Где одевается Марат Башаров?
Сил у участников «Ледникового периода», похоже, почти не осталось. Никогда не унывающий Гедиминас Таранда ходил с задумчивым видом, обмотавшись огромным дамским шарфом – у него болела шея. Даже разминаясь перед выступлением, «грелку» он не снял…
Сил у участников «Ледникового периода», похоже, почти не осталось. Никогда не унывающий Гедиминас Таранда ходил с задумчивым видом, обмотавшись огромным дамским шарфом – у него болела шея. Даже разминаясь перед выступлением, «грелку» он не снял…
Веселому настроению не способствовал и номер, который они с Ириной Слуцкой показывали. Ожидавшие от них очередной хохмы остальные участники в этот раз, замерев, смотрели выступление. Только Катя Стриженова, которая больше всех переживает за конкурентов, громко ахала всякий раз, когда, казалось, Гедиминас не удержит Ирину. Ее стали успокаивать. Улыбки появились, когда запланированные в номере бабочки не «захотели» вылетать из фотоальбома. Одна взлетела, другая собиралась, но шмякнулась вниз, а третья смогла добраться только до груди Слуцкой, где и успокоилась. Та же Стриженова начала причитать, что бедные бабочки уснули от холода и вообще у них с крыльев осыпалась пыльца. «Живодеры! – улыбнулся Роман Костомаров. – Надо было туда гусениц засовывать, тогда они бы точно выпали».
Рома, обычно спокойный и необщительный, в этот раз смог раскрепоститься. Разглядывая Тарасову, одетую в ярко-красный бархат, он вдруг сказал: «Так она сегодня клубничка… Нет, земляничка», – поправил он сам себя.
Еще не полностью загримированный Марат Башаров бегал (по-другому он не передвигается) в кроссовках, надетых, как шлепанцы. Вдруг увидел валяющуюся на полу пластиковую вилку и решил поддать ее ногой. В результате слетевшая кроссовка угодила в голову девушки-администратора и, отскочив, попала прямехонько в мусорную корзину. Рядом оказался Вадим Колганов. Увидев, как Марат достает обувь, Вадим произнес: «Не подозревал даже, где Марат обувь берет. Посмотрите, и штаны у него коротковаты, материи, что ли, не хватило. Не знаю, что и подумать…»
И только Александру Жулину было не до смеха. С одной стороны, к нему липла дочка, которую он буквально не спускал с рук, с другой – испепеляла взглядом новая пассия, которую он регулярно приводит на лед. Она была явно недовольна тем, что любовник уделяет столько внимания дочери, а не ей.
Веселому настроению не способствовал и номер, который они с Ириной Слуцкой показывали. Ожидавшие от них очередной хохмы остальные участники в этот раз, замерев, смотрели выступление. Только Катя Стриженова, которая больше всех переживает за конкурентов, громко ахала всякий раз, когда, казалось, Гедиминас не удержит Ирину. Ее стали успокаивать. Улыбки появились, когда запланированные в номере бабочки не «захотели» вылетать из фотоальбома. Одна взлетела, другая собиралась, но шмякнулась вниз, а третья смогла добраться только до груди Слуцкой, где и успокоилась. Та же Стриженова начала причитать, что бедные бабочки уснули от холода и вообще у них с крыльев осыпалась пыльца. «Живодеры! – улыбнулся Роман Костомаров. – Надо было туда гусениц засовывать, тогда они бы точно выпали».
Рома, обычно спокойный и необщительный, в этот раз смог раскрепоститься. Разглядывая Тарасову, одетую в ярко-красный бархат, он вдруг сказал: «Так она сегодня клубничка… Нет, земляничка», – поправил он сам себя.
Еще не полностью загримированный Марат Башаров бегал (по-другому он не передвигается) в кроссовках, надетых, как шлепанцы. Вдруг увидел валяющуюся на полу пластиковую вилку и решил поддать ее ногой. В результате слетевшая кроссовка угодила в голову девушки-администратора и, отскочив, попала прямехонько в мусорную корзину. Рядом оказался Вадим Колганов. Увидев, как Марат достает обувь, Вадим произнес: «Не подозревал даже, где Марат обувь берет. Посмотрите, и штаны у него коротковаты, материи, что ли, не хватило. Не знаю, что и подумать…»
И только Александру Жулину было не до смеха. С одной стороны, к нему липла дочка, которую он буквально не спускал с рук, с другой – испепеляла взглядом новая пассия, которую он регулярно приводит на лед. Она была явно недовольна тем, что любовник уделяет столько внимания дочери, а не ей.
