Константин Хабенский: мне где-то за 30…
9 октября на экраны вышел фильм «Адмиралъ» о жизни известного исследователя северных морей, участника Белого движения адмирала Колчака.
9 октября на экраны вышел фильм «Адмиралъ» о жизни известного исследователя северных морей, участника Белого движения адмирала Колчака. Главные роли сыграли Константин Хабенский и Лиза Боярская. Авторы фильма рассказали о неизвестной части жизни легендарного адмирала. О его самой яркой любви.
– Колчак совсем не похож на вас. Вы выглядите гораздо моложе, чем он.
– Да. Моложе. Пока. Но тем не менее мне предложили эту роль, и это было очень интересно.
– Чем именно привлекла вас роль Колчака?
– Намного интереснее играть человека, поставленного в некие чрезвычайные обстоятельства, нежели героя, которому… скучно.
– В фильме революция показана глазами участников Белого движения. Лично вам ближе позиция белых или красных?
– В «Адмирале» важна не столько революция, сколько взаимоотношения двух людей, которые любят друг друга. Лично меня задевает именно эта сюжетная линия. И не важно, будет она показана с точки зрения белого офицера или красного – это просто любовь.
– Съемки проходили на местах исторических событий?
– Фильм снимался в Питере, в Москве, в Севастополе, в Иркутске, под Новгородом. В общей сложности работа над «Адмиралом» заняла у меня около полутора лет. Режиссер, продюсер и вся остальная команда готовились к этому проекту еще дольше. Для меня самым сложным было передать характер, масштаб личности своего героя, а не быть в кадре человеком, загримированным «под Колчака». И при этом все происходящее на экране должно быть понятно современному зрителю.
– А как вы думаете, люди сильно изменились с того времени?
– Мне судить сложно – я в то время не жил. Но думаю, да, изменилось очень многое, и люди к этому приспособились. Меняются климатические условия, и люди либо надевают больше шкур, либо меньше. Появляются машины, и люди с опаской начинают переходить дорогу там, где они раньше ходили свободно. Все меняется, да.
– Но это внешние изме-
нения…
– А насчет внутренних – тут многое зависит от воспитания. Вот как раз оно изменилось очень сильно. Знание языков и умение владеть своим телом – это дает определенную свободу человеку, но это еще не все…
– Вы сказали о языках. Колчак знал много языков?
– Восемь.
– А сколько знаете вы?
– Я с трудом освоил полтора (смеется). Кроме того, смысл некоторых русских выражений для меня до сих пор не всегда понятен. Вот, к примеру, словечко «клёво» – оно заменяет очень многие понятия и приводит меня в какой-то шок.
– Не нравится это слово?
– Вот предположим, после того как я три часа пытался транслировать со сцены что-нибудь высокодуховное и выхожу после спектакля со звездочками перед глазами от усталости, ко мне подходят и говорят: «Было клёво…» Ну, мне приходится отвечать: «Да, клёво», так как вариантов больше нет. Иногда еще вместо «клёво» говорят «прикольно» – тут я совсем не знаю, что отвечать.
– Ну, это подростковая лексика, есть же и другая. Кстати, на сколько лет вы себя сегодня ощущаете? Например, многие мечтают вечно оставаться 14–16-летними подростками…
– Когда меня спрашивают, сколько мне лет, я немного теряюсь и не могу сразу сказать. Точно знаю, что за 30. И это без кокетства. Просто на сегодняшний день для меня это не так уж важно.
– Вы сыграли человека, который взял на себя ответственность за страну. А вам самому когда-нибудь приходилось брать большую ответственность за что-то?
– Вы знаете, это счастье, когда своего героя понимаешь на 100 процентов. Я и близко не подходил к тем вопросам, которые решал Колчак, но свою долю ответственности на данный момент, на данную минуту я прекрасно осознаю. Это связано и с карьерой, и с жизнью.
– Вы читали какие-то книги о Колчаке, когда готовились к роли?
– Конечно. Исторические документы, письма и воспоминания современников.
– А сейчас что читаете?
– У меня в сумке «Раковый корпус» Солженицына.
– Вы снялись у Тимура Бекмамбетова в картине «Особо опасен» с Анджелиной Джоли. Насколько мне известно, в Америке кино является частью государственной политики, одним из способов влиять на общественное мнение, а у нас?
– В Советском Союзе было все то же самое, никакой разницы. Давно доказано, что кино может оказывать мощную идеологическую поддержку государству. Ничего нового никто не открывал. Просто у нас все это рассыпалось, а у них до сих пор существует. На мой взгляд, сейчас главной задачей российского кино является восстановление собственного авторитета. Ведь с помощью хороших фильмов можно формировать у зрителей моральные и духовные ценности. Например, патриотизм. Обязательно должны существовать госзаказы, для того чтобы укреплять авторитет страны среди своих же граждан.
– С таким интенсивным графиком съемок в кино успеваете ли вы уделять внимание театру?
– В следующем сезоне мы готовим премьеру «Трехгрошовой оперы» Кирилла Серебренникова. Что вы! Театр мною не забыт.
– Колчак совсем не похож на вас. Вы выглядите гораздо моложе, чем он.
– Да. Моложе. Пока. Но тем не менее мне предложили эту роль, и это было очень интересно.
– Чем именно привлекла вас роль Колчака?
– Намного интереснее играть человека, поставленного в некие чрезвычайные обстоятельства, нежели героя, которому… скучно.
– В фильме революция показана глазами участников Белого движения. Лично вам ближе позиция белых или красных?
– В «Адмирале» важна не столько революция, сколько взаимоотношения двух людей, которые любят друг друга. Лично меня задевает именно эта сюжетная линия. И не важно, будет она показана с точки зрения белого офицера или красного – это просто любовь.
– Съемки проходили на местах исторических событий?
– Фильм снимался в Питере, в Москве, в Севастополе, в Иркутске, под Новгородом. В общей сложности работа над «Адмиралом» заняла у меня около полутора лет. Режиссер, продюсер и вся остальная команда готовились к этому проекту еще дольше. Для меня самым сложным было передать характер, масштаб личности своего героя, а не быть в кадре человеком, загримированным «под Колчака». И при этом все происходящее на экране должно быть понятно современному зрителю.
– А как вы думаете, люди сильно изменились с того времени?
– Мне судить сложно – я в то время не жил. Но думаю, да, изменилось очень многое, и люди к этому приспособились. Меняются климатические условия, и люди либо надевают больше шкур, либо меньше. Появляются машины, и люди с опаской начинают переходить дорогу там, где они раньше ходили свободно. Все меняется, да.
– Но это внешние изме-
нения…
– А насчет внутренних – тут многое зависит от воспитания. Вот как раз оно изменилось очень сильно. Знание языков и умение владеть своим телом – это дает определенную свободу человеку, но это еще не все…
– Вы сказали о языках. Колчак знал много языков?
– Восемь.
– А сколько знаете вы?
– Я с трудом освоил полтора (смеется). Кроме того, смысл некоторых русских выражений для меня до сих пор не всегда понятен. Вот, к примеру, словечко «клёво» – оно заменяет очень многие понятия и приводит меня в какой-то шок.
– Не нравится это слово?
– Вот предположим, после того как я три часа пытался транслировать со сцены что-нибудь высокодуховное и выхожу после спектакля со звездочками перед глазами от усталости, ко мне подходят и говорят: «Было клёво…» Ну, мне приходится отвечать: «Да, клёво», так как вариантов больше нет. Иногда еще вместо «клёво» говорят «прикольно» – тут я совсем не знаю, что отвечать.
– Ну, это подростковая лексика, есть же и другая. Кстати, на сколько лет вы себя сегодня ощущаете? Например, многие мечтают вечно оставаться 14–16-летними подростками…
– Когда меня спрашивают, сколько мне лет, я немного теряюсь и не могу сразу сказать. Точно знаю, что за 30. И это без кокетства. Просто на сегодняшний день для меня это не так уж важно.
– Вы сыграли человека, который взял на себя ответственность за страну. А вам самому когда-нибудь приходилось брать большую ответственность за что-то?
– Вы знаете, это счастье, когда своего героя понимаешь на 100 процентов. Я и близко не подходил к тем вопросам, которые решал Колчак, но свою долю ответственности на данный момент, на данную минуту я прекрасно осознаю. Это связано и с карьерой, и с жизнью.
– Вы читали какие-то книги о Колчаке, когда готовились к роли?
– Конечно. Исторические документы, письма и воспоминания современников.
– А сейчас что читаете?
– У меня в сумке «Раковый корпус» Солженицына.
– Вы снялись у Тимура Бекмамбетова в картине «Особо опасен» с Анджелиной Джоли. Насколько мне известно, в Америке кино является частью государственной политики, одним из способов влиять на общественное мнение, а у нас?
– В Советском Союзе было все то же самое, никакой разницы. Давно доказано, что кино может оказывать мощную идеологическую поддержку государству. Ничего нового никто не открывал. Просто у нас все это рассыпалось, а у них до сих пор существует. На мой взгляд, сейчас главной задачей российского кино является восстановление собственного авторитета. Ведь с помощью хороших фильмов можно формировать у зрителей моральные и духовные ценности. Например, патриотизм. Обязательно должны существовать госзаказы, для того чтобы укреплять авторитет страны среди своих же граждан.
– С таким интенсивным графиком съемок в кино успеваете ли вы уделять внимание театру?
– В следующем сезоне мы готовим премьеру «Трехгрошовой оперы» Кирилла Серебренникова. Что вы! Театр мною не забыт.