Концлагерь для калек?

В лесу под Петербургом случайно нашли палаточный лагерь, где обитали беспомощные старики и инвалиды. Поползли слухи, что это жертвы черных риелторов, что таким образом от калек избавляются родственники. Спецкор «Собеседника» отправился на место, чтобы выяснить подробности этого происшествия.

«Они не ходили – ползали по улице»

Прошлым летом в поселке Осьмино Лужского района появился приют для бездомных инвалидов.
– Ужас какой-то творился! – вспоминает одна из жительниц Осьмино. – Люди не ходили – ползали по улице, ног ведь у многих не было. Соберутся возле магазина – худые, грязные! Пройти было страшно.
Выяснилось, что приют организовал благотворительный фонд «Благодарение» в лице Натальи Лукашиной и Николая Медведева. Чуть раньше в некоторых больницах Петербурга появились объявления: православная община «Благодарение» приглашала немощных людей на постоянное место жительства под Лугу. Правда, тогда в них был указан другой адрес – деревня Самро, это в 20 километрах от Осьмино. Там у Лукашиной свой дом. Деревенские сохранили о ней не самые приятные воспоминания.
– Наташка-то? – выпалила первая же местная жительница, которую я встретил в Самро. – Когда привезла сюда безногого бомжа, мы были в шоке. Причем поселила его не у себя в доме, а у женщины, у которой с головой не все в порядке. Этот бомж выползал на улицу, просил у прохожих хлеб, лежал в пыли возле дома, ходил под себя – жалко его, но кому приятно смотреть на это? Когда мы узнали, что Наташка собирается открыть здесь дом для таких вот инвалидов, сразу предупредили: «Только через наш труп».
Приют открылся в соседнем Осьмино – в ветхом домике по адресу: ул. Цветкова, 8.
Читаю устав фонда «Благодарение»: «Основными целями деятельности фонда являются медицинская и социальная реабилитация малообеспеченных лиц…»
Что было на самом деле, мне рассказали в местном отделении милиции. В двух комнатушках ютились около 20 (!) инвалидов – в основном безногие. Поначалу спали на полу на грязных матрасах. Потом жители соседних домов видели, как из подкатившей к дому машины выгрузили ржавые двухъярусные кровати.
Первое время в приюте работали две осьминские жительницы: одна готовила еду, другая ухаживала за людьми. Обеим была обещана зарплата в 7 тысяч рублей – неслыханные для Осьмино деньги. Сама Лукашина поначалу исправно привозила своим подопечным еду, но со временем стала появляться все реже. Спустя несколько месяцев ушли медсестра с поварихой, не дождавшись обещанных денег. Оставшись без еды, калеки выползли на улицу просить милостыню.
В сентябре 2006 года умер первый обитатель приюта – Валерий Едемский. В мае нынешнего года еще одна смерть – Геннадия Кузьмина. Оба похоронены на кладбище в Луге за казенный счет. На заросшей травой могиле Кузьмина из земли торчит крест без имени и фамилии – личность бедолаги была установлена уже после захоронения.
– Если бы Лукашина создала нормальные условия для жизни инвалидов, мы бы и слова не сказали, – горячится Сергей Исаков, начальник Осьминского ОВД. – Но к ним отнеслись просто по-скотски. Мы регулярно ходили в этот дом, спрашивали у инвалидов, не издеваются ли над ними, не стали ли они жертвами квартирных мошенников, но ни одной жалобы ни разу не услышали. А без этого предъявлять какие-либо претензии  Лукашиной мы не могли. При этом она сама уверяла, что вот-вот займется ремонтом дома.

Палатка, матрас – вот и всё добро
Два месяца назад деятельность фонда в доме по улице Цветкова все-таки была приостановлена – из-за несоблюдения техники противопожарной безопасности. Организаторы приюта должны были в течение трех месяцев вывезти инвалидов на новое место жительства и устранить неполадки.
И вывезли. Якобы в питерские больницы. Но недавно водитель автолавки случайно заметил в лесу людей бомжеватого вида. Это были те самые осьминские инвалиды. Оказалось, их просто сгрузили на одной из лесных полян и расселили в палатки. Эта новость повергла в шок весь район.
На место выехали милиция, прокуратура, врачи. Матрасы в палатках лежали прямо на голой земле, а на них вповалку – мужчины и женщины.
Врачи сразу осмотрели калек – никто из них не нуждался в срочной госпитализации. Им обработали раны, сделали перевязку – ехать в больницу все обитатели палаток отказались.
– Никто из инвалидов не сказал, что их увезли насильно, – говорит Александр Кашин, заместитель начальника ОВД Лужского района. – Наоборот, утверждали, что там чистый воздух и свобода и им нравится. Но у меня создалось впечатление, что люди были проинструктированы, какие слова говорить.
Наталья Лукашина заявила милиции, что инвалиды находятся в лесу временно и вот-вот переедут на новое место жительства. И однажды ночью палаточный городок, как в триллере, испарился. Наутро на поляне нашли брошенные на кострище котелки, матрасы. На следующий день после моего приезда в Лужский район правоохранители километр за километром прочесали окрестные леса в поисках людей. Но те исчезли.

«Готова взять хоть тысячу бездомных»
Один из вопросов, которым в Лужском районе задаются многие: какую выгоду преследуют Лукашина и Медведев своей «благотворительностью»? Квартиры инвалидов? Но никто из калек ни словом не обмолвился о том, что был обманут с жилплощадью. Пенсии? Но только у троих были паспорта. Все сходятся в одном: Лукашина и Медведев – пешки в чьей-то жестокой игре.
Есть только одна версия, которую мне озвучили в милиции: у «Благодарения» скорее всего надежный тыл в лице тех, кому выгодно очистить Петербург от бомжей. Домики-развалюхи, а уж тем более палатки в лесу обходятся гораздо дешевле дорогостоящих реабилитационных центров. Остается только предполагать, сколько еще резерваций, подобных осьминской, о которых никто не знает.
Буквально перед отъездом из Лужского района мне удалось разыскать того самого Николая Медведева, который учредил фонд «Благодарение». Пообщаться со мной он согласился на условии, что я точно воспроизведу его слова. Я пообещал.
– У моего друга лежала бабушка в больнице, и там инвалидов после операции выгонять собирались, – сказал Медведев. – Жена говорит: «Давай их возьмем». Я не возражал. Мы привезли несколько человек в Осьмино. Потом народу много собралось – сами к нам шли, по две недели добирались. Выгонять их жалко было.
– Вы специально искали инвалидов в больницах?
– Их никто не искал. Наталья к больнице подъезжает, а они сидят на ступеньках – идти некуда. Вот и забирала их с собой. Подбирала на улице, в подъездах – привозила, отмывала.
– А на что жили?
– Я держал 18 поросят. Корова у меня – молоко им во-зил, картошку со своего огорода. Никто нам не помогал. По ночам мы с Натальей в Петербурге работали – окна мыли в офисах, полы красили.
Во время нашей беседы у Медведева заверещал мобильник. Звонила Лукашина. Узнав, что муж говорит с журналистом, попросила передать трубку:
– Я готова взять хоть тысячу бездомных, лишь бы нам выделили землю. Уже готовлю бумаги, чтобы нам разрешили строительство дома. Но в другом районе – в Лужский я не вернусь.
Не особо надеясь на ответ, я спросил:
– Где сейчас находятся люди, которых вывезли из леса?
Услышанное меня потрясло:
– Они под Кингисеппом. В палатках.