Уроки истории. Предчувствие холодной войны
65 лет назад, 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произнес Фултонскую речь, которая официально открыла эпоху «холодной войны». Но генерал-лейтенант Леонид Шебаршин, сотрудник Первого Главного Управления с 1962 года и последний шеф советской разведки, уверен: холодная война против России началась гораздо раньше и не прекращается до сих пор.
65 лет назад, 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произнес Фултонскую речь, которая официально открыла эпоху «холодной войны». Но генерал-лейтенант Леонид Шебаршин, сотрудник Первого Главного Управления с 1962 года и последний шеф советской разведки, уверен: холодная война против России началась гораздо раньше и не прекращается до сих пор.
«Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. Мы не можем позволить себе - насколько это в наших силах - действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил. Если западные демократии будут стоять вместе в своей твердой приверженности принципам Устава Организации Объединенных Наций, их воздействие на развитие этих принципов будет громадным, и вряд ли кто бы то ни было сможет их поколебать», - заявил 65 лет назад тогда уже бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури.
Спустя 9 дней «Правда» напечатала интервью со Сталиным, в котором тот поставил Черчилля в один ряд с Гитлером. И началось.ается до сих пор, считает экс-разведчик Леонид Шебаршин:
- Это не предмет веры или неверия. Это результат наблюдений. Наблюдений человека уже не служащего, а свободного, пенсионера у которого есть время и какие-то основания для рассуждения.
Вывод, к которому я пришел давно - холодная война началась не с речи Черчилля в Фултоне, которая просто обозначила ее общепонятным рубежом. Речь выдержана в умеренных тонах и очень реалистична и разумна. Холодная война против нашей страны, независимо от того, какой Россия была (монархической, демократической, социалистической или либерально-анархической), началась задолго до этого.
Началом ее я считаю, не удивляйтесь, начало 17 века. Когда польские войска взяли Смоленск и вступили в Москву, в Риме был объявлен общекатолический праздник в честь победы истинной христианской веры над московским варварством. Интересный моментик!
В чем же дело? Почему такое отношение к России, как к московскому варварству? Да потому что испокон веку Россия была слишком велика, слишком сильна (или потенциально сильна), чтобы видеть в ней (оправданно или неоправданно) угрозу. Россия не подавалась внешним влияниям, хотя в ту пору Польша была очень сильна, а в России царила смута.
Прошла Смута. Россия выжила, сохранила свою независимость. Продолжала развиваться. Это развитие началось далеко не при Петре Первом, а начиная с Михаила (и особенно было заметно при Алексее Михайловиче). А действия Петра, которого почему-то назвали Великим, русскому народу и Российскому государству причинили огромный вред. За время его царствования население России уменьшилось на четверть (по утверждению историка Ключевского). А о Северной войне Ключевский пишет, что даже если бы Петр завоевал всю Швецию, это не окупило бы и пятой части тех расходов, которые понесла Россия.
Но даже несмотря на это процесс укрепления страны продолжался, и следовательно холодная война в разнообразных проявлениях тоже продолжалась. Примечательный момент: во время войны с Наполеоном в ставке русского главнокомандования был англичанин (мы были союзниками) сэр Роберт Вильсон. Он принимал участие в боевых действиях, и был принят как боевой товарищ. Но вернувшись в Англию, этот сэр опубликовал очерк о военной и политической мощи России. Основным тезисом этого произведения было, что Россия - слишком велика, слишком мощна, слишком быстро усиливается, что она предстваляет собой непосредственную угрозу для Англии, и что Англия должна принимать контрмеры. И эта книжка оказалась весьма популярна. В Англии возникли десятки русофобских клубов - целое русофобское движение, своеобразная обработка европейского общественного мнения.
Где-то в 1938-39 году Россию посетил француз-космополит Астольф де Кюстин и написал свои впечатления о николаевской России - яркий образчик пропаганды холодной войны. Он описывает, как приближается на корабле к Крндштадту, как весь горизонт был закрыт свинцовыми облаками, и на протяжении всего своего объемистого труда он не отмечает ни одного хоть мало-мальски светлого момента жизни. А это была Россия Пушкина, Белинского, Жуковского - все это осталось незамеченным. Я даже подозреваю, что написано было не просто так, а по заказу.
Как это часто бывало на протяжении нашей истории, холодная война перетекла в войну горячую - Крымскую (1854-1855 гг), во время которой решили преподать урок России такие идеологически "близкие" страны как мусульманская Турция, католическая Франция и протестанская Англия. Неприятный был момент. Несмотря на внешнее примирение, отношение после войны к России все равно оставалось настороженным и враждебным.
Так продолжалось до Балканской войны, во время которой турки стреляли из английских пушек. Война эта обошлась победившей России достаточно дорого - 240 тысяч убитых и недружественное правительство в Болгарии.
Во время мировой войны у России были союзники по Антанте, но тоже был интересный момент: в 1915 году, по воспоминаниям французского посла Мориса Палеолога, когда французская армия терпела поражения от немцев, посол объезжал высокопославленных российских деятелей и уговаривал их не мешкать с началом наступления против германцев. Он объяснял, что на Западном фронте гибнет французская молодежь, люди культурные и образованные, а вы «жалеете мужиков». Цинизм, и никто ему по роже не дал.
Закончилась война и началась перемешка холодной войны и горячей войны. Англичане, греки, французы - на юге; американцы - в Архангельске; японцы - на Дальнем Востоке. Примечательный момент, по свидетельству Керенского, в августе 1919 года премьер-министр Англии Ллойд-Джордж выступил в Палате общин по русскому вопросу и ответил на упреки в том, что не Англия оказывает достаточной помощи Колчаку и Деникину: «В том, что касается антибольшевистских устремлений, мы с ними полностью солидарны, но и тот и другой выступают за единую и неделимую Россию, чего мы одобрить не можем». Интересно, правда!
Потом пошла уже двусторонняя холодная война. Коминтерн развернул активную деятельность по продвижению и инициации пролетарских революций по всему миру (и на западе, и на востоке). Но мне кажется, эта организация нанесла большой ущерб интересам Советской России, а революций так нигде и не получилось (были только вспышки в Венгрии, в Германии). Отношение к Советской России стало еще более настороженным и антироссийская пропаганда (и подрывная деятельность) приняла чрезвычайно широкий характер.
Вывод, который из всего этого у меня напросился сам собой: идеология играла служебную роль в противостоянии коммунизма и свободных демократических ценностей. Реальный фундамент под всем этим - экономика и стратегическое (военное) положение. Как доказательство: где-то в 41 году, уже после начала Великой отечественной войны, Гитлер проводил совещание и когда кто-то из его приближенных начал говорить о необходимости избавить мир от большевистской заразы, он перебил раздраженно: "Хватит болтать! Перед нами - огромный пирог, и мы должны думать о том, как его разделить".
Словом, холодная война началась еще до речи Черчил. Холодная война, в которой по утверждению противостоящей стороны, Советский Союз потерпел полное поражение. Казалось бы. да. Противник потерпел поражение, развалился: можно было бы переходить от холодной войны к теплому миру. Но если мы очистим происходящее от словесной шелухи (а каждое политическое действие или бездействие обязательно окутывается словесной ватой, как волокнистая сладость для ребятишек), то окажется, что ничего такого радикального в отношениях между Россией (ядром бывшего Советского Союза) и Западом (в первую очередь, Соединенными Штатами) не произошло. Соединенные Штаты, говоря обощенно, использовали ситуацию для того, чтобы не допустить, чтобы Россия стала каким-то эквивалентом Советского Союза и превратилась в сверхдержаву.
Здесь использовались различные методы. Например, экономические - безрассудная приватизация, в которой американские специалисты принимали самое активное участие. В Госкомимуществе, которое возглавлял Чубайс, работало несколько десятков американских советников. Но они принимали участие в приватизации не только советами, но и преследовали личные корыстные интересы, в результате чего и разгарелся скандал вокруг специалистов из Гарвардского университета.
Продолжалась и идеологическая война: полное развенчание и демонизация советского прошлого. Это делалось руками не только американских средств массовой информации, но и, в значительной степени, отечественных ученых и публицистов. Вы посмотрите что было написано в газетах и сказано по телевидению за последние годы. Ни одной светлой страницы в истории Советского Союза (и России вообще), если верить этоим пропагандистам, не было. Сплошная чернота. Только сейчас представился какой-то шанс России и русскому народу выбраться из этого болота невежества, варварства, насилия и т.п.
Еще одно направление духовного наступления - это массированное проникновение низкопробных образцов запдного кино-, телевизионного, музыкального искусства. Постоянно приходится слышать сетования о том, что молодежь воспитывается не в том духе, который соответствует традициям русского государства. Культ секса, разнузданности, насилия в молодежной среде - еще одно направление.
Далее - поддержка внутренней латентной оппозиции в лице неправительственных организаций. И поддержка антирусских сил в бывших союзных республиках. Украина, Грузия, например, там, где американцы прямым образом вмешивались и продолжает вмешиваться во внутриполитические процессы (и оранжевая революция и революция роз проходили при активном участии наших американских партнеров).
Если это не компоненты холодной войны, то что есть тогда холодная война?
