Соседи: Маша с Арбата
Писательница, феминистка и экс-телеведущая Мария Арбатова вполне могла бы стать героиней романа Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». В начале ХХ века ее прадеды по материнской линии, приехав из Европы, купили на легендарной столичной улице квартиры. Сейчас Мария Ивановна живет в Шмитовском проезде, куда переехала семь лет назад. Однако душой, кажется, остается на родном Арбате, где прошли часть ее детства и хипповская юность. <br />
Писательница, феминистка и экс-телеведущая Мария Арбатова вполне могла бы стать героиней романа Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». В начале ХХ века ее прадеды по материнской линии, приехав из Европы, купили на легендарной столичной улице квартиры. Сейчас Мария Ивановна живет в Шмитовском проезде, куда переехала семь лет назад. Однако душой, кажется, остается на родном Арбате, где прошли часть ее детства и хипповская юность.
Нас «пасло» пятое отделение
«Родовое гнездо» Маши – коммуналка площадью 300 квадратных метров. Ее семья занимала залу в доме подруги Чехова Лики Мизиновой и ее супруга – режиссера Александра Санина. Прадед Марии выкупил у них эту жилплощадь, когда Мизинова с мужем эмигрировали, оставив новым жильцам «в наследство» кучу вещей и горничную Ольгу Ивановну, ставшую прообразом чеховской Душечки. Правда, Антон Павлович немного переиначил ее прозвище – домашние звали горничную Душенькой.
– Даже я смутно помню Ольгу Ивановну: она была седая, с букольками, ходила по коридору и угощала детей конфетами, – рассказывает Арбатова.
Самым неприятным соседом для Маши был Олег Масаинов – сын белогвардейского офицера, художник, создававший кукол.
– Пока я была маленькая, он с удовольствием показывал мне свои игрушки, – говорит Арбатова. – Но когда девушкой я вернулась на Арбат и стала хипповать, он разрывался от злобы и постоянно вызывал милицию. И пятое отделение очень внимательно нас «пасло». Все хиппи были на учете. Мои подруги, молодые художницы, расписали стены стёбными сюжетами, например на главной стене Христос стоял на коленях перед Марией Магдалиной, а рядом висели портреты членов политбюро. Но по закону милиционеры ничего не могли сделать, кроме проверки документов и запугиваний, потому что в моем «арбатском салоне» даже траву не курили.
В соседних комнатах жили уникальные люди. Секретарша Фрунзе, которая была ученицей Циолковского; генерал Афонин с женой и сыном, который позже увел супругу у Левитана; дипломат, работавший в Персии. А в кладовке обитала женщина по кличке Толстуха, преподававшая марксистско-ленинскую философию в Плехановском институте.
Квартира от астролога
Квартиру в Шмитовском проезде, где Арбатова живет в течение последних семи лет, она нашла с помощью астролога Натальи Мельник. Квартирный агент предложил два варианта: четырехкомнатную в Шмитовском и пятикомнатную на Новослободской.
– Астролог посоветовала Шмитовский, к тому же я с юности была «инданутая» и потому выбрала квартиру, возле которой был индийский ресторан, – улыбается Мария.
Кстати, когда после этого познакомилась с будущим супругом – индусом Шумитом, он, не зная ее адреса, назначил первое свидание именно в этом ресторане.
В Шмитовский проезд мы и отправляемся. Входим в уютный, закрытый со всех сторон домами цветущий дворик. На одной из скамеечек замечаем трех интеллигентных пожилых дам. Как оказалось, одна из них – мама Марии, 88-летняя Людмила Ильинична, две другие – ее приятельницы-соседки Анна Ивановна и Галина Михайловна. Позади скамейки разбит большой японский садик. Его посадил 73-летний глава домкома – мужчина профессорской внешности, с седой бородкой. Больше всего он «поиздевался» над кленом. Чтобы его ветки пригнулись к земле, он повесил на них полуторалитровые бутылки из-под минеральной воды. Мария с мужем тоже участвовали в озеленении двора.
Публичный дом и труп
Среди соседских квартир Арбатовой в Шмитовском есть и «нехорошие квартиры».
– Вон видите то окно на первом этаже? – вполголоса сообщает Анна Ивановна. – Там у нас настоящий бордель был! Мы и не знали поначалу, думали, там массаж делают, но однажды услышали разговоры молодых людей и пришли в ужас! Они обсуждали, сколько девчонок будет их обслуживать, как и в каких позах.
Соседи стучались в «нехорошую квартиру», чтобы прекратить безобразие, обращались в милицию – бесполезно.
– Мучились мы, пока Маша, несмотря на то, что она – за легализацию проституции, Нургалиеву письмо не написала, – вспоминает Анна Ивановна. – После этого их моментально замели!
Правда, «свято место» пусто не бывает. Вместо публичного дома в той же квартире открылась гостиница для гостей с Востока.
Была в доме и другая «нехорошая квартира», где две покойные ныне пенсионерки в единственной во всем доме коммуналке пять лет хранили труп!
– Запах по всему дому распространялся! Мы думали, крыса где-то сдохла, – вспоминает Анна Ивановна. – Вызывали санэпидстанцию, искали и в подъезде, и в подвале…
– Хлоркой каждый день подъезд мыли, – добавляет Галина Михайловна. – Но запах сохранялся!
Труп обнаружили случайно. В квартире что-то случилось с проводкой, вызвали электрика. Он открыл дверь одной из комнат и упал в обморок. Там лежала мумия, а рядом стояла пустая бутылка из-под водки. Оказывается, так бабки «похоронили» мужчину, вернувшегося к себе домой после отсидки. Видимо, они хотели заполучить себе его комнату.
– Представляете, эти две маленькие грымзы пять лет хранили у себя дома труп! И как они сами-то дышали? – удивляется Анна Ивановна. – Одна из них представлялась учительницей.
– А мне – инженером, – добавляет Галина Михайловна. – Скандальные обе были. Дрались между собой и под конец жизни сошли с ума. Одна из них в полном маразме любила гулять зимой в комбинации и босиком и норовила в таком виде в магазин войти. Мария Ивановна через депутата Инну Святенко определила ее в дом престарелых.
200 ведер воды с потолка
Семье Арбатовой случалось спасать соседей не только от обитателей «нехороших квартир», но и от потопа. Как-то раз под Новый год жильцы с верхних этажей решили поменять батарею. Пришли мастера. Отключили горячую воду и отопление, но неудачно – трубу прорвало.
– Два с половиной часа с потолка лился кипяток! – вспоминает Анна Ивановна. – Мы с внуком сидели на кухне, как вдруг прибегает Шумит: «Что у вас течет?» Я отвечаю: «Ничего!» Пошли на кухню, а там: бог мой, по колено все залило! Я – за тряпку, а Шумит мне: «Да куда вы? У вас же с люстры вода бежит!» Чуть позже пришел зять, просверлил дырочку в натяжных потолках и вылил оттуда 200 ведер воды! А после этого, помимо воды и отопления, еще и свет отключили. Неделю жили, как в джунглях!
Интересно
Настоящая фамилия Арбатовой – Гаврилина. Своим псевдонимом она обязана улице детства.
– В юности меня называли Машей с Арбата, – вспоминает она. – Хиппи воспринимали друг друга только по кличкам.
Фамилией Арбатова Мария подписала свой первый опубликованный текст, а в 1999 году во время выборов в Госдуму вписала ее в паспорт.
По иронии судьбы Мария, имеющая глубокие московские корни, родилась в городе Муроме, куда ее отца направили как преподавателя. Но год спустя, когда Маша заболела полиомиелитом, семья вернулась в «родовое гнездо» на Арбате, 27.
Нас «пасло» пятое отделение
«Родовое гнездо» Маши – коммуналка площадью 300 квадратных метров. Ее семья занимала залу в доме подруги Чехова Лики Мизиновой и ее супруга – режиссера Александра Санина. Прадед Марии выкупил у них эту жилплощадь, когда Мизинова с мужем эмигрировали, оставив новым жильцам «в наследство» кучу вещей и горничную Ольгу Ивановну, ставшую прообразом чеховской Душечки. Правда, Антон Павлович немного переиначил ее прозвище – домашние звали горничную Душенькой.
– Даже я смутно помню Ольгу Ивановну: она была седая, с букольками, ходила по коридору и угощала детей конфетами, – рассказывает Арбатова.
Самым неприятным соседом для Маши был Олег Масаинов – сын белогвардейского офицера, художник, создававший кукол.
– Пока я была маленькая, он с удовольствием показывал мне свои игрушки, – говорит Арбатова. – Но когда девушкой я вернулась на Арбат и стала хипповать, он разрывался от злобы и постоянно вызывал милицию. И пятое отделение очень внимательно нас «пасло». Все хиппи были на учете. Мои подруги, молодые художницы, расписали стены стёбными сюжетами, например на главной стене Христос стоял на коленях перед Марией Магдалиной, а рядом висели портреты членов политбюро. Но по закону милиционеры ничего не могли сделать, кроме проверки документов и запугиваний, потому что в моем «арбатском салоне» даже траву не курили.
В соседних комнатах жили уникальные люди. Секретарша Фрунзе, которая была ученицей Циолковского; генерал Афонин с женой и сыном, который позже увел супругу у Левитана; дипломат, работавший в Персии. А в кладовке обитала женщина по кличке Толстуха, преподававшая марксистско-ленинскую философию в Плехановском институте.
Квартира от астролога
Квартиру в Шмитовском проезде, где Арбатова живет в течение последних семи лет, она нашла с помощью астролога Натальи Мельник. Квартирный агент предложил два варианта: четырехкомнатную в Шмитовском и пятикомнатную на Новослободской.
– Астролог посоветовала Шмитовский, к тому же я с юности была «инданутая» и потому выбрала квартиру, возле которой был индийский ресторан, – улыбается Мария.
Кстати, когда после этого познакомилась с будущим супругом – индусом Шумитом, он, не зная ее адреса, назначил первое свидание именно в этом ресторане.
В Шмитовский проезд мы и отправляемся. Входим в уютный, закрытый со всех сторон домами цветущий дворик. На одной из скамеечек замечаем трех интеллигентных пожилых дам. Как оказалось, одна из них – мама Марии, 88-летняя Людмила Ильинична, две другие – ее приятельницы-соседки Анна Ивановна и Галина Михайловна. Позади скамейки разбит большой японский садик. Его посадил 73-летний глава домкома – мужчина профессорской внешности, с седой бородкой. Больше всего он «поиздевался» над кленом. Чтобы его ветки пригнулись к земле, он повесил на них полуторалитровые бутылки из-под минеральной воды. Мария с мужем тоже участвовали в озеленении двора.
Публичный дом и труп
Среди соседских квартир Арбатовой в Шмитовском есть и «нехорошие квартиры».
– Вон видите то окно на первом этаже? – вполголоса сообщает Анна Ивановна. – Там у нас настоящий бордель был! Мы и не знали поначалу, думали, там массаж делают, но однажды услышали разговоры молодых людей и пришли в ужас! Они обсуждали, сколько девчонок будет их обслуживать, как и в каких позах.
Соседи стучались в «нехорошую квартиру», чтобы прекратить безобразие, обращались в милицию – бесполезно.
– Мучились мы, пока Маша, несмотря на то, что она – за легализацию проституции, Нургалиеву письмо не написала, – вспоминает Анна Ивановна. – После этого их моментально замели!
Правда, «свято место» пусто не бывает. Вместо публичного дома в той же квартире открылась гостиница для гостей с Востока.
Была в доме и другая «нехорошая квартира», где две покойные ныне пенсионерки в единственной во всем доме коммуналке пять лет хранили труп!
– Запах по всему дому распространялся! Мы думали, крыса где-то сдохла, – вспоминает Анна Ивановна. – Вызывали санэпидстанцию, искали и в подъезде, и в подвале…
– Хлоркой каждый день подъезд мыли, – добавляет Галина Михайловна. – Но запах сохранялся!
Труп обнаружили случайно. В квартире что-то случилось с проводкой, вызвали электрика. Он открыл дверь одной из комнат и упал в обморок. Там лежала мумия, а рядом стояла пустая бутылка из-под водки. Оказывается, так бабки «похоронили» мужчину, вернувшегося к себе домой после отсидки. Видимо, они хотели заполучить себе его комнату.
– Представляете, эти две маленькие грымзы пять лет хранили у себя дома труп! И как они сами-то дышали? – удивляется Анна Ивановна. – Одна из них представлялась учительницей.
– А мне – инженером, – добавляет Галина Михайловна. – Скандальные обе были. Дрались между собой и под конец жизни сошли с ума. Одна из них в полном маразме любила гулять зимой в комбинации и босиком и норовила в таком виде в магазин войти. Мария Ивановна через депутата Инну Святенко определила ее в дом престарелых.
200 ведер воды с потолка
Семье Арбатовой случалось спасать соседей не только от обитателей «нехороших квартир», но и от потопа. Как-то раз под Новый год жильцы с верхних этажей решили поменять батарею. Пришли мастера. Отключили горячую воду и отопление, но неудачно – трубу прорвало.
– Два с половиной часа с потолка лился кипяток! – вспоминает Анна Ивановна. – Мы с внуком сидели на кухне, как вдруг прибегает Шумит: «Что у вас течет?» Я отвечаю: «Ничего!» Пошли на кухню, а там: бог мой, по колено все залило! Я – за тряпку, а Шумит мне: «Да куда вы? У вас же с люстры вода бежит!» Чуть позже пришел зять, просверлил дырочку в натяжных потолках и вылил оттуда 200 ведер воды! А после этого, помимо воды и отопления, еще и свет отключили. Неделю жили, как в джунглях!
Интересно
Настоящая фамилия Арбатовой – Гаврилина. Своим псевдонимом она обязана улице детства.
– В юности меня называли Машей с Арбата, – вспоминает она. – Хиппи воспринимали друг друга только по кличкам.
Фамилией Арбатова Мария подписала свой первый опубликованный текст, а в 1999 году во время выборов в Госдуму вписала ее в паспорт.
По иронии судьбы Мария, имеющая глубокие московские корни, родилась в городе Муроме, куда ее отца направили как преподавателя. Но год спустя, когда Маша заболела полиомиелитом, семья вернулась в «родовое гнездо» на Арбате, 27.
