобы не мерзнуть. И окна им же занавешивали на случай воздушной тревоги.
Носки не пройдут!
Портянки – постоянный объект «тонкого» армейского юмора. Те, кто служил, точно знают, что именно запах наших портянок отбивает у Запада вкус к войне. Мой старинный друг Саня, бывший кадет военного лицея, любит повторять:
– Знаешь ли ты, гуманитарий, почему правды в ногах нет? Потому что она – в портянках!
Умение наматывать портянки пригодилось Сане самым неожиданным образом: когда родился сын, ему не пришлось учиться пеленанию.
Чтобы портянка с ноги не сползала и не натирала, ее нужно наматывать строго по правилам. В двух словах этот процесс может объяснить только старшина. Ноги в грамотно намотанных портянках зимой не замерзнут, а летом не потеют – можно хоть на подледную рыбалку, хоть двадцатикилометровый марш-бросок с полной выкладкой бежать.
В ходе военных реформ Петра I была попытка заменить портянки чулками. Но те стирались до дыр, ноги в них мокли, сбивались в кровь, солдаты жаловались, боевой дух падал. И портянки вернулись в строй. В следующий раз угроза над ними нависла в советских 70-х. Говорят, тогда было принято решение о переводе армии на носки. Вопрос этот решался, как положено, на уровне министерств – здравоохранения, обороны и экономики. Сообща прикинули: пара портянок экономит от 20 до 40 пар носков, деньги в масштабах страны огромные. Так обычный кусок ткани снова одержал победу.
А вот украинская армия к концу этого года все-таки сменит сапоги на армейские ботинки, а портянки – на носки. Ну и НАТО с ней.
