Илья Авербух: «Звезды на льду» – как любовь, которую не хочется повторять

Мама работала музыкантом, папа – инженер

– Вас, говорят, привели в секцию под впечатлением от выступлений Ирины Родниной?
– Не совсем так. Тогда не только Роднина была популярна, а все фигурное катание в целом. Наше поколение воспитывалось на волне успехов Белоусовой и Протопопова, Пахомовой и Горшкова, Зайцева и той же Родниной. И я очень надеюсь, что дети, которых сейчас мамы за руку отводят на стадионы, будут потом говорить, что они пришли в спорт или их привели под впечатлением от наших выступлений.
– А кто ваши родители?
– Мама работала музыкальным работником в детском саду. Помимо этого, она подрабатывала аккомпаниатором, хотя по образованию микробиолог. Но для того, чтобы быть рядом со мной, она пошла работать в детский сад. А отец по образованию инженер-математик.
Только теперь понимаю, сколько сил было ими отдано, чтобы привести свое чадо к какому-то результату. Мама моя вставала спозаранку и везла меня из Перово, где мы тогда жили, на автобусе до метро «Измайловский парк», потом до станции «Спортивная», от нее еще двадцать минут пешком – и так дважды в день. Возила меня на тренировки, при этом умудряясь еще и работать на двух работах…
– На занятиях вы впервые увидели Ирину Лобачеву, свою будущую партнершу и супругу, когда вам было шесть лет…
– Да, это абсолютная правда. Сначала до 10 лет мы вместе занимались в группе одиночного катания, а потом наши спортивные дорожки разошлись – я ушел в танцы, а Ира еще какое-то время каталась в одиночном. Встретились снова мы, уже когда мне было 18 и я пришел в паре с Мариной Анисиной в группу к Наталье Линичук. С Мариной я дважды выиграл юниорский чемпионат мира. А у Иры с ее партнером ничего особенного не получалось. Она даже решила, что лед не ее судьба. Ни о каком катании вместе тогда мы и думать не могли. Вот чай попить на сборах или в гости сходить друг к другу. И тем не менее…
– Вам на «Первом канале» предлагают второй сезон «Звезд на льду». Вы про это продолжение высказывались, делая ремарку: «К сожалению, оно будет». Почему «к сожалению»?
– «Звезды на льду» для меня – как первая любовь, которую совсем не хочется повторять. Всем нам, наверное, от своего тщеславия хочется войти в историю и остаться в ней ярким пятном. Но я относился к этому проекту не просто как к средству поднятия рейтингов, а именно как к своему ребенку.
Я не приветствую, даже когда в кино к названию фильма начинают добавлять цифры. Хотя бывает, конечно, что вторая или третья часть оказывается лучше первой. Вот и я на это надеюсь и этой мыслью себя иногда успокаиваю. верю, что мы сможем найти какие-то новые истории и все сделаем для того, чтобы наш проект выделялся из общего ряда.
– Вы и во сне переживаете за свой проект?
– Эта работа занимает все мои силы и все время, но я счастлив от того, что мне есть куда бежать, есть кому звонить, есть чем себя занять. Это все-таки лучше, чем просыпаться с мыслью: куда бы сегодня себя деть? И «Звезды на льду» для меня сейчас – это моя жизнь. Я, наверное, испытываю большее удовольствие от ожидания чего-то – будь то подготовка шоу или ожидание отпуска. Счастье же не в самом факте, а в его ожидании, правильно говорят.
– А когда завершали карьеру спортсмена, уже знали, чем будете заниматься?
– Предполагал, но и представить себе не мог, что за эти три с половиной года мне удастся настолько сильно раскрутить и поднять то дело, которым я сейчас занят. Когда мы с Ириной возвращались в Россию, прожив в Америке 10 лет, то до конца не совсем понимали, куда мы едем. И то, что каждый из нас за это время сумел себя найти в калейдоскопе московской жизни – это уже большое дело. Ирина открыла свою школу фигурного катания, у нее уже несколько филиалов в ряде городов России и Белоруссии, в которых в общей сложности занимаются более 500 детей.

С детства обожаю автомобили
– В сериале Всеволода Плоткина «Время жестоких» вы попробовали себя в качестве актера. И вашего героя, журналиста, убивают там в пятой серии вместо запланированной десятой. Кто-то сказал, потому что «режиссер не выдержал»...
– Ну это, конечно, была шутка. Денег не хватило, чтобы платить мне за съемки. Но самый главный вывод, который для себя сделал: я не буду настоящим актером никогда. Я имею в виду театральным, характерным актером, потому что сняться, например, в том же сериале может любой – для этого достаточно уметь просто говорить.  Что касается театра – это колоссальный труд, и туда идут по-настоящему одаренные люди. И я понял, что никогда не выйду на сцену, это не мое призвание. И в кино сниматься не стану.
– Но этот опыт – он помог вам в последующем общении со звездами на проекте или с журналистами?
– Конечно! Переключение с мира фигурного катания на другой мир расширило понимание жизни. Это был хороший этап для приобретения уверенности в самом себе, все-таки по-настоящему уверенным я себя чувствовал только тогда, когда катался, все остальное было достаточно скользким.
– Выдержать график «Звезд на льду» было тяжело? Все-таки с утра до ночи вы находились на ногах…
– Этот проект захватил меня целиком, поэтому я не смотрел на часы и не считал время. Когда очень много творчества, не чувствуешь усталости. Тебе просто доставляет огромное удовольствие, что у тебя есть вдохновение и ты делаешь то, что тебе нравится. Со стороны это кажется большой и сложной историей, и она на самом деле была сложной, но здесь все зависит от того, насколько это человеку дается. Не зря же говорят: каждому свое! Мне лично все это давалось легко. Я с детства обожаю автомобили и совершенно спокойно, практически не отдыхая, могу проехать 15 часов. Хотя кому-то и три часа провести за рулем невыносимо.
– А сами звезды не утомили?
– Вовсе нет! Но особенно выделять кого-то или хвалить не хочу – это будет непедагогично. Я счастлив тем, что сумел за короткое время создать на проекте располагающую к творчеству атмосферу. И смог угадать, кого с кем «поженить», в смысле кого с кем в пару поставить.
– Вы ведь не только номера придумывали, но и костюмы для участников?
– Да. Я и раньше во всех своих постановках принимал самое разнообразное участие. И это, наверное, еще одна из причин того, что мы с Ирой так рано закончили свою любительскую карьеру – нам было очень тесно в этих рамках. Меня спрашивают: почему же, когда вы танцевали на Олимпиадах, у вас не было такого полета фантазии? Но надо понимать, что там у нас были совсем другие задачи. На соревнованиях главными были сложные элементы, максимальная скорость и точность исполнения. Мне же при этом всегда хотелось какого-то «отрыва», чтобы можно было использовать реквизит, подойти и пообщаться со зрителями или просто иметь возможность стоять на льду для создания образа столько, сколько надо, может быть, даже лечь на лед… В спорте, к сожалению, это почти невозможно. Сейчас у меня много просьб от молодых спортсменов – придумать и поставить им программы. Думаю, скоро стану этим серьезно заниматься.

Пока сыну коньки не нравятся
– Вы, Илья, заняты «Ледовой симфонией», Ирина активно тренирует, а кто занимается

сыном Мартином?
– Ну, конечно, мне хотелось бы больше времени проводить с ним. Он растет очень коммуникабельным, открытым и позитивным парнем и достаточно много путешествует. Он был с нами и в Турине, когда мы несли олимпийский огонь, ездил со мной в тур в Нижний Новгород, где был просто сыном полка. Это судьба всех детей артистов. Но я не могу сказать, что он бездомный, тем более что ему это все очень нравится и он не обделен какими-то чувствами с нашей стороны.
– На коньки парня ставить еще не пробовали?
– Мы уже пытались это сделать, но он сам не хотел. Не знаю, попробуем еще раз, когда ему исполнится четыре года.
– А второго ребенка не планируете?
– На все воля Божья, и в жизни, наверное, можно не все спланировать… Поэтому лучше в этом вопросе довериться высшим силам.
– Собственный дом строить еще не начали?
– Сейчас как раз переезжаем из одной квартиры в другую. А дом… Очень хочется дом в Подмосковье, причем местоположение для меня абсолютно не принципиально. И выбирать, например, Рублевку только из-за ее какой-то престижности я бы не стал. Я часто бываю там по делам, имею возможность наблюдать этот праздник тщеславия… Мне очень нравится Новорижское шоссе, правда, жена говорит, что это тоже престижное направление – уж лучше Ярославское, северное, с соснами.
– Что вы считаете самым главным своим достижением?
– То, что я за эти три года после завершения карьеры смог найти себя в жизни.
– Вообще-то, отвечая на этот вопрос, многие говорят о детях.
– Да, я знаю, но об этом скажу, когда Мартину исполнится лет восемнадцать и он вырастет нормальным человеком. для родителей главное не родить ребенка, а воспитать его.

факты из жизни
 В детстве Илья раздаривал направо-налево свои игрушки. Сам же мог довольствоваться найденной во дворе палкой: то «стрелял» из нее, как из ружья, то делал «лошадку». Вообще, с воображением у мальчика был полный порядок – любил развлекать семью кукольными спектаклями собственной постановки.
 В 13 лет Авербух подрос за один летний месяц на двенадцать сантиметров. Из-за этого временно потерял координацию, и на тренировках начались проблемы. Ему посоветовали перейти из одиночников в танцы. Согласился, думал, вдвоем легче будет. Оказалось, наоборот. Потом и рад был бы вернуться назад, но уже не отпустили.
 Илья – большой гурман, угодить ему сложно. Не любит рыбу, обожает блюда из картошки, почти не ест рис. Как признается сам: «Подстроиться под меня очень тяжело. Но Ирочка справляется».
 Во время соревнований Илья никогда не расставался со своим талисманом – маленьким рыжим чертенком, которого ему подарили еще в 6 лет, перед первым выступлением. А после знакомства с Ириной Лобачевой этот чертенок стал общим: Ирина и разговаривала с ним, и спать клала под свою подушку.