После блокады

На днях в республике прошла конференция «Независимая Абхазия. Поиск экономической стратегии». Неожиданно обнаружилось, что и стратегия, и даже возможность воплотить ее в жизнь у абхазов имеются.

Приближаться к пограничному с Абхазией пункту в Адлере страшно: километровые колонны из машин стоят в обе стороны. Правда, говорят, что сейчас стало лучше – уже нет чанов с водой, где проходили санобработку все, кто хотел попасть на территорию России.
К счастью, нашему автобусу делают исключение и пропускают без очереди – звонили из Сухуми, просили гостям российско-абхазской конференции создать максимально комфортные условия.

– Вот засада-то для туристов, – отмечаю я.
– Нет, им тоже скоро обеспечат льготный проезд, – тут же получаю разъяснение.
По дороге на Сухуми мелькают Гагры и Гудаута. Последний город похож на слоеный пирог: красивый домик с ухоженным участком, следом – зияющие дыры разбитых окон пустого дома посреди поросшего бурьяном участка, потом опять опрятный обжитой домик… Эти два города в абхазско-грузинской войне 92–93-го годов пострадали меньше всего. Но и здесь саму возможность возвращения грузин в свои дома (это те, что разрушены) отвергают на корню.

А ведь жили же долгие годы бок о бок…

Шоссе, на удивление, качественное. Оказывается, дороги – «пунктик» президента Сергея Багапша.
И вот наконец Сухуми. 16 лет прошло после войны, а она для каждого абхаза закончилась словно лишь вчера. Да и как иначе – вот она, в каждом доме. Причем в буквальном смысле: в наполовину сожженных многоэтажках белеют окна жилых квартир; через остовы двухэтажных домов проглядывают вполне еще крепкие строения; в некоторых домах разрушена одна стена и обнажились двери, за которыми явно кто-то живет.

– Нормально живем, – рассказывают мне обитатели этих «хором». – Зимы у нас теплые, центрального отопления тут и в советское время не было – обогреваем дома, чем можем. Электричеством, например. (Здесь оно стоит 30 копеек за 1 кВт. – Авт.)

И – множество строительных кранов по всему городу. Впрочем, стройки тут разные. Есть российские – тех, кто сообразил, что выгодно вкладывать деньги в потенциально курортный регион. Есть местные. Отстроена филармония, ремонтируется республиканская больница… Восстановили и самую старую в Сухуми школу №2 – ей уже 136 лет. Теперь она суперсовременная – не только компьютеры тут есть, но даже балетные классы. После реконструкции школа открылась 1 сентября 2008 года. Мне рассказали интересную байку. Говорят, вся местная элита постаралась пристроить своих чад-первоклашек именно сюда. Ставки доходили до 50.000 рублей (по здешним меркам – огромные деньги). Об этом донесли премьер-министру Александру Анквабу. Он рассвирепел и… сказал: «Хорошо. Значит, первых классов в этой школе не будет». Правда или нет, но первоклашек в школе я действительно не обнаружила.

Строят и новый роддом. Не знаю, из экономии или по какой иной причине, но проект повторяет типовые советских времен. Ни в одной палате нет ни душа, ни туалета. Только умывальник. Остальные удобства на этаже.

В Сухуми всё так: новостройка соседствует с развалинами, старое – с новым.

Кстати

Сергей Багапш, президент Республики Абхазия:

– Самый больной вопрос – возвращение грузинского населения в Абхазию. Это возможно?
– Сразу могу сказать: возвращение грузин во всю Абхазию невозможно. Мы уже вернули в Гальский район 55.000 грузин. Всё. В Абхазии сегодня их 60–65 тысяч – это и те, кто остался, и те, кто был на нашей стороне, и члены смешанных семей. Думаю, это оптимальное количество, чтобы мы опять через некоторое время не превратились в 18% населения своей республики – с чего, собственно, и начались все проблемы.

– А как вы решаете вопросы собственности? Вот к нам обратилась читательница. Она русская, муж у нее был грузин, а его мать – абхазка. Они помогали абхазам, но все же уехали в Россию. Муж умер, а их дом теперь принадлежит соседке.
– Это самый сложный вопрос в Абхазии, но мы готовы его решать. Особенно если это касается россиян. Такое возвращение возможно, и такие случаи у нас были. Очень много домов было занято жителями сел самовольно. По каждому случаю разбираемся через суд.

– Будете продавать землю?
– Нет. Это жесткое решение. Мы землю выделяем в аренду на 49 лет. У нас много сейчас строят. Объекты отходят в собственность, а земля – в аренде.

– Почему бензин закупаете в Румынии?
– Он хуже российского по качеству, но существенно дешевле. Мы его везем морем через Турцию.

– Появятся в России дешевые абхазские мандарины?
– Очень на это надеюсь. Но российский рынок полностью занят мандаринами из Турции, Греции, Марокко. Нам трудно туда войти. В свое время мы сохранили этот сектор, передав его в частные руки. Сегодня вывоз хаотичный – в год порядка 20–26 тысяч тонн. Мы с 2010 года начинаем реабилитацию чайных плантаций – будем делать качественный зеленый чай, восстанавливаем плантации табака. Я хочу попробовать американский «Берле». С «Ростабаком» договоренность уже есть. Потихоньку восстанавливаем промышленность. Будем поставлять песок, щебень, керамзит по низким ценам для строительных нужд Олимпиады в Сочи… Я намерен как можно меньше брать денег в долг. У нас очень много ресурсов. В 2004 году наш бюджет был всего 400 млн рублей, сегодня – уже 2 млрд. И главные поступления – налоговые платежи. Значит, мы не зря работали эти пять лет.

Рубрика: Без рубрики

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика