Борис Сичкин: Я из Одессы. Здрасьте!

Танцевал перед блатными на базаре

Последние двадцать два года жизни Борис Сичкин провел в эмиграции, оставаясь тем не менее одним из самых любимых артистов страны, из которой уехал в 1979-м.
Он жил в Нью-Йорке, в районе Куинс, в доме для семей с невысокими доходами. Но о житейских невзгодах распространяться не любил. «Я никогда не плачу – есть у меня другие интересы» – этому кредо своего героя Бубы актер был верен всегда.
Сичкин родился через пять лет после революции  в Киеве, в семье сапожника, был седьмым ребенком. Его отец умер, когда Боре исполнилось четыре года. Старшему брату, танцору-самородку, стукнуло в ту пору четырнадцать, он обу­чил Бориса некоторым па, не представляя даже, что тем самым предопределил младшему брату его будущую профессию. Свои первые концерты Боря устраивал на базаре: вечерами там собирались карманники, домушники с подружками – их он и развлекал. Кстати, первыми зрителями Сичкина в эмиграции стали тоже воры и бандиты, которые называли себя русской мафией...

Слишком много зарабатывал

Почему он эмигрировал? Чего не хватало великому, знаменитому, несравненному Бубе в СССР? Справедливости. Обида гнала. В 1972-м, уже после громкой славы «Неуловимых» и многих других ролей, артиста Сичкина обвинили в получении непомерно больших гонораров за концерты, даже посадили в тюрьму. Правда, вскоре выпустили – по причине отсутствия состава преступления. Следствие длилось около семи лет. Но клеймо уже было поставлено. Возникли проблемы с работой.
– Испытаний на его долю хватило, – делится сын актера Емельян Сичкин. – Не знаю, как он выдержал бы, если бы не его безграничный природный оптимизм. До самой старости отец оставался очень активным человеком, сохранившим в себе ребенка, он постоянно придумывал для себя какие-то новые «игры». Например, когда в кино стали снимать все реже, когда эстрада уже не приносила былого вдохновения, он стал писать книги.

Голливуд признал его талант

Эти книги («Я из Одессы. Здрасьте!» и «Смейтесь, чтобы не сойти с ума») Борис Сичкин готовил, работая в редакции русскоязычной нью-йоркской газеты «Русский базар». Редактор газеты Наталья Шапиро до сих пор с теплотой вспоминает о своем знакомстве с артистом:
– Он был очень легким в общении человеком, и от него постоянно ждали какого-то веселья, которое он в общем-то выдавал без особого труда. Но те, кто знал его достаточно близко, замечали, какую боль испытывал Борис Михайлович от неумеренного панибратства. Он любил повторять, что из того, что человек стоит с тобой в одной очереди в магазине, не следует, что вы можете общаться с ним наравне. На похоронах я называла его по имени-отчеству, и многим, увы, было непонятно, о каком таком Борисе Михайловиче идет речь, ведь все привыкли называть его просто Бубой или Борей...
Сичкин скончался в Нью-Йорке на 80-м году жизни. Почему-то прошел слух, что артист умер за своим столом, разбирая почту из России, в этом даже находили некоторую символичность – мол, ностальгия заела, страдал без отечества и работы. На самом деле, по словам родных, все обстояло иначе. Во-первых, с работой в Америке особых проблем не было.
– В США отца как Бубу Касторского конечно же не знали. Как Бубу его приглашали на эмигрантские концерты, на съемки в российских фильмах, время от времени случавшиеся, но не в Голливуд, – рассказывает сын актера. – Однако и здесь, в Америке, отец сумел доказать свой профессионализм – только благодаря ему он сыграл у Оливера Стоуна, поработал вместе с Энтони Хопкинсом, Джо Пеши... И в тот роковой день, 22 марта 2002-го, он как раз получил очередное приглашение сниматься в голливудском фильме, в котором должен был играть крестного отца русской мафии. Пошел делиться приятными новостями с соседями, немного выпил. А когда возвращался домой, выяснилось, что лифт не работает, поэтому пришлось подниматься на 6-й этаж пешком. Всё вместе – сырая мартовская погода, алкоголь и физическая нагрузка сломили папу, – вспоминает сын Емельян и добавляет, что отец умер у него на руках. – Я мог его спасти, если бы вышел к нему хотя бы на пять минут раньше. Я ведь врач. Я слышал, как папа вернулся, как подвинул стул в своей комнате... Через 5 минут я пошел туда, и мне показалось, что он просто перебрал спиртного. Потом увидел, что у него открыты глаза. Я пытался делать искусственное дыхание, хотя и понимал, что его уже не вернуть. Скорая приехала через 10 минут, врачи тоже пытались что-то сделать, но тщетно. Отказало сердце.

Могилы нет до сих пор

Американские друзья артиста и его сын после смерти собрали деньги, чтобы установить на могиле Бориса Сичкина памятник.
– Это очень сложный вопрос, – говорит Наталья Шапиро. – Мы собрали деньги, изготовили барельеф, а потом оказалось, что ставить его негде – могилы-то у Бориса Михайловича нет.
– В последние годы родители жили отдельно: моя мама преподает гимнастику и балет в Бруклине, она снимает там квартиру, чтобы не ездить каждый день из Куинса, – рассказывает Емельян Борисович. – У родителей были абсолютно нормальные отношения, но после смерти отца мама, откровенно говоря, учудила. Ее идея-фикс: папа должен покоиться на родине. Именно она, получив разрешение на эксгумацию, вскрыла могилу отца, который был похоронен на обычном нью-йоркском кладбище, и провела кремацию. Теперь урна с прахом хранится у нее, но средств для транспортировки этой урны в Россию как не было, так и нет. И барельеф поставить негде! Ситуация патовая. Но я верю, что отец все-таки будет похоронен и над его могилой мы поставим наш памятник, и очень надеюсь, что произойдет это в Москве!
...Когда я позвонил Емельяну Борисовичу в первый раз, он попросил отложить наш разговор – извинился, сказал, что ждет скорую, чтобы отвезти жену в роддом. На следующий день перезвонил сам и сообщил, что 14 марта в Нью-Йорке у его жены Марии родился сын, первенец, Борис Емельянович Сичкин.
Назвали в честь деда.