Самый многопартийный

Андрей Михайлов – моряк, капитан третьего ранга. Много лет он плавал на подводной лодке, командовал дивизионом живучести – особым подразделением, отвечающим за погружение, всплытие, жизнеобеспечение лодки, аварийно-спасательные работы. Был коммунистом. Когда в 1991 году КПСС ликвидировали, Михайлов недолго оставался беспартийным. Вступил в ЛДПР, побывал на 2-м съезде партии и лично свел знакомство с Владимиром Жириновским. Однако в 1993 году Жириновский прошел в Госдуму, занял нишу «клоуна», и серьезный товарищ Михайлов в нем разочаровался. Не выходя из ЛДПР, он стал членом Русской партии, затем Партии пенсионеров…
Кто-то скажет, что такое невозможно – вступив в одну партию, другую покидаешь автоматически. Михайлов обнаружил, что это не так:
– Прежде чем получать корочки, я внимательно штудировал уставы. И ни в одном не обнаружил пункта, где было бы отмечено, что, являясь членом данной партии, нельзя состоять в другой. Это есть только в уставе КПСС.
В 1995 году Андрей снял форму и стал корреспондентом северодвинской газеты «Северный рабочий». Тут уж местные партийные лидеры стали сами его агитировать – всем хотелось иметь в своих рядах журналиста. Сегодня Михайлов является действующим членом 42 партий – даже Партии любителей пива.
Только партбилета «Единой России» у него нет.
Единороссы отказали Андрею, объяснив это так: «Вы же писатель-юморист». Несколько лет назад Михайлов действительно издал книгу «Срочное погружение», где собрал военно-морские байки.
– Значит, чтобы стать единороссом, мне надо серьезную книгу написать? – спросил Андрей.
– Да, – ответили ему. – И желательно про «Единую Россию».
Михайлов обещал, но пока никак: творчество – процесс непредсказуемый.
Зачем ему 42 партийных билета? Хобби? Профессиональный интерес? И то и другое.
– Что-то от хобби в этом, конечно, есть, – признается он. – С другой стороны, обстоятельство, что я состою в 42 партиях, делает меня известным. Когда прихожу на собрание очередной партии,  честно рассказываю, кто я и сколько у меня партбилетов. Моя кандидатура бурно обсуждается, и вердикт обычно выносится такой: надо принять. Уже не мне почетно быть членом какой-то партии, а ей почетно, что в ее рядах есть такой человек, как я.