12.01.2010

300 000$ за бутылку... шампанского

Есть дорогие вещи, обладателям которых можно позави-довать. Есть столь дорогие, что завидовать невозможно. Потому что обладание ими, потребление либо пользование за столь несусветные деньги – или глупость, или… Или тут нужен психотерапевт. В любом случае читать об этом интересно. Наливайте шампанское, какое есть под рукой, выпьем за новую рубрику «Собеседника» – «Роскошь несусветная».

Оказалось живо, но уже не игриво

Вообще говоря, шампанское – недорогое вино. Серьезно. По сравнению с каким-нибудь Chateau D’Yquem, за бутылку которого недавно отдали 90.000 долларов, или Cha teau Petrus, о котором мы поговорим в свой черед и которое можно купить за каких-то 65.000$, легендарные 12.000 за бутылку Perrier Jouёt, до недавнего времени самого дорогого шампанского в мире, выглядят скромно. У игристых вин своя шкала цен: во-первых, слишком долго хранить их не будешь. Скажем, те же Perrier Jouёt в марте 2009 года, созвав 12 лучших дегустаторов мира, откупорили одну из трех сохранившихся у них в подвале бутылок 1825-го. Как заметили коллекционеры, похвалившие вино за морские, трюфелевые и даже карамельные ноты: игристость сильно убавилась, и хотя вино еще «живо», но уже не «игриво». Во-вторых, шампанское – продукт демократический, пьют его, в отличие от элитного бордо, по множеству праздничных поводов во всех слоях населения. Так что имиджа суперэлитного продукта у него нет и уже скорее всего не будет. Приходится нагонять цену и соответственно элитность за счет привходящих обстоятельств вроде небывалой бутылки, упаковки из драгоценного черного дерева либо, что сейчас всего моднее, при помощи индивидуализации заказа.

Я не стану лишний раз подробно пересказывать вам легенду о монахе Периньоне, который вовсе не первым обнаружил удивительные свойства игристого вина, а только разработал в общих чертах технологическую цепочку. Вообще, есть версия, что первыми до игристого вина додумались британцы. Но официально первая бутылка по технологии, почти не изменившейся до наших дней, разве что автоматизированной, была изготовлена в 1535 году в Лангедоке. Не стану также распи-сывать долгую борьбу за бренд, в результате которой всем, кто производит игристые вина, было в 1891 году категорически запрещено называть их шампанским, потому что шампанское происходит только из Шампани, как и коньяк – только из Коньяка. К концу прошлого столетия в производстве элитнейшего игристого вина обозначились три лидера: Moёt & Chandon (основан в 1743 году), Perrier Jouёt (1811) и Boёrl and Kroff (1996).

Главный источник удовольствия – цена

Долгое время самым дорогим шампанским в мире оставалось вино Moёt & Chandon, названное в честь того самого Дома Периньона, пока в шестидесятые Perrier Jouёt не уловил всемирного запроса на сладкую жизнь, гламурные торжества и безумную, ненасытную роскошь. Тогда-то из анналов была извлечена бутылка 1902 года, разработанная Эмилем Галле – белые анемоны из накладного фарфора поверх обычного стеклянного сосуда, и по этому старому образцу art nouveau изготовили новую эксклюзивную бутыль, которую и представили потрясенному Парижу в 1969 году; тогда появилось прославленное впоследствии шампанское Belle Epoque, которое и удерживало первое место как по гламурности, так и по дороговизне на протяжении всех семидесятых и восьмидесятых.

Впоследствии (1993) именно Perrier Jouёt додумались до ин-дивидуализации вкусов: вы уже не покупали готовый продукт, а посещали главного винодела торгового дома, чтобы он дал вам попробовать разные варианты шампанского. Дальше он на основе ваших вкусов определял количество сахара, добавляемого в почти готовое шампанское, и через две недели вам разрешалось забрать комплект из 12 (не более и не менее!) бутылок, изготовленных для вас лично. Весь комплект в целом стоит 50.000 евро.

Вы уже, вероятно, хотите спросить: ну а вкус, вкус-то? Здесь я вас, господа, должен разочаровать. Мы с вами не профессиональные дегустаторы, а потому, по всей вероятности, не почувствовали бы особенной разницы между родным крымским «Абрау-Дюрсо» и этой самой прекрасной эпохой; ну, делают его изшардоне, а кто из нас пробовал этот шардоне вживую? Мелкий белый виноград, ничего особенного. Сколько бы виноделы и сомелье всего мира ни покачивали головами, ни уверяли вас, что в упомянутом шампанском «Прекрасная эпоха» слышны нотки морского бриза, легкие оттенки осенней прели и весеннего хмеля, главным источником удовольствия (а может, и грусти, как знать) была бы мысль о том, что мы пьем шампанское по цене 2000 баксов за бокал.

Сильный гламурный ход

В прошлом 2009 году сильный ход сделали ребята из Boёrl and Kroff. Эта прекрасная контора вообще-то ориентируется не столько на знатоков и винолюбов, сколько на любителей гламура, на тех, кому сознание дороговизны заменяет вкусовую гурманскую радость. И вот они выстрелили уникальным, гламурным, супермегаэлитным, или как там это еще называется, шампанским Millёsime 1996 на основе 70 процентов винограда пино нуар и 30 процентов шардоне. Урожай 1996 года, емкость бутылки – полтора литра, пробка из пяти сортов пробкового дерева, сверхпрочная, а коробка – из драгоценных пород черного дерева, и стоит такая бутылка 300.000 долларов.

Что касается его вкуса, тут нет оснований сомневаться в выводах выдающейся винокритикессы Элеоноры Скоулз, назвавшей новое шампанское своим главным вкусовпечатлением года. Она опять-таки не вдается в детали насчет морских бризов, упоминая лишь хрустальный, кристальный, свежайший и т.д. вкус. По мне человеку, потратившему 300.000 баксов на полтора литра напитка, только и остается испытывать кристальную свежесть – то особое состояние, когда понимаешь, что совершил чудовищную, невообразимую глупость, но в этой глупости есть что-то величественное. Всего таких бутылок в коробках было выпущено не более 100, и вряд ли в самом деле на свете отыщется более сотни столь фанатичных любителей шампанского; можно, конечно, объяснить подобную покупку страстью не к шампанскому, а к тому, чтобы о тебе говорили, но несколько бутылок уже куплено анонимно, и это наводит на мысль, что люди либо скрывают миллионы, как Корейко, либо не хотят выглядеть идиотами. Допускаю, что кое-кем движет простое любопытство: ну что, что там такого может быть на 300.000?! Но вряд ли человек столь наивный способен скопить подобную сумму.

Правда, чтобы несколько осадить зарвавшихся Boёrl and Kroff, дизайнер Леон Веррес выпустил 5 бутылок «шампанского для миллиардеров» – каждая по 2,7 млн $. Но тут уж цена зависит исключительно от упаковки – футляра из русского песцового меха, и на каждой бутылке 700 бриллиантов разной каратности. Покупателей искали долго. Это, наверное, потому, что он проговорился – цена-то вся в шкурке, а внутри обычное шампанское от все тех же Perrier Jouёt по ничтожной цене 2700 долларов за бутылку. И то, не сразу сообразишь, зачем нужен меховой с бриллиантами футляр для шампанского? Из него даже шапки не сошьешь.




Рубрика: Без рубрики

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика